Цап-царап, моя радость - Елена Рахманова

И Эвангелина поклялась, что будет в точности следовать всем указаниям, данным ей в редакции. Даже самым пустячным. Лишь бы иметь возможность и дальше идти по облюбованному ею пути…

Антонина Захаровна сразу же потрясла ее воображение, заставила относиться к себе с душевным трепетом и благоговением. Накрашенные яркой малиновой помадой губы иронично улыбались, тогда как вострые глазки за стеклами очков, кучкующиеся возле острой переносицы, смотрели зорко и проницательно. Подстриженные каре волосы соломенного цвета и челка, доходящая до самых бровей, еще больше привлекали внимание к скептическому взгляду мэтра своего дела.

– Я, милочка, некогда тоже написала пару романчиков, под псевдонимом разумеется, так что прекрасно знаю все тонкости профессии, – продолжила Антонина Захаровна.

Эвангелина, услышав признание редактора, и вовсе затаила дыхание, боясь пропустить хоть слово из ее уст.

– А теперь перейдем к вашей очередной рукописи… – Антонина Захаровна выдержала долгую паузу, в течение которой девушка чуть было не лишилась чувств от волнения. – Я готова рекомендовать ее к публикации, если, конечно, вы обязуетесь выполнять все мои…

«Обязуюсь, обязуюсь, обязуюсь! Все, что угодно!» – готова была выкрикнуть Эвангелина и тысячекратно подписаться под каждым своим словом. Она не помнила, дослушала ли Антонину Захаровну до конца или вскочила со стула и, прижав руки к груди, стала благодарить, когда та была еще на середине своей наставительной речи.

– Спасибо, большое вам спасибо, Антонина Захаровна! Можете не сомневаться, я все сделаю, как вы хотите…

– Не как я хочу, – перебила ее, снисходительно улыбаясь, редактор, – а как надо. Улавливаете разницу, Эвочка?

– Да-да, конечно! Я все понимаю! Простите, пожалуйста! – зачастила Эвангелина, испугавшись, что выказала себя поверхностной, легкомысленной девицей, не способной уразуметь, что ей говорят, с первого раза.

На ее счастье, зазвонил телефон на столе Антонины Захаровны, и та сняла трубку.

– Да, я слушаю, – медоточиво произнесла она, и минуту спустя ее взгляд стал какой-то отрешенный, даже затуманенный, словно голос на том конце провода поведал ей о чем-то приятном и никоим образом не связанным с производственными проблемами.

– Я могу идти? – робко спросила Эвангелина, которая так и осталась стоять с прижатыми к груди руками.

– Идите, Эвочка, идите. Если что, я вам позвоню, – одними губами произнесла Антонина Захаровна в сторону от трубки и сопроводила свои слова милостивым взмахом руки, будто давала понять об окончании аудиенции.

Чувствуя себя слоном в посудной лавке, несмотря на свой сорок четвертый размер, Эвангелина направилась к выходу. Она с облегчением перевела дыхание, только когда лабиринт из цветочных горшков с чахлыми растениями, шкафов, столов и стульев с кипами печатной и допечатной продукции в них и на них был счастливо преодолен и остался за закрытой дверью.

«А теперь – за работу! – мысленно приказала она себе. – Слова Антонины Захаровны „нельзя позволять читательницам забыть о тебе“ отныне станут моим девизом!»

Долетев как на крыльях до дому и ворвавшись в пустую квартиру, едва раздевшись и наплевав на то, что с утра во рту помимо чашки кофе не было маковой росинки, она открыла ноутбук и положила дрожащие пальцы на клавиатуру. Вскоре на экране появились слова: «Она не знала, как оказалась здесь, не помнила, ехала ли она на машине или добиралась сюда пешком, но предчувствие чего-то чудесного переполняло ее. Не оставалось места ни страху, ни сомнениям…»

Лина осмотрелась по сторонам, проверяя, все ли в порядке. Похоже что да. И тут легкий скрип привлек ее внимание. Двинувшись на источник звука, она пришла в прихожую и увидела качающуюся, словно от дуновения ветра, дверь гостиной, потом Мурку, каким-то чудом умастившуюся на ее верху.

– Боже мой! Как же тебя туда занесло? – воскликнула Лина и, подбежав, протянула кошке руки. – Иди сюда, моя маленькая. Не бойся!

Мурка, не раздумывая долго, прыгнула, и девушка тут же прижала ее к груди.

– Испугалась, да?

Кошка потерлась о ее свитерок, благодарно урча и менее всего напоминая животное, спасенное из опасной для жизни ситуации.

– Не делай так больше, хорошо? А то свалишься, – посоветовала Лина Мурке и отнесла ее в кухню, чтобы снять возможный психологический стресс порцией кошачьего деликатеса.

Звук поворачиваемого в замке ключа застал девушку врасплох. Она собиралась сегодня уйти до появления хозяина квартиры, но Муркин рискованный эквилибр на двери задержал ее.

«Подумает еще, что специально торчу здесь, чтобы увидеть его», – промелькнула в голове предательская мысль, заставив Лину мучительно покраснеть. Она даже себе не решалась признаться, что так оно и есть на самом деле. Артем Николаевич чуть ли не сразу пленил ее воображение. Высокий, стройный, с приветливым взглядом карих глаз, в которых порой проскальзывала ироничная смешинка, с приятным баритоном, он не мог ей не понравиться.

И было в его манере вести себя нечто необыкновенно притягательное. Казалось, проблем у Артема Николаевича Прохорова не существует и он живет в ладу со всеми и с самим собой. А это так привлекает в мире, где из десяти сюжетов новостной телевизионной передачи по меньшей мере девять несут в себе негативную информацию.

Однако Лина прекрасно понимала, что не стоит предаваться несбыточным мечтам, и умело справлялась со своими эмоциями. Ему никогда не догадаться, с каким вниманием она наблюдает за ним, как ловит каждый жест. Мысленно повторяет особо удачные выражения…

– Вот вы где? Привет! – Он стоял на пороге кухни и улыбался им обоим. – Так и привыкнуть недолго.

Мурка уже терлась о его ноги, а Лина тихо спросила:

– К чему привыкнуть?

– К тому, что вы обе встречаете меня здесь после работы.

Артем произнес это легко, не особенно задумываясь над своими словами. У Лины же сердце забилось так часто и гулко, словно она услышала едва ли не признание в нежных чувствах. Прекрасно понимая, как обстоит дело в действительности, девушка тем не менее не сразу уняла сердцебиение.

– Ужинать сейчас будете или попозже? – спросила она и закашлялась: голос плохо ее слушался.

– Если не возражаешь, то сейчас, – ответил Артем и опустился на корточки посреди кухни, чтобы приласкать вольготно развалившуюся Мурку.

Лине пришлось обходить их, накрывая на стол. И она пожалела, что сегодня надела не брюки, как всегда, а юбку. Так и казалось, что сейчас заденет ногой хозяина дома или его нескромному взгляду доведется увидеть больше, чем следует.

Впрочем, она уже чувствовала себя увереннее на кухне, да и в квартире вообще. Не боялась чего-либо уронить или разбить ненароком. Научилась пользоваться всякими кухонными агрегатами. То, на что раньше у Лины уходила масса сил и времени, уже делалось легко, с удовольствием. Но самую большую радость доставляла ей фраза, которую она ждала каждый вечер, задерживаясь в квартире Артема.