Опасное предприятие - Александр Задорожный

Солнце скрылось за непроницаемой пеленой серых облаков, низко, почти касаясь своими лохмотьями зубчатых стен и башен, по небу стремительно неслись свинцовые тучи. Дождя еще не было. А над острыми вершинами восточного хребта повисла, закрывая собой весь небосвод, иссиня-черная туча, медленно и неуклонно приближавшаяся к замку, грозя через какой-нибудь час накрыть своим черным куполом всю долину.

Посреди двора, неподалеку от фонтана, стоял боевой истребитель-бомбардировщик, тот самый, который совсем недавно пролетел над замком. Это была старая имперская машина времен регентства. Наследник престола Иван Штих был еще совсем ребенком, когда его отец император Штих, возвращавшийся на личном звездолете в столицу империи город: Аполодор, погиб якобы в результате столкновения; корабля с метеоритом, хотя, что было на самом деле, неизвестно. Правление империей до достижения; принцем совершеннолетия взял в свои руки канцлер Рон Гвальд. Он и еще несколько высших офицеров, входивших в стратегический имперский совет, развязали войну с целью подчинить себе оставшиеся свободные миры в галактике.

Эта война окончательно подорвала экономику империи, в результате чего могучая держава распалась на несколько независимых звездных содружеств.

Старый корпус истребителя, кое-где подкрашенный и подлатанный, носил следы многих воздушных битв и сражений, но, несмотря ни на что, это и сейчас была мощная машина, способная в считанные секунды испепелить небольшой городок.

Лорд Рэм, заботясь об усилении своего влияния в политической жизни планеты, не пожалел денег на его покупку, заплатив за него неслыханную, по меркам Лектора, цену. Ему даже пришлось продать две трети своих земель, которые он в скором времени рассчитывал заполучить обратно.

Люки истребителя были настежь открыты, а около вытянутого остроносого корпуса деловито суетились трое пилотов в промасленных серых комбинезонах с линялыми нашивками имперских ВВС и со сравнительно новыми гербами лорда Рэма на спине и на груди. Было видно, что они пришиты не так давно.

Один из пилотов набирал из фонтана воду в помятое жестяное ведро, чтобы залить ее в систему охлаждения термоядерного реактора двигателя. Другой проверял прицелы лазерных и энергетических пушек, торчавших, словно иглы дикобраза, из клювообразного носа самолета. А третий выкатывал бочки с горючим из низкого приземистого здания в самом конце дворика. Широкие двери этого ангара были распахнуты настежь, обнажая черное нутро помещения, а пожилой пилот все выкатывал и выкатывал оттуда бочки с горючим, устанавливая их рядом с топливными баками под крыльями машины.

Пилоты были под стать своему истребителю. Обветренные суровые лица избороздили глубокие морщины — следы долгих бессонных вахтенных ночей и бесчисленных звездных сражений, выпавших на долю этих людей. Конечно, будь они помоложе, а их машина поновей, они бы со своим опытом старых космических волков могли устроиться и получше. Но и здесь лорд Рэм платил им хоть и не столько, сколько они получали бы, патрулируя границу какого-нибудь звездного содружества, но вполне достаточно, чтобы за несколько лет службы сколотить деньжат на вполне обеспеченную и безбедную старость.

«Везет же некоторым, — думал стражник Сигурд, с завистью глядя в их сторону, потому что по сравнению с простыми солдатами лорда Рэма то жалованье, которое доставалось этим пилотам, по меркам планеты Лектор, было целым состоянием, — да за такие деньги и я смог бы летать не хуже их. На этой „Железной птице“ и дурак бы полетел. Ничего в этом мудреного нет. Знай себе нажимай на кнопки да дергай за рычаги. И за что только хозяин им столько платит? Ничего не делают, а денежки получают. А ты работай тут каждый день от зари до зари и стой в карауле во время праздников».

Каждый раз, когда в конце недели солдаты получали жалованье у главного казначея лорда, Сигурд мучился черной завистью, глядя на то, сколько денег; приходится на долю каждого пилота.

«Мне бы такие денежки, — злобно думал он, — уж я бы знал, куда их потратить. Купил бы себе большое имение и много рабов, а еще лучше рабынь. Ничего бы целыми днями не делал, ел бы самые изысканные кушанья, а пил только отборные вина».

Сигурд даже зажмурился от удовольствия, представив такую замечательную картину.

Внезапно его размышления были прерваны каким-то движением у входа в подземелье. Он повернул голову и.увидел, что незапертая дверь отворилась еще шире и из нее выходят два человека. Один был тот самый монах ордена «Искатели истины», который недавно прошел вместе с капитаном Хьюго и папашей Абсоломом в темницу, другой — старик, одетый в рваные лохмотья, понуро стоявший рядом. Он из-за долгого пребывания в темном подземелье подслеповато щурился, глядя на дневной свет. В нем Сигурд узнал заключенного, того колдуна-чернокнижника, которого собираются сегодня казнить.

«Ну, слава богам, успел вовремя», — подумал он и приосанился, ожидая, что сейчас в проеме двери появятся капитан и надзиратель.

— Именем лорда Рэма и во имя Истины прошу пропустить нас, сын мой, произнес монах.

— А где капитан? — спросил Сигурд, видя, что его командир так и не появился.

— Капитан с надзирателем немного задержатся, допрашивая других заключенных, — соврал Дел Бакстер, сильно надеясь на то, что стражник не знает, какое количество арестованных содержится в подземельях замка, — мне же даны указания доставить этого человека к месту казни и проследить, чтобы всю дорогу он читал молитвы, дабы очистить свою душу от всей скверны, накопившейся в ней за его долгую грешную жизнь. Так учит нас, простых монахов, наш отец настоятель, Великий Магистр Истины, Найти которую или хотя бы приблизиться к ней должен стремиться каждый смертный. В том числе и ты, сын мой.

Стражник колебался. Он еще преграждал дорогу своей алебардой этим двум людям, но в душе его уже поселился червь сомнения и страха. С одной стороны, у него был четкий и ясный приказ не пропускать никого из посторонних без надлежащего на то письменного разрешения, скрепленного личной печатью лорда, или устного разрешения его командира — капитана Хьюго Адрофта. С другой стороны, капитан мог действительно задержаться, и тогда он неминуемо навлечет на свою голову наказание и немилость. Тем более что он и так не пользовался авторитетом среди начальства. Иначе его бы не поставили здесь в караул в день праздника.

Ветер стих. Замолкло пение птиц, гнездившихся под крышами замка. Наступила давящая тишина, разрываемая далекими раскатами грома. Вся природа замерла в ожидании бури. Стало очень душно. А грозовая туча закрыла собой уже полнеба, неуклонно приближаясь к замку.

— Ты должен пропустить нас. Ведь если ты не выполнишь приказ капитана, то испортишь праздник, и тебя за это будет ждать кара, — произнес монах, словно чувствуя сомнения Сигурда.

Этот последний аргумент окончательно развеял все сомнения стражника.

— Хорошо, святой отец, я пропущу вас. — Он отодвинул алебарду, которой преграждал путь, и по— сторонился, давая пройти.

— Спасибо тебе, сын мой, и да пребудет с тобой Истина.

— Приказываю тебе немедленно арестовать их! — Шатаясь и держась руками за стену, на дневной свет из подземелья выполз капитан Адрофт и, не добравшись до поверхности нескольких шагов, остановился, чтобы перевести дух.

Его длинные темные волосы слиплись от крови, вытекавшей из раны на голове, а лицо от пота, крови и грязи превратилось в страшную маску. Словно это был не бравый, закаленный в сражениях воин, а демон, вылезший из преисподней.

— Объявляй тревогу, болван, и не стой столбом! — Рука капитана потянулась к тому месту на поясе, где обычно висел его лазерный меч, и, не найдя его там, Адрофт со злостью сплюнул на каменные ступени.

Проклиная себя за то, что не застрелил капитана в подземелье, Дел Бакстер ткнул еще не окончательно угасшим факелом в густую черную бороду стражника Сигурда и, выхватив из его рук алебарду, с размаху ударил его в грудь тупым концом.

Запахло паленым волосом. Стражник дико заорал от боли и, потеряв равновесие от нанесенного ему удара, покатился по крутой лестнице в подземелье, крича и гремя доспехами. Он сбил с ног капитана, стоявшего в узком проходе, увлекая его за собой своей грузной фигурой. Темные, холодные своды тоннеля огласились удалявшимися воплями, ругательствами и грохотом лат о каменные ступени.

Наступила тишина. И в этот момент на островерхие крыши замка упали первые крупные капли дождя.

Дел Бакстер повернул голову и увидел, что два пилота со всех ног бросились к одной из арок, крича тревогу, а третий юркнул в кабину истребителя и что-то там нажал. Пространство прорезал резкий надрывный звук сирены, который, изменяя модуляции, переходил от пронзительно высокого, вызывавшего ломоту в зубах, до низкого, закладывавшего своим ревом уши. Пилот, нажавший на кнопку сирены, выскочил из кабины самолета и кинулся догонять своих товарищей.