Моше и его тень. Пьесы для чтения - Константин Маркович Поповский

Этингоф: Я знаю! Знаю… Но это только потому, что все так сложилось! (Защищая голову). Это судьба, судьба!..

Бог (Анне): Дайте мне, дайте, я покажу вам, как надо. (Взяв у Анны полотенце, быстро скручивает его и с удовольствием хлещет Этингофа). Вот так!.. Вот так!.. Главное, чтобы удар был быстрый и с оттяжкой… (Показывает).

Этингоф (прикрывая голову): Ой… Ой… Ой… Это судьба… судьба!

Бог (отдавая Анне полотенце): Когда человек не хочет смотреть правде в глаза, он все валит на судьбу или на Тору, лишь бы только самому не брать на себя никакой ответственности.

Этингоф: Не слушайте его, не слушайте!.. Ну, какая там ответственность!.. Какие-то жалкие приживалки, на которых никто даже и смотреть бы не стал!.. Да, какие из них, ей-богу, наложницы?.. Так. Пустяки. Мелочь. Недоразумение.

Бог: Это он сейчас говорит, что недоразумение…

Анна: Вы это сейчас только говорите.

Бог: А дай ему волю, так он, наверное, с этими недоразумениями и не расставался бы…

Анна: А дай вам волю, так вы бы и не расставались совсем.

Этингоф (протягивая к Анне руки): Гусеничка моя!.. Ну, посмотри же на меня… Ведь это все форменная клевета.

Анна: Ах, как я устала от всего этого… Какие же они все-таки ужасные создания, эти мужчины… (Трогая растрепавшиеся волосы). Вы только посмотрите, как я тут с вами вся порастрепалась, просто ужас… Где тут у вас можно привести себя в порядок?

Этингоф: По коридору, по коридору, ангел мой… Так прямо и идите.

Анна уходит.

(Поднимаясь с колен). Ну, что, доволен теперь?.. Все помои вылил на бедного Этингофа или у тебя еще припасено?

Бог: Что касается помоев, милый, то каждый льет их на себя сам и моя помощь тут не требуется… Разве я не предупреждал тебя, что все тайное рано или поздно становится явным?..

Короткая пауза. Этингоф и Бог смотрят друг на друга. Неожиданно откуда-то из глубины квартиры раздается истошный визг Анны и почти сразу же на пороге комнаты появляется она сама.

Анна (кричит, показывая пальцем): Там…Там…

Этингоф: Что, что?

Анна: Мертвый! Мертвый!.. Совершенно мертвый. (Прячется за спиной Этингофа). Мужчина. В сапогах. Мокрый и мертвый…

Бог: Мокрый, мертвый и в сапогах… Какая мерзость, должно быть!.. (Поднявшись). Наверное, мне будет лучше к себе пойти. (Уходит).

Этингоф: Успокойся, успокойся, моя козочка…Это, наверное, дядя мой, о котором я тебе еще не рассказывал… Он к нам иногда заходит, чтобы ванну принять.

Анна: Но он совершенно мертвый!.. Вы что, не понимаете?

Этингоф: Конечно, он совершенно мертвый, душа моя… А как, по-вашему, должен выглядеть человек, которого топила в ванной вся коммунальная квартира?

Анна: Но зачем? Зачем?..

Этингоф: Откуда мне это знать, милая?.. Никто, наверное, и не помнит уже, зачем. Ведь сорок лет прошло. Теперь он иногда заходит по старой памяти, чтобы помыться… Нельзя же все время грязным ходить…

Анна: Какой ужас!.. Я теперь, наверное, никогда не смогу ванну принимать… Он ушел? Ушел?

Этингоф: Убежал, я думаю.

Анна (опускаясь в кресло) Господи!.. Если бы вы только знали, как мне было страшно!

Этингоф: А это, потому что вы на меня набросились из-за этого глупого института наложниц, которого, может, на самом деле и не было никогда.

Анна всхлипывает

Ну, будет вам, будет… Что ж, теперь… (Подходя ближе, понизив голос). А хотите я вас на коленочках покачаю?

Анна: Зачем?

Этингоф: Я думал, может вам приятно будет… Но если вы не хотите, то давайте я вам тогда одну вещицу интересную покажу… (Открыв один из ящиков письменного стола, достает оттуда маленький камушек). Вот, взгляните… Такого, я вас уверяю, вы еще не видели.

Анна: Что это?

Этингоф: Это камушек один. Я храню его с детства, потому что он волшебный.

Анна: Какой смешной… Зачем он вам?

Этингоф (загадочно): А вы разве не видите?..

Анна: Что?

Этингоф: Да вон же!.. Здесь внизу… Маленькая дверка… Видите?

Анна: Где?

Этингоф: Да вы поверните, поверните, вот же она… Маленькая дверца с ручкой.

Анна: Ой, и правда!.. Вот она!.. Какая малюсенькая!..

Этингоф: Я нашел его в скверике, возле фонтана. Другой бы, может, и не догадался бы, а я сразу понял, что это такое. (Громким шепотом). Потому что там – Рай.

Анна (шепотом): В камушке?

Этингоф (шепотом): Прямо там, за этой дверцей. Теперь вы понимаете, что это за камушек?

Анна (шепотом): Прямо за дверцей?.. Но ведь Рай большой. Он огромный. Как же он умещается в таком маленьком камушке?

Этингоф: А я откуда знаю, как он там умещается?.. Достаточно знать, что он тут, совсем рядом, за дверкой… Когда придет время, я проберусь туда и встану рядом с дверкой. И буду стоять там столько, сколько понадобится. А когда ангелы небесные откроют эту дверцу, чтобы выбросить из Рая мусор, я сразу – шмыг! (Довольный смеется).

Анна: Шмыг?

Этингоф: Шмыг.

Анна: А можно мне тоже, шмыгнуть вместе с вами?

Этингоф: Зачем?

Анна: Вы что же, хотите один туда попасть?

Этингоф: Признаться, я как-то об этом раньше не думал… Вы разве тоже хотите?

Анна: А вы как думаете?

Этингоф: Я думаю, что нам сейчас еще рано об этом говорить. (Отнимает у Анны камушек и возвращает его в ящик стола). В конце концов, это не игрушка, чтобы вот так вот взять и все сразу решить… Там видно будет…

Резко и оглушительно звонит телефон.

(Скривившись как от зубной боли). О, Господи…

Телефон звонит.

Не подходите!.. Это Фрида Марковна звонит… Слышите, какой звоночек?.. Словно стальной буравчик. (Сквозь зубы). Так прямо и норовит пробуравить тебе что-нибудь…

Анна: Но ведь вы сказали, что она умерла, Фрида Марковна… Как же она может звонить, если умерла?

Этингоф: А вы, наверное, думаете, что это ее остановит?.. Я вас умоляю… Ничто во всем мире не остановит Фриду Марковну, когда что-то втемяшится в ее маленькую головку… (Схватив подушку, быстро накрывает ею телефон).

Анна: А вдруг она сюда придет?

Этингоф: Зачем?

Анна: Ну, я не знаю… Вы только представьте, мы тут сидим и вдруг она, раз!…(Замерев, прислушивается). Вы слышали?

Этингоф: Что?

Анна: По-моему, там кто-то звонил… Мне кажется, надо пойти посмотреть.

Этингоф: Не надо!

Анна: Вы думаете, это Фрида Марковна пришла? (Идет к двери).

Этингоф: Откуда я знаю, кто это пришел?.. Мы живем в таком мире, где нельзя поручиться даже за собственную тень… Эй, куда вы?.. Стойте, не надо… Я боюсь. (Быстро прячется под журнальный столик.)

Анна: Я только посмотрю, только посмотрю…(Исчезает и сразу появляется с накинутым на голову полотенцем, топая, идет по сцене, загробным голосом). Милый, где ты?

Этингоф (из-под столика): Кто это?

Анна: Это я, твоя жена.

Этингоф (вылезая): Глупости. Глупости… Моя жена никогда не говорила мне "милый"… Она всегда говорила мне – "дрянь", "скотина", "тряпка", и "где твое чувство меры"?

Анна: Дрянь! Дрянь! Дрянь!.. Где твое чувство меры, скотина?

Этингоф: О, Господи!.. (Быстро прячется под столик). Это ты?.. Ты?.. Что тебе надо, ангел мой?

Анна: Я хочу