Мы не друзья - Ивонн Линдсей

– Что?

– Не хотелось бы торопить тебя, но, может, уже поедем? А то мы тут устроили настоящее шоу.

– О боже! – простонала она, сжала губы и сделала вдох. – Тогда поехали. Но машину поведешь ты.

Дилан не стал спорить. Он помог Дженне устроиться на пассажирском месте, закрыл за ней дверцу, а потом уселся за руль.

– Ты в порядке? – поинтересовался он, сжав ее руку.

– Да. Поезжай уже.

– Желание дамы – закон.

Всю дорогу они молчали. Ведя «кадиллак» по извилистой дороге, Дилан высматривал место, откуда открывался бы красивый вид, и, обнаружив его, удовлетворенно крякнул и остановил машину под деревьями. Озеро, виднеющееся в просвете между стволами, блестело, словно зеркало, и до мельчайших деталей отражало окружающие его скалы и растительность.

Дилан вышел из машины, достал из багажника корзинку для пикника и большой плед, который передал Дженне.

– Вот, возьми. Подыщи, где нам лучше расположиться, а я возьму еду и напитки.

Она молча взяла плед и направилась в сторону озера. Когда Дилан присоединился к спутнице, она уже устроилась на солнечной полянке.

– Я… Я прошу прощения за то, как повела себя, – натянуто произнесла Дженна. – Уверена, что моя реакция показалась тебе чрезмерной.

– Слегка. Но все в порядке. Не нужно извинений.

– Нет. Ты пытался быть со мной любезным, а я рассердилась. Просто… – Она устремила взгляд на воды озера, словно в поиске чего-то, что придаст ей силы договорить. Дилан молча ждал, наблюдая за отражавшейся на ее лице внутренней борьбой. – Просто я не люблю, когда люди считают, что могут кого-то купить за вещи. Или когда люди за них продаются.

Дилан почесал подбородок, размышляя над этими словами. Похоже, за ними скрывалась какая-то история. Услышит ли он ее от Дженны когда-нибудь? Хотелось на это надеяться.

– Справедливое замечание, – сказал он, ставя на край пледа корзинку с продуктами и небольшую сумку-холодильник. – Запомню на будущее.

– Ты на меня сердишься?

– Нет. Скорее разочарован, что ты не готова принять от меня в подарок автомобиль. Но я большой мальчик. Переживу.

«И однажды найду способ пробиться сквозь окружающую тебя стену», – добавил он мысленно.

Дилан достал из сумки-холодильника бутылку минеральной воды для спутницы, а затем еще одну – для себя.

– Итальянская? – спросила Дженна, взглянув на этикетку. – Ты хоть что-нибудь делаешь нормально?

– Что ты имеешь в виду под словом «нормально»?

– Ну, недорого.

– А почему бы мне не покупать дорогие вещи?

– Например, потому, что однажды ты можешь об этом пожалеть. А что, если посещаемость ресторанов, предлагающих говяжьи стейки, резко упадет и корпорация «Гриль Ласситер» пойдет ко дну вместе с конкурентами?

Дилан с улыбкой покачал головой:

– Этого никогда не случится. Люди любят еду. Особенно хорошую еду. Говядина, которую подают в моих ресторанах, – лучшая в стране, а может, и во всем мире. И поверь, наш персонал и наши блюда оправдывают это обещание.

– Ты очень самоуверенный.

Дилан помолчал немного, обдумывая ее замечание.

– Да, думаю, ты права. Но я не всегда был таким. Меня сильно изменило воспитание моего приемного отца, хотя на это и ушло немало времени.

– Ты потерял родителей еще в детстве?

– Сэйджу было шесть, а мне четыре. Я не очень хорошо помню мать и отца, но Сэйдж тяжело переживал их потерю. – Дилан вздохнул. – С самого начала он принимал в штыки все, что говорил или предлагал Джей Ди.

– А я всегда мечтала иметь брата или сестру, – задумчиво произнесла Дженна и отпила немного воды.

Взгляд Дилана задержался на ее стройной шее.

– Ты была единственным ребенком в семье?

– Единственным и одиноким.

– Где ты росла?

– Повсюду. Я родилась в Новой Зеландии и жила там, пока мои родители не расстались.

– Значит, в Новой Зеландии? То-то мне показалось, что у тебя легкий акцент.

– Едва ли. – Она фыркнула. – Когда до нас дошла весть о смерти моей мамы, отец собрал вещи, и мы с ним вернулись в Штаты. Я быстро избавилась от акцента, потому что из-за него меня дразнили в школе.

– Вернулись в Штаты?

– Мой отец – американец. Мы немного попутешествовали, и наконец я осела тут, в Шайенне. А остальное, как говорится, уже история.

И похоже, история довольно болезненная, подумал Дилан. То, о чем она не рассказала, прозвучало явственнее, чем сказанное вслух. В попытке развеять охватившее их мрачное настроение он повернулся к корзинке с едой и вынул пару пластиковых контейнеров. Когда он снял с них крышки, в одном обнаружились бутерброды со свежеиспеченным зерновым хлебом, а в другом – нарезанное фруктовое ассорти.

– Даю слово, что приготовил все сам, внимательно изучив, что тебе можно есть во время беременности, а что нельзя, – пояснил он, ставя тарелки на плед между ними.

Дженна взяла один сэндвич и рассмотрела его.

– Хочешь сказать, что сам вымыл и высушил эти листья салата?

– Своими собственными руками, – уверил Дилан, ухмыляясь. – Но не говори об этом никому из моего кухонного персонала, а то они захотят, чтобы я всем занимался сам.

Они поели в дружелюбном молчании, и после Дилан так же молча убрал посуду.

– Расскажи мне, почему ты никогда раньше не была на пикнике? – обратился он к Дженне, задумчиво созерцавшей красивое озеро.

Ответом было молчание, и даже на мгновение показалось, что она не расслышала вопрос.

– Думаю, у меня просто не было такой возможности, – наконец ответила Дженна. – Хотя пикник – это здорово. Спасибо.

Дилан подумал, что, похоже, за таким кратким банальным ответом кроется очень многое. Но пришлось удовольствоваться им и заполнить возникшую в разговоре паузу своими рассказами о тех временах, когда они с Сэйджем совершали набеги на кухню своей тетки, чтобы затем устроить пикник на улице. Так приятно было видеть, как Дженна смеется! В такие моменты из ее глаз исчезала печаль, и эта девушка, постоянно встречавшая его в штыки и пресекавшая попытки побаловать ее, вдруг открывалась другой стороной своей натуры.

Чуть позже Дженна прилегла на солнышке, закрыла глаза, и через пару секунд ее сморил сон. Хоть день и был довольно теплым, но дул сильный ветер, поэтому Дилан принес из «кадиллака» свой свитер и осторожно ее укрыл.

Потом он растянулся рядом с ней, жалея, что их отношения пока не позволяют ему обнять ее и согреть теплом своего тела.

«Всему свое время, – мысленно заверил он себя. – Всему свое время».

Дженна проснулась, почувствовав озноб. Открыв глаза, она увидела, что на солнце набежало облако. И тут обнаружила, что чем-то укрыта. Свитер Дилана? Когда он успел о ней позаботиться? Ее охватило теплое чувство.