Обмануть себя - Наталия Рощина

Валя подошла к проезжей части, остановившись вместе со всеми в ожидании зеленого сигнала для пешеходов. Стоящий неподалеку блюститель порядка действовал отрезвляюще на любителей пробежать в полуметре от движущегося автомобиля. Наконец светофор переключился. Широкий автомобильный поток замер. Валя перешла дорогу, заметив возле входа в метро невысокую, плохо одетую молодую женщину. Она присела, опираясь коленом на снег, и лихорадочно вытряхивала содержимое своей сумочки. Потом, опустившись на оба колена, она стала быстро-быстро перебирать то, что в беспорядке лежало практически под ногами у прохожих. Они почти не обращали на нее внимания, лишь некоторые недовольно что-то бурчали, оглядываясь. Женщине было не до грубостей случайных людей. Было видно, что она едва владела собой. Старенький пуховый платок ее сбился на затылок, открыв ярко-рыжие волосы, собранные при помощи обыкновенной черной резинки.

Валя почувствовала, что должна остановиться. Она чуть было не достала фотоаппарат, чтобы снять эту сцену, в которой не нужны слова, но в последний момент передумала. Безотчетный порыв заставил ее подойти к женщине и присесть рядом.

— Могу ли я чем-то вам помочь? — негромко спросила Белова.

— Нет, — не поднимая глаз, ответила та, перестав панически перебирать лежащие на снегу предметы. — У меня украли кошелек. Там были все мои деньги. Чем вы можете помочь?

Она устало вздохнула, провела ладонью по лицу, оставляя на щеках следы от сразу же тающего грязного снега. В этом жесте была такая обреченность, что Валя закусила губу. Она ощутила, как в груди разлился жар, насквозь прожигающий все ее естество. И вдруг она узнала эту женщину, стоило той на мгновение поднять на нее большие зеленые глаза. Сомнений не было.

— Здравствуйте, Марина, Вы не узнаете меня? — Валя начала подавать ей содержимое сумочки, стряхивая налипший мокрый снег. — Это я, Валентина Сергеевна Белова.

Женщина кивнула, продолжая укладывать свои вещи. Потом она поднялась с колен и, окончательно сняв с головы платок, вздохнула. Поправляя длинные рыжие волосы, она шмыгнула носом и снова посмотрела на Валю. Ее лицо не выражало никаких эмоций. Собственно, их ничто не связывало: просто работали в одной больнице, обменивались вежливыми приветствиями, общими фразами. Валя всматривалась в похудевшее лицо Марины, не понимая, что в ней так сильно изменилось. Она была словно не похожа на себя. Те же обостренные черты лица, ярко-красная помада, брови, подведенные темно-коричневым карандашом. Стоп… — Валя поняла, что было неестественным в ее внешности — рыжие волосы и темные брови. Как неудачно подобранный парик и неумелый макияж.

— Здравствуйте, Валентина Сергеевна, — бесцветным голосом произнесла та. — Давно мы не виделись. Надо же было встретиться при таких обстоятельствах. Один из самых хреновых дней в моей жизни.

Марина покачала головой, достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку. Валя заметила, как у нее дрожали руки, когда она несколько раз пыталась заставить зажигалку одарить ее своим огоньком.

— Опять сломалась, дешевка, — Марина с негодованием смотрела на бесполезную вещицу. — Сегодня все, все действует мне на нервы. У вас спичек нет?

— Нет, я не курю.

— А я курю.

— Давайте отойдем в сторону, — предложила Белова, потому что понимала, что они затеяли разговор не в самом подходящем для этого месте. В нескольких шагах от входа в метро они остановились, укрывшись от поднявшегося ветра под высокой аркой старого дома. Марина успела попросить закурить и теперь нервно, глубоко затягивалась, резко выпуская дым. — Я не сразу узнала вас. Кажется, раньше у вас были светлые волосы.

— Точно, раньше вы говорили мне «ты» и у меня были соломенные перышки. Я решила кардинально сменить имидж. Правда, цвет глаз поменять не удалось, но — рыжая, бесстыжая! — Марина вдруг громко засмеялась, запрокидывая голову назад. Она стала совсем другой. Нет прежней робости и неуверенности в себе. Сегодняшнее происшествие скорее разозлило ее, но не выбило из колеи. Валя поняла, что это не самое худшее, что происходило с молодой женщиной в жизни.

— Как вы живете, где работаете?

— Работаю в той же больнице, подрабатываю в школе. В этом плане у меня стабильность. Живу одна, совсем одна. Единственное развлечение, которое хотела себе позволить, — покупку видеокассеты. Подруга уехала, оставив в моем распоряжении магнитофон. Значит, не судьба — лишилась всего заработка, наверное, кому-то он нужнее, чем мне, — грустно заметила Марина, перестав даже улыбаться. Ее лицо стало непроницаемым, отчужденным. Она удивленно посмотрела на Валю. — Обо мне — это неинтересно. А вы-то как?

— Спасибо, у меня все хорошо.

— Вообще-то это заметно.

— Послушайте, — после возникшей паузы, начала Валя, — я попрошу вас принять небольшую сумму. Вы не должны мне ее возвращать. Не обижайтесь, это элементарная человечность. Я не могу просто так уйти. Возьмите.

Валя не заметила, как достала из кошелька деньги и протянула их Марине. Она чувствовала себя неловко, словно предлагала взятку. К тому же Марина подняла брови и, усмехнувшись, покачала головой.

— Спасибо, конечно, но спрячьте. Мне это не нужно.

— А что же нужно? — Валя покраснела, опустив глаза. — Не обижайтесь, я не могу просто так уйти.

— Как-нибудь справлюсь. Это мои проблемы. Я не привыкла решать их за чужой счет. — Марина щелчком отправила окурок в сторону урны. — Знаете, Валентина Сергеевна, деньги — это такая мелочь. Нет сейчас — будут потом. Деньги… Самое страшное, когда остаешься вечером одна, наедине со своими мыслями. Ни друзей, ни подруг — одни несбывшиеся мечты.

У Вали снова сжалось сердце. Она поняла, насколько несчастна эта молодая женщина, старавшаяся держаться перед нею. Ей нужно выговориться. Боль так и кипит за внешним спокойствием, граничащим с полным безразличием. Прошло чуть больше года со времени их последней встречи, сейчас Марина казалась ей совершенно другой. Глаза затравленного зверька откровенно излучают злость и разочарование. Что-то надломилось в ней, безвозвратно ушло. Валя лихорадочно подбирала слова для продолжения разговора. Она не могла отпустить ее просто так.

— Вот что, Мариночка, пойдемте со мной. Я шла на рынок — у нас вечером намечается ужин с гостем. Может быть, выберем вместе что-нибудь, я приглашаю вас к нам. Согласны?

— Нет, — отрезала Марина, отступив на пару шагов назад. — Вы мне не подружка, а подачки мне ни к чему. У меня вообще нет друзей, подруг, потому что лучше их вообще не иметь. Рано или поздно они тебя предадут.

— Почему вы так говорите?

— Опыт, дорогая Валентина Сергеевна. Любимый изменил мне с подругой. Это было очень давно, но никак не могу забыть, простить, понять. Моя лучшая подруга, за которую я была готова жизнь отдать, уехала, оставив меня одну. Она променяла меня на очередного мужчину. Сколько раз обжигалась, а все туда же. Да, подарила магнитофон — благое дело, способствует культурному просвещению, — тон Марины перестал быть мягким, из нее так и выплескивалась давно накопившаяся обида.

— Мне кажется, вы слишком драматизируете ситуацию, — заметила Валя, понимая, что сказала не то, что хочется слышать ее собеседнице. — Не нужно замыкаться и не доверять всем без исключения. Пока человек не сделал вам ничего плохого, нужно думать о нем хорошо.

— Вы не знаете, о чем говорите. Что за наивность? Не обманывали вас, что ли? — Марина резко повернулась и пошла в сторону, противоположную рынку. Пройдя несколько шагов, она оглянулась и, помахав рукой, крикнула: — Только не надо меня жалеть. Неизвестно, кому из нас в этой жизни повезло больше! Спасибо за внимание!

Валя вышла из-под укрывающей ее от ветра арки, провожая глазами хрупкую фигуру, зябко кутающуюся в легкое для этого времени года пальто. Настроение было испорчено. Белова не могла точно сформулировать, что именно выбило ее из колеи. Однако той восторженности и легкости, которую она испытывала несколько минут назад, не было. Ее унесла эта крашенная, рыжеволосая женщина, в сумочке которой не было ни копейки. Валя положила свои деньги в кошелек и медленно направилась в сторону рынка. Чем ближе она подходила, тем более оживленно становилось вокруг. Люди беспорядочно передвигались в разных направлениях. Одни еще не сделали покупок и шли с пустыми кульками, сумками, осматриваясь по сторонам. Другие сгибались под тяжестью груза, то и дело перекладывая сумку из одной руки в другую.

Эта суета немного оживила Валю и заставила забыть о неприятном осадке от встречи с Мариной. Она вдруг вспомнила, как сама едва переставляла ноги, когда возвращалась из Смирновки тем жарким летом пять лет назад. Мама тогда постаралась нагрузить ее по полной программе. И кто знает, если бы не эта тяжелая сумка, может быть, и не обратил бы Вадим на нее внимания. Валя поняла, что ее губы беззвучно шевелятся, и со стороны это странно выглядит. Она улыбнулась, прогоняя страх, возникший сразу от предположения, что в ее жизни могло не быть Белова, Димки. «Не могло не быть!» — сказала она себе и зашагала бодрее. Ей нужно было прийти в нормальное расположение духа и, не тратя больше времени, купить все, что планировала. Крепко сжимая в руке кошелек, Валя стала пробираться в рядах, где аппетитно пахло солеными огурцами, квашеной капустой и маринованными грибочками. Пока она здесь не останавливалась — это она сделает на обратном пути.