В ставке Верховного Главнокомандующего - Василий Пронин

С помощью беспроволочного телеграфа был обнаружен крупный недостаток в подготовке войск к использованию современных боевых средств и низкий интеллектуальный уровень тех, кто ими пользовался.

При выяснении причин разгрома самсоновской армии Ставкой было обращено особое внимание на действия командира 1-го армейского корпуса генерала Артамонова, того самого, карьера коего была основана на ханжестве, хвастовстве и низкопоклонстве.

Этот левофланговый корпус армии генерала Самсонова играл чрезвычайно важную роль в ее наступательной операции, так как, помимо защиты ее фланга, представлял точку опоры всего ее маневра.

Войдя в соприкосновение с противником, не превосходящим его в силах, генерал Артамонов совершенно растерялся в боевой обстановке и, несмотря на то, что эта обстановка была ему благоприятна, оттянул без всяких оснований весь свой корпус на целый переход назад, не предупредив свое временно об этом ни штаб армии, ни своего соседа.

Этим он внезапно обнажил фланг армии и дал немцам широкую возможность пройти в глубокий тыл ушедших далеко вперед ее главных сил.

После самсоновской катастрофы он был уволен со службы, хотя по справедливости его нужно было бы отдать под суд, как того хотел великий князь Николай Николаевич.

Помимо вышеприведенной безотрадной картины командования и оперативного руководства, выяснился также недостаток стойкости некоторых войсковых частей под огнем немецкой тяжелой артиллерии, чему, конечно, в значительной мере способствовало почти полное отсутствие у нас соответствующей артиллерии, могущей с этой немецкой артиллерией успешно бороться.

Единственным утешительным фактом, установленным при изучении катастрофы армии генерала Самсонова, было геройское самопожертвование и безукоризненное исполнение своего долга низшим офицерским составом во главе с командирами полков и батарей.

Таким образом, изучение причин катастрофы армии генерала Самсонова выяснило неспособность большинства высших военных начальников, недостаточное ведение разведки, неумение поддерживать связь и пользоваться для этого новейшими техническими средствами, хаотические методы командования и неудовлетворительную организацию оперативного руководства войсками в штабах высших войсковых соединений.

По выяснении этого Штабом Верховного Главнокомандующего были изданы инструкции и приняты решительные меры к устранению обнаруженных крупных недостатков, и в дальнейшем ходе военных действий эти недостатки больше не повторялись.

Глава VIII

Верховное руководство военными действиями

Своим решением перебросить два корпуса из состава войск, сосредоточенных в районе Варшавы, на правый фланг Юго-Западного фронта великий князь обеспечил нам победу в Галицийской битве, следствием чего было поспешное отступление австрийской армии из Галиции за Карпаты.

Во время этого отступления австрийцы потеряли сотни тысяч пленными, тысячи орудий, неисчислимое количество боевых запасов и принуждены были сдать нам, после сравнительно короткой осады, первоклассную крепость Перемышль.

Однако это отступление не повлекло за собой полного разгрома австрийцев, как то предполагалось замыслом нашего плана войны, не столько вследствие порочности этого плана – как утверждает генерал Головин – сколько вследствие неподчинения командования 3-й армией Юго-Западного фронта в критический момент Галицийской битвы оперативным указаниям штаба фронта.

Дело в том, что в то время как Галицийская битва на северном своем фасе, где оперировала главная масса австрийских войск, достигла своего максимального напряжения, штаб фронта указал 3-й армии, наступавшей в западном направлении с целью занятия главного города Галиции Львова, оставить против Львова заслон и переменить направление наступления на северо-запад, с тем чтобы выйти в тыл австрийцам, упорно сражавшимся на северном – главном – фасе битвы.

Вследствие болезненного состояния командующего 3-й армией генерала Рузского оперативное руководство армией находилось в руках ее начальника штаба генерала Драгомирова и генерал-квартирмейстера полковника Бонч-Бруевича, того самого Бонч-Бруевича, который после захвата власти большевиками сыграл столь гнусную роль при ликвидации Ставки.

Генерал Драгомиров считал, что главная цель армии – занятие сильно укрепленного, по мнению штаба армии, Львова, для чего упорно группировал на Львовском направлении главные силы своей армии, оставаясь глухим к указаниям штаба фронта о перемене наступления армии в северо-Западном направлении.

В этом генералу Драгомирову усердно помогал полковник Бонч-Бруевич, роль коего в этом была в высшей степени подозрительна. А именно он по собственному почину остановил движение армии вперед как раз в тот момент, когда от быстрого ее наступления зависел исход сражения на северном фасе Галицийской битвы.

Призванный к ответственности, он объяснил свое распоряжение недоразумением. Но время было потеряно, и австрийцам удалось поспешным отступлением с северного фаса избежать катастрофы, которая им угрожала со стороны 3-й армии, будь она в руках другого командования.

Остановка в наступлении 3-й армии вызвала со стороны Верховного Главнокомандующего повеление немедленно продолжать движение вперед; этим было ускорено отступление австрийцев, сопряженное для них с огромными потерями.

Это также показывает, сколь внимательно и мудро следил Верховный Главнокомандующий за развитием операций и сколь целесообразно было его руководство ими.

Случай этот показал, помимо недостатка так называемой оперативной дисциплины у некоторых высших начальников, также и недостаток в разведывательной работе при подготовке к войне.

Дело в том, что наш Генеральный штаб считал Львов первоклассной крепостью с соответствующим гарнизоном; поэтому командование 3-й армии считало необходимым для его занятия группировать на Львовском направлении не только все свои силы, но стремилось притянуть на это направление часть сил соседней 8-й армии.

По этой причине командование 3-й армии весьма неохотно и лишь с замедлением реагировало на указания штаба фронта о выделении значительных сил для действий в северо-Западном направлении и лишь после повторного категорического приказания двинуть армию в этом направлении исполнило это приказание.

Однако при исполнении этого приказания обнаружилось, что Львов не только не крепость, но что в нем вообще не было никакого гарнизона, так что его – к своему собственному удивлению и к удивлению штаба армии, – заняла совершенно незначительная наша войсковая часть. Всё это лишний раз доказывает, какое пагубное влияние на ход операций может иметь предвзятое представление о противнике, основанное на ошибочных или недостаточных данных разведки мирного времени, ибо задержка у Львова уменьшила размер нанесенного нами противнику поражения в Галиции, каковое при своевременном выходе 3-й армии в тыл австрийцев могло бы обратиться для них в полную катастрофу.

После нашей победы в Галицийской битве великий князь непрестанно настаивал на том, чтобы преследование отступавших из Галиции австрийцев велось самым энергичным образом, и в этом смысле Ставкой отдавались войскам Юго-Западного фронта многочисленные и неотступные повеления.

И надо сказать, что войска в максимальной мере отозвались на эти повеления Верховного Главнокомандующего и, не щадя своих сил, без отдыха преследовали отступающего противника.

Однако, несмотря на огромные потери, части отступавшей австрийской армии удалось достигнуть Карпат и укрепиться в их проходах.

Но несмотря на повторные наши попытки овладеть этими проходами и ворваться в Венгрию, нам это не удалось, отчасти вследствие трудной проходимости этих проходов, особенно в осеннее и зимнее время, отчасти вследствие крайнего утомления наших войск после продолжительного преследования, а главным образом вследствие того, что в это время начало уже обнаруживаться грозное и чреватое страшными для нас последствиями явление – недостаток бое припасов, – принудивший верховное командование отдать распоряжение: «беречь патроны».

В верховном руководстве Галицийской битвой великий князь проявил крайнюю решимость, настойчивость и неуклонное стремление к достижению цели. Он сделал всё, что можно было сделать в той обстановке войны, в которой Галицийская битва разыгралась.

Эта обстановка была значительно затруднена обязательством поддержать нашу союзницу Францию, вследствие чего планом войны были выделены против австрийской армии сравнительно скромные силы, особенно на правом главном фланге нашего Юго-Западного фронта; вместе с тем в критический момент Галицийской битвы на общую обстановку тяжелым бременем легла катастрофа армии генерала Самсонова, и, наконец, несоответствие своему назначению командования 3-й армии не дало нам возможности нанести австрийцам решительное поражение.