Неоконченный сценарий (журнальный вариант) - Вольфганг Шрайер

— Доктор Роблес был с ним знаком.

— Кто это?

— Бывший преподаватель университета, сейчас водитель загородного такси… Он с ним одного года рождения, ходил в ту же школу, в параллельный класс. Кстати, я хотел бы, чтобы Роблес играл Кампано.

— Но ведь у нас есть для этого Торрес, — сказала Ундина. — Тип тот же: худощавое, удлиненное, с горящими глазами лицо. Торрес показывал мне фотографию Кампано из «Лайфа».

— Откуда он узнал, что нас интересует Кампано?

— Дружит с одним из телохранителей Толедо, тот ему и намекнул: похож.

— А нам от этого Торреса какая польза? Нам нужна личность! Личность! А Роблес — личность. Придется только сделать его чуть помоложе.

Обсудили список действующих лиц. Кроме Беатрисы Крус, Марселино Торреса и Виолы Санчес, в нем появился двадцатилетний индеец по имени Габриэль Паис.

— Атлет! — сказала Ундина. — Кстати, в налете на виллу Толедо участвовал и индеец. А с твоим Роблесом команда у нас укомплектована.

— При чем тут индеец? — воскликнул Фишер. — Нам необходима любовная история!

— Герою не хватает партнерши, тут господин Фишер прав, — сказала Ундина и, извинившись, ушла в свой номер.

Бернсдорф понял: Фишер размечтался, ему грезится успех в широком прокате, ему нужен кассовый фильм! Одобрив первоначальный замысел, шеф решил круто повернуть руль и взять художественное руководство на себя.

— Самые опытные режиссеры прибегают сегодня к сильнодействующим средствам. Толедо рассказывал, что во время налета одну из девушек ранили и она попала в руки полиции. Мы не знаем, была ли она девушкой Кампано. Однако нам известно, что другая девушка, его подруга, эта бывшая «Мисс Гватемала», была впоследствии убита самым зверским образом. Разве из этого ничего нельзя слепить?

— Вы считаете, что надо показывать зверства?

— Я считаю, вам имеет смысл спросить Санчес, согласится ли она сняться в такой сцене. Правде жизни это противоречить не будет, а сборы нам обеспечит!

— Чтобы она, раздетая, лежала в канаве?

— Глупости! Неужели вы не в состоянии поставить сцену пыток? Детали ваша забота.

— Здесь нам этого не снять. Что скажет господин Понсе, если мы покажем полицию с такой стороны?

— Доснимем дома. Предложите Санчес экстрагонорар: три тысячи плюс путевые расходы…

«Вот я и сказал ему, куда ветер дует, — подумал Фишер, когда Бернсдорф ушел. — К чему церемониться? Сказано — боевик, пусть будет боевик! А политический или какой другой, неважно. Лишь бы зрители на него сбежались, как на пожар!»

Кремп вошел в номер к Бернсдорфу.

— Если в фильме останутся сцены пыток и насилия, я уйду, так Фишеру и передайте! Насилие всегда было тайной движущей силой коммерческого кино. Особенно в финальных сценах — конфликт всегда разрешается насилием. Потому что герой агрессивен и вдобавок в нужный момент быстрее стреляет или сильнее бьет.

— Наш герой не таков. Зачем тогда мы собираемся снять неудачи Кампано у «Формозы», в саду виллы Толедо?

— Согласен. Но то, чего хочет Фишер, это схема. Нет, никакого низменного насилия, никакого секса на заказ вы от меня не дождетесь!

— А что мы дадим зрителю вместо этого?

— Насилие мы ему покажем, но это будет насилие власти, насилие сверху! Его будничное лицо, которое почти никем уже не воспринимается как насилие, а считается нормой.

— Снять это будет неимоверно сложно!

— Сложно, но необходимо. И важно для нас с вами, разве не так?

Бернсдорф решил сменить пластинку; насколько он опытнее в вопросах чисто творческих, настолько Кремп чувствует себя увереннее в проблемах социальных и политических.

— А откуда набралось столько исполнителей? — спросил он. — Где фрау Раух их нашла?

— Искать особенно не пришлось, только выбирать. Тут о нас много говорят… Один даже пришел с вырезкой из «Лайфа», чтобы показать, что действительно похож на Кампано. Его зовут Торрес, и она его взяла.

Кремп положил статью из «Тайма» рядом с фотографией из «Лайфа» — кроме этих двух снимков, у них никакого документального материала не было. Но, похоже, на снимках разные люди. На том, что из «Тайма», был снят хрупкий худощавый юноша в кубинской фуражке, с тоненькими усиками. Его называли «высокообразованным, хотя и малоизвестным вожаком герильерос». В статье говорилось о гибели на мексиканской границе руководителя МР-14 Йона Сосы, а Хуана Кампано представляли как «его наиболее вероятного преемника».

Снимок из «Лайфа» был нечетким. Худой безбородый молодой человек стоял под деревом в джунглях в окружении восьми своих соратников. Подпись под снимком: «Вожак ФАР со своим штабом в Сьерра-де-лас-Минас».

Бернсдорф спросил:

— Откуда снимок у Торреса? Разве не рискованно носить с собой фотографию государственного преступника?

— Он горд своим сходством с ним. Здесь к полиции относятся с презрением, а герильерос восхищаются! На роль полицейского нам пришлось бы еще поискать исполнителя, а герильеро хочет сыграть каждый.

— Итак, мы начинаем переделывать мир, улучшать его! На деньги человека, которого в этом мире все устраивает.

Лежа рядом с Виолой, Бернсдорф вспомнил слова Фишера, сказанные накануне.

«Девушка из буржуазной, католической семьи… Играть на всех струнах… Не хватает человеческого материала… В налете на виллу Толедо участвовал один цветной… Неужели вы не можете поставить сцену насилия… Вы имеете полное право, это соответствует действительности». Он всегда слышал чужие голоса, когда предстояло раскусить орешек нового фильма.

— Расскажи мне что-нибудь, — сказала Виола. — А я попытаюсь заснуть.

— О чем рассказать?

— Что-нибудь о себе. Откуда ты, где рос, ну что-нибудь.

— Я вырос в предместье большого города, жил в доме рядом с кинотеатром, хозяином которого был отец моего школьного товарища. И пересмотрел все фильмы, тайком даже те, что для нас не предназначались. Больше всего мне запомнился первый цветной фильм, в середине тридцатых годов. Там один белый без всякой причины убил индейца. Убил и продолжал еще стрелять в него, мертвого уже — это меня ужасно возмутило. Я почти в деталях могу описать тебе эту сцену, а ведь прошло почти сорок лет. Наверняка этот фильм не был произведением искусства, но я понял раз и навсегда, каким может быть воздействие кино… Тебе правда интересно?

— Еще бы!

— После войны меня обуревали великие планы, и они осуществились Я стал ассистентом режиссера и помогал создавать фильмы о больших людях. О рабочих лидерах, между прочим, которые пытались предотвратить приход к власти нацистов. Это были ленты о больших, интересных людях! Длилось это недолго… Затем приходилось снимать всякую дребедень, пусть и ультрасовременную, и герои у меня все больше попадались из отбросов общества: гангстеры, продажные женщины, фальшивомонетчики.

Он умолк.

— Рассказывай, Лутц. Не так часто приходится встречаться с людьми, для которых деньги не застят белого света.

— Кстати, киношники сами по себе лучше, чем их репутация. «Деньги уходят, а позор остается», — говорят у нас. Во, обще, каждый делает что-то не ради одних денег… И делают это, наверное, чтобы убедиться, живы они еще или нет.

— Ты себе хорошо представляешь, чем вы тут рискуете? Вам полицию обмануть не удастся. Я уверена, за вами следят и лишь ждут момента, когда вы установите контакт с некоторыми людьми. Завтра…

— Завтра мы едем в Сакапу, в бывший повстанческий район, — сказал он.

Она не ответила, взяла с тумбочки сигареты.

— Лутц, возьми меня с собой! Он дал ей прикурить. В такси Роблеса места хватит, но нельзя же увечить Фишера от Ундины, а самому…

— Зачем тебе туда? В Сакапе ужасно жарко.

— Сакапа. Кому нужна Сакапа! Возьми меня в Германию, когда вы отсюда уедете… — Голос ее дрогнул.

В рассеянном свете занимающегося утра он видел ее профиль и ощутил вдруг то же смутное, тягостное чувство, как и в разговоре с Лусией Крус после ее просьбы. Он понимал, что Виола с ним не до конца откровенна. Что он вообще о ней знает? У нее неприятности, но говорить о них она не желает; пусть так, надо уважать чувства других. Здесь чужая страна, и люди остаются чужими и непонятными, даже когда с ними сближаешься… Откуда он набрался смелости изображать их жизнь?

В это субботнее утро майор Понсе корпел над годовым отчетом. Есть три варианта отчета: первоначальный, сокращенный и составленный им лично. Но Матарассо до сих пор не подписал тщательно отшлифованный последний вариант! Конечно, полковник прав, отчет слишком прямолинеен, в нем недвусмысленно говорится, что пока не удалось покончить с активностью подрывных сил в Сьерра-де-лас-Минас и в Сьерра-Мадре. Там, в департаменте Сан-Маркос, группа герильерос то и дело ускользала из рук карателей, переходя мексиканскую границу. Дикие джунгли и безлюдная гористая местность не давали возможности продолжать преследование.