Леди полночь - Кассандра Клэр

- Джулс, - сказал Марк.

Его эмоции ощущались так остро, как прикосновения бритвы на коже, давно покрытой бинтами.

«Вот что значит быть семьей», - подумал он. – «Чувствовать боль, когда кто-то пострадал. Хотеть защитить их».

- Они забирают жизни. Ты не можешь расплачиваться счастьем за несчастье, или черпать жизнь из смерти.

- Я просто знаю, что если бы они выбрали с самого начала ее, если бы выбрали Эмму, я бы сделал то же самое. - Глаза Джулиана были испуганными. - Я бы сделал всё, что нужно было.

- Нет, не сделал бы. - Марк положил руку на плечо Джулиана, притянув его. Джулиан нехотя повернулся к брату. - Ты бы поступил правильно. Всю свою жизнь ты поступал правильно.

- Мне жаль, - сказал Джулиан.

- Тебе жаль? Все это, Джулс, конвой, если бы я не рассказал Кристине о тайнах Гвина...

- Они бы нашли что-то еще, за что наказать тебя, - сказал Джулиан. - Киран хотел причинить тебе боль. Ты причинил боль ему, поэтому он хотел сделать то же самое. Мне жаль, жаль насчет Кирана, потому что я вижу, что тебе не плевать на него. Мне жаль, что я не знал, что ты оставил кого-то, о ком заботился. Мне жаль, что в течение многих лет я думал, что ты был тем, у кого была свобода; что ты наслаждался тем, что делал у фейри, пока я пытался изо всех сил поднять на ноги четверых детей, управлять Институтом и держать в тайне секреты Артура. Я хотел верить, что с тобой все в порядке, я хотел верить, что один из нас был в порядке. Так сильно.

- Ты хотел верить, что я был счастлив, так же, как и я хотел верить, что вы счастливы, - сказал Марк. - Я думал о том, были ли вы счастливы, преуспевали, жили. Я никогда не переставал задумываться, каким человеком ты бы мог вырасти. - Он помолчал. - Я горжусь тобой. Я не особо принимал участие в вашем воспитании, но я горжусь тем, что ты мой брат — называть вас моими братьями и сестрами. И я не оставлю вас снова.

Глаза Джулиана округлились. Глаза Блэкторнов всегда были яркими во мраке.

- Ты не вернешься обратно к фейри?

- Что бы ни случилось, - кивнул Марк, - Я останусь здесь. Я всегда, всегда буду здесь.

Он крепко обнял Джулиана.

Джулиан выдохнул, как если бы он отпустил что-то тяжелое, что он носил долгое время, и, опираясь на плечо Марка, он позволил своему старшему брату взять чуточку его бремени.

Эмме снились ее родители.

Они были в маленьком белом венецианском домике, в котором они жили, когда она была ребенком. Она могла видеть слабый проблеск водных каналов из окна.

Ее мать сидела за кухонным столиком, скатерть расстилалась перед ней. На ткани лежало множество ножей, отсортированных в порядке от маленьких к большим. Самой крупной была Кортана, и Эмма глядела на нее жадно, впиваясь в гладкую золотоватость, резкое свечение клинка. По сравнению с тем, как свет играл на лезвии клинка, ее мать казалось поникшей. Ее волосы и руки светились, пока она была занята делом, ее очертания были нечеткими, и Эмма боялась, что если она прикоснется к матери, та исчезнет. Откуда-то возникла музыка.

Отец Эммы, Джон, вошел в кухню, его скрипка лежала на плече. Музыка полилась из скрипки, как вода, и…

Раздался резкий звук, словно удар от хлыста, оставляя боль, как от ожога огнем.

Эмма ахнула. Ее мать подняла голову.

- Что-то случилось, Эмма?

- Я… нет, ничего. - Она повернулась к отцу. - Продолжай играть, папа. - Ее отец ласково улыбнулся.

- Ты уверена, что не хочешь попробовать?

Эмма покачала головой. Когда она однажды коснулась смычком струн, получился звук, будто кто-то душит кота.

- Музыка в крови Карстаирсов, - сказал он, - Эта скрипка когда-то принадлежала Джеймсу Карстаирсу.

«Джем», - подумала Эмма.

Джем, который помог ей пройти через церемонию парабатаев, человек с нежными руками и задумчивой улыбкой. Джем, который дал ей своего кота, чтобы тот присмотрел за ней.

Боль прошла сквозь кожу, словно лезвие. Где-то вдалеке зазвучал голос Кристины: «Эмма, Эмма, почему они так сильно избили тебя?»

Ее мать подняла Кортану. - Эмма, я уверена, что твои мысли за тысячу миль отсюда.

- Может быть, и не так далеко.

Ее отец опустил смычок.

«Эмма» - Это был голос Марка. – «Эмма, вернись. Ради Джулиана, пожалуйста. Возвращайся».

- Доверяй ему, - сказал Джон Карстаирс. - Он придет к тебе, и ему потребуется твоя помощь. Доверяй Джеймсу Карстаирсу.

- Но он сказал, что должен уйти, папа.

Эмма не называла отца «папой» с тех пор, как она была очень маленькой.

- Он сказал, что ему нужно кое-что найти.

- Он собирается найти это, - сказал Джон Карстаирс. - И тогда тебе нужно будет приложить немного больше усилий.

«Джулс, иди что-нибудь поешь»

«Не сейчас, Ливви. Мне нужно остаться с ней»

- Но, папа, - прошептала Эмма. - Папа, ты мертв.

Джон грустно улыбнулся.

- Пока есть любовь и память, нет истинной смерти, - сказал он.

Он положил смычок на струны и начал играть снова. Музыка поднялась, и начала кружиться вокруг кухни, как дым. Эмма встала со стула. Небо снаружи потемнело, заходящее солнце отражалось в воде канала.

- Мне нужно идти.

- Ох, Эм.

Ее мать обошла кухонный стол и подошла к ней. Она несла Кортану.

- Я знаю.

Тени двигались внутри ее разума. Кто-то держал ее за руку так крепко, что было больно.

«Эмма, пожалуйста», - сказал голос, который она любила больше всего на свете. – «Эмма, вернись»

Мать Эммы вложила меч в ее руки.

- Сталь и душа, дочь, - сказала она.- И помни, что клинок, выкованный Вейландом, может разрезать что угодно.

- Возвращайся.

Отец поцеловал ее в лоб. - Возвращайся туда, Эмма, где в тебе нуждаются.

- Мама, - прошептала она. - Папа.

Она усилила хватку на мече. Кухня исчезала, теряясь где-то в ее сознании. Ее мать и отец потонули в ее воспоминаниях, как слова, что были написаны давным-давно.

- Кортана, - ахнула Эмма.

Она поднялась и вскрикнула от боли. Простыни спутались вокруг ее талии. Она лежала в постели, в своей комнате.

Лампы горели, но тускло, окно было слегка приоткрыто. На столике около кровати была куча повязок и сложенных полотенец. В комнате пахло кровью и ожогами.

- Эмма?

Кристина сидела у изножья кровати, с рулоном бинтов и ножницами в руках. Она уронила их на пол, когда увидела, что глаза Эммы были открыты, и бросилась к кровати.

- О, Эмма!

Она обхватила плечи Эммы, и на мгновение Эмма прижалась к ней. Ей было интересно, каково это иметь старшую сестру, ту, кто может быть твоим другом и заботиться о тебе.

- Ой, - сказала Эмма смиренно. - Это больно. - Кристина отпустила её. Было видно, что ее глаза покраснели от усталости.

- Эмма, ты в порядке? Ты помнишь все, что произошло?

Эмма положила руку на голову. Ее горло болело. Ей было любопытно, это из-за того, что она кричала? Она надеялась, что нет. Но не хотела принести этим удовольствие Иарлату.

- Я... как долго я была в отключке?

- В отключке? Ой, спала. С утра. Вообще-то весь день. Джулиан был здесь с тобой все время. Я наконец-то убедила его что-нибудь съесть. Он будет в ужасе от того, что ты проснулась, а его не было рядом.

Кристина откинула назад спутанные волосы Эммы.

- Я должна встать. Мне нужно увидеть: все ли в порядке. Что-нибудь случилось?

В ее разуме вдруг всплыли, ужасные образы фейри, которые после того как расправились с ней, принялись за Марка или Джулиана, возможно даже детей, Эмма попыталась опустить ноги на пол.

- Ничего не случилось.

Кристина легонько толкнула ее обратно.

- Ты устала и слаба; тебе нужно поесть и нанести руны. Такие побои… Так можно отхлестать кого-то до смерти, ты знаешь это, Эмма?

- Да, - прошептала Эмма. - Шрамы на моей спине останутся навсегда?

- Скорее всего, - ответила Кристина.- Но они не будут так ужасны — Иратце быстро закрыли раны. Они не могли исцелить их все. Останутся следы, но они будут светлыми.

- Эмма, почему ты это сделала? Почему? Ты действительно думала, что ты намного сильнее Марка или Джулиана?

- Нет, - сказала Эмма. - Я думаю, что каждый силен и слаб по-своему. Есть вещи, которых я боюсь, а Марк нет. Как океан. Но его уже достаточно пытали — чтоб ы это сделало с ним, я даже не знаю. И Джулиан… Я почувствовала это, когда они били его. В моем теле, в моем сердце. Это было худшее чувство, которое я когда-либо испытывала, Кристина. Я бы сделала все, что угодно, чтобы прекратить его. Это было эгоистично.

- Это не было эгоистично. - Кристина поймала руку Эммы и сжала ее. - Я думала однажды о том, что никогда не захочу иметь парабатая. Но я бы думала по-другому, если бы моим парабатаем была ты.

«Я бы тоже хотела, чтобы ты была моим парабатаем» - подумала Эмма, но промолчала, это было бы вероломно по отношению к Джулиану, несмотря ни на что.

Вместо этого она сказала: