История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III - Коллектив авторов

Конец весны и первые два месяца лета 1991 г. прошли под знаком Новоогаревского процесса. В конце июля Горбачев объявил о его завершении. В проекте договора республики назывались суверенными государствами, а сам Союз – Союзом Суверенных Государств (ССГ). Во имя достижения компромисса Горбачеву пришлось пожертвовать упоминанием о социалистическом выборе и советском строе. Ни народы, ни старавшиеся теперь выражать их волю вожди, еще совсем недавно высшие партийные чиновники, больше не желали иметь ничего общего ни с социализмом, ни с советской властью. Многие коренные вопросы (раздел собственности, принципы организации налоговой системы) конкретно не раскрывались. Участникам переговоров так и не удалось до конца решить самый принципиальный вопрос, будет ли Союз федерацией, конфедерацией или ассоциацией полностью независимых государств. Предполагалось, что работа над договором будет продолжаться в ходе его ратификации и разработки новой конституции. Но в любом случае было ясно – республики усиливаются, союз – слабеет, антикоммунистические настроения растут, Горбачёв теряет власть.

Между тем ситуация в стране продолжала ухудшаться, быстро росли цены. Даже в Москве трудно было купить не только мясо и колбасу, но и молоко, и даже спички и мыло. Страна жила предчувствием гражданской войны, о чём и пел в те дни известный рок-музыкант Юрий Шевчук.

Ельцина избрали президентом РСФСР, и он вскоре издал указ «о департизации», направленный на окончательное удаление КПСС с предприятий и учреждений. В печать просочился новый проект договора, в последний момент измененный Ельциным, Горбачевым и главой Казахстана Нурсултаном Назарбаевым. В нем предполагаемые функции союзного центра были еще ослаблены – Союз превращался в рыхлую конфедерацию. Россия и Украина требовали одноканальной налоговой системы, предлагая отчислять центру часть своих налоговых поступлений только после объяснения им цели финансирования, а это предполагало раскрыть бюджет армии, КГБ и других ведомств. Подписать договор были готовы только Россия, Казахстан и Узбекистан. Белоруссия и Таджикистан колебались, Украина, Туркмения, Азербайджан и Киргизия обещали принять свое решение только осенью 1991 г. Торжественное подписание договора было назначено на 20 августа, после возвращения Горбачева из отпуска в Крыму.

5.3.14. Неудача коммунистического реванша и Августовская революция 1991 г. Запрет КПСС

Накануне своего отъезда на отдых в Крым Горбачев провел секретную встречу с Борисом Ельциным и президентом Казахстана Назарбаевым. На встрече было достигнуто соглашение, прямо направленное против консервативного ядра политического руководства СССР. После подписания Союзного договора, намеченного на 20 августа, предполагалось отстранить от должности премьер-министра СССР Владимира Павлова, министра обороны Дмитрия Язова и председателя КГБ Владимира Крючкова. В кабинете, где состоялась встреча Горбачева, Ельцина и Назарбаева, были вмонтированы подслушивающие устройства, и о ее содержании знал Крючков. 5 августа, после отбытия Горбачева на отдых в Крым, консервативные руководители СССР приступили к подготовке переворота, направленного на пресечение реформ, восстановление в полном объеме власти центра и КПСС и сохранение своей собственной власти.

18 августа они в Крыму встречались с Горбачевым, и тот не сказал ни да, ни нет проектам военного переворота. «Давайте принимать чрезвычайные решения, другие меры…» Многие исследователи этих событий полагают, что Горбачев, видя, как далеко он зашел в разрушении коммунистического строя, и что власть уже ушла из его рук в руки Ельцина, сам предложил вариант переворота Янаеву и Крючкову, но при этом предпочел, для достоверности, и чтобы не замараться кровью, остаться в стороне, в Форосе.

Переворот (который получил тут же название – «путч») начался на православный праздник Преображения Господня 19 августа и продолжался три дня. Утром 19 августа радио и телевидение стали оглашать серию документов, в частности: 1) Заявление председателя Верховного Совета СССР А. Е. Лукьянова о том, что Союзный договор в нынешнем виде неприемлем и требует доработки. 2) Заявление «советского руководства» о том, что «по состоянию здоровья» Горбачев не может исполнять обязанности Президента и его полномочия перешли к вице-президенту Г. И. Янаеву.

«В целях преодоления глубокого и всестороннего кризиса, политической, межнациональной и гражданской конфронтации, хаоса и анархии» в ряде мест вводилось чрезвычайное положение. Управление страной принял Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП), который в народе тут же прозвали «хунтой». Уличные выступления и забастовки строго запрещались, издание демократических газет было остановлено. Заявления ГКЧП не упоминали о компартии, а были выдержаны в охранительно-державном тоне «Слова к советскому народу», с которым за месяц до того выступили 12 писателей и общественных деятелей. Двое из них вошли в ГКЧП. Кроме того, помимо Янаева, в ГКЧП вошли недавние сотрудники Горбачева – Крючков, Павлов, Пуго и Язов, а также О. Д. Бакланов, ранее секретарь ЦК КПСС по военно-промышленному комплексу. В ночь на 19 августа КГБ изолировал Горбачева в Форосе.

С утра 19 августа ГКЧП начал вводить в Москву войска. Весь центр был занят танками и бронемашинами. Солдаты не были ориентированы, своей задачи не понимали. А отношения с жителями города у них складывались вполне дружеские. Москвичи вступали с ними в разговоры, несли им еду, цветы и трехцветные флаги, дети залезали на бронемашины, спускались в люки танков. Никакого барьера между армией и народом не было. Стало ясно – армия в народ стрелять не будет.

Организаторы переворота не решились арестовать Ельцина, как и других руководителей России. Не были отключены телефоны, международная связь. Белый дом, в котором расположилось российское правительство, получил возможность без промедления приступить к организации сопротивления путчу. Утром Ельцин со своими сотрудниками приехал из загородного Архангельского в Белый дом, резиденцию Верховного Совета РСФСР в Москве, и в 10:30 издал обращение «К гражданам России», где назвал выступление ГКЧП «антиконституционным переворотом» и объявил противозаконными на территории РСФСР все его решения и распоряжения. Он призвал военных «не принимать участия в реакционном перевороте» и начал готовить защиту Белого дома.

Жители Москвы стали сооружать вокруг «Белого дома» баррикады из опрокинутых троллейбусов, автомобилей, строительных материалов и чего попало. Командующий Воздушно-десантными войсками (ВДВ) генерал Павел Грачев, желая помочь Ельцину, вызвал из Тулы части десантников под командой генерала Александра Лебедя еще 17 августа, когда члены будущего ГКЧП только готовились к перевороту на одном из секретных объектов КГБ. Поздно вечером 19 августа отряды Лебедя заняли позиции для охраны Белого дома.

На пресс-конференции, организованной вечером 19 августа, руководство ГКЧП вело себя нервозно, у человека, объявившего себя главой СССР – Геннадия Янаева, тряслись руки. Путчисты не смогли представить медицинское свидетельство, которое служило бы основанием для прекращения исполнения обязанностей Михаилом Горбачевым «по состоянию здоровья». Законность действий, на которую претендовал ГКЧП, оказалась дезавуированной, развитие событий первого дня обнаружило, что заговор «повис в воздухе».

Куда большее впечатление произвела передача «Время», в которой кадры на тему «в Москве всё спокойно» вдруг сменились показом шествия «ДемРоссии» от Манежной площади к Белому дому и Ельцина, вскочившего на танк и читающего свое обращение. Кадры эти попали в передачу якобы по чистой случайности, но произвели огромное впечатление во всей стране. Непрерывный репортаж о происходящем давали радио «Эхо Москвы» и западные радиостанции. На вторые сутки редакции запрещенных демократических газет объединились и стали выпускать «Общую газету», появились и листовки.

ДОКУМЕНТ

Газета «Содействие» сообщала:

20 августа 15:00. Пушкинская площадь… Толпы читают расклеенные на стенах экспресс-выпуски «Мегаполис экспресс», «Московских новостей», «Российской газеты», листовки. Много листовок НТС – белогвардейцы призывают весь народ в поддержку Ельцина. При раздаче принесенных листовок жуткий ажиотаж. Дают только тем, кто протиснулся через толпу и обязуется (устно) после прочтения наклеить. Человек выпрашивает комплект из 3 листовок, только предъявив заводской пропуск и объяснив, что на заводе 30 тыс. человек. Другой – предъявляет удостоверение офицера. Говорит – отвезти в часть. Его пропускают через толпу без слов.

20 августа 19:00. На сторону России перешел с оружием в руках Московский ОМОН. Таманскую и Кантемировскую дивизии, как несправившиеся и «разложившиеся», из Москвы выводят. Остается Дзержинская. <…> Какие-то части, верные хунте, накапливаются у Кировской, еще в нескольких местах. Им выданы боевые патроны, газовые баллоны.