Время жить. Сопряжение миров - Мила и Виктор Тарнавские

совершенствование подготовки специалистов с точки зрения практика. Доставшейся мне памятью я помнил, как он засиживался вечером за виртом, ведя интенсивную переписку, и проверял на отце и нас с мамой свои выводы.

Наиболее достойных и испытывающих склонность к административной работе профессиональные сообщества кооптируют в Центральные советы экономики, финансов, промышленности, образования и многого другого. И да, космоса тоже. Они суммируют предложения коллег и переводят их на язык методических рекомендаций, официальных документов и рабочих проектов.

Своя вертикаль в этой системе есть и у силовиков, к которым относятся не только военные с правоохранителями, но и санэпидемстанция, МЧС, местный эквивалент Роспотребнадзора и прочие контрольные органы. Безусловно, в этих сферах информационная открытость выборочная и регулируется многоуровневыми допусками.

Общественный контроль за всей этой деятельностью осуществляют сетевые СМИ, имеющие свою отдельную структуру, и избираемые делегаты – нечто среднее между древнеримскими трибунами и народными депутатами времен СССР. Законодательной деятельностью они не занимаются, но зато работают с жалобами и предложениями граждан и имеют очень широкие полномочия по их разруливанию. Адова работка, как по-моему! Но желающие и на нее находятся.

Наконец, каждый год организуется что-то вроде вотумов доверия к властям, в которых опять-таки могут принимать участие все желающие. Они оценивают деятельность начальства по десятку критериев, и за низкие баллы могут последовать оргвыводы. Причем эта процедура стартует с районного уровня и заканчивается Координационным советом – по сути, центральным правительством, которое скрепляет хозяйственный комплекс в единое целое, занимается стратегическим планированием и вообще реально всем управляет. А на вершине всей пирамиды располагается всенародно (то есть, опять, всеми желающими) избираемый президент, исполняющий обязанности национального лидера. Выборы происходят раз в пять лет, но количество сроков не ограничено. И за последние полтораста лет, по-моему, никто меньше двадцатки не правил. Как правило, смена происходит раз в поколение, причем последняя была совсем недавно, и десятилетия не прошло.

Ф-фух, вроде бы все рассказал!

А теперь мы, наконец, послушаем Раису Махмудовну. Она – человек вдвойне интересный, потому как не только заседает в Центральном совете по космосу, но и трудится в Социометрическом комитете при Координационном совете. Интересно, что эта организация выполняет примерно те же функции, что и Академия горя и радости у Ефремова, то есть, следит за моральным климатом в обществе.

Кстати, как социолог, Раиса Махмудовна выступала против нашей экспедиции. Причем по той причине, что организуется она преждевременно, а с ней связываются завышенные ожидания. Поэтому любая неудача, а под этим можно принимать чуть ли не все, что угодно, вызовет в обществе чувство разочарования и опустошения.

Где-то месяц назад мы с ней весьма плодотворно пообщались на эту тему. Не скажу, что она меня перетащила в свой лагерь, но о многих вещах я серьезно задумался. Интересно, что скажет она сейчас, и будет ли это связано с гибелью «Индианаполиса»?

– Привет, Костик! – приветливо улыбнулась она мне с экрана словно любимая тетушка. – Собираешься?

– Собираюсь, – кивнул я, засовывая, наконец, злосчастный носок внутрь сумки. – Ведь нашу экспедицию не отменят и не отложат, верно?

– Верно, – легко согласилась она. – Поэтому я и постучалась к тебе. Пожелать счастливого пути и посоветовать не глушить локатор.

«Держать ухо востро», – перевел я про себя.

– Но почему?

– Можешь считать мне перепутанкой развесистой, но что-то с вашим полетом негрушево.

– Как так?

– Ты мои опасения знаешь, - вздохнула Раиса Махмудовна. – Вот только это не аргументы, как оказалось. Даже после вчерашнего.

– Потери трагичны, но надо идти вперед, – сформулировал я свои впечатления от дискуссий в сети.

– Не в том дело. В успехе вашей миссии почти не сомневаются. Вы еще не стартовали, а настроения есть такие, словно вы уже вернулись. С определенными результатами.

– И кого мы там должны встретить? – хмыкнул я. – Негуманоидов на велосипедах?

Шутки шутками, а классификация проблем, способных возникнуть при контакте с цивилизацией Хары, у нас имелась. Причем Стругацкие, определенно, входили в число первоисточников.

– Не моего уровня допуск, – качнула головой Раиса Махмудовна. – Но кто-то, возможно, знает. Или догадывается. И как ты понимаешь, должны быть серьезные причины, чтобы секретить такую информацию.

– Тогда почему вы рассказываете об этом? Почему только сейчас? И почему мне?!

– Ну ты же, Костик, мой любезный конфидент! – непринужденно улыбнулась моя «тетушка». – На самом деле, мне понравилась наша прошлая беседа. Ты немного изменился. Стал думать о вещах, которые раньше проходили мимо тебя. Начал делать интересные выводы. И кое-кто считает, что ты сможешь правильно распорядиться дополнительными сведениями.

Вот, главное было сказано. Мы еще немного поболтали, она пожелала нам всем чистого вакуума и отключилась. Я же погрузился в непростые размышления.

Попаданцы должны обязательно вляпываться в приключения, это закон жанра. За последние два месяца меня не раз и не два посещала мысль, что я оказался в каком-то литературном произведении, с которым просто не сталкивался ранее и поэтому не знаю сюжета. А может, оно было написано уже после моего попадания в XXIII век... Между прочим, ожидаемая встреча с инопланетянами вполне укладывается в эту версию.

Стоило мне совсем ненадолго отвлечься на размышления – и вот вам! Прямо на моем диване нахально материализовался рыжий кот. Лежит себе, развалясь и немного опираясь на сумку с моими вещами. Деловито вылизывает свое пузо, словно нет у него сейчас более важных дел.

– Ты откуда взялся? – осведомился я.

– Оттуда, – невнятно проворчал кот, не отрываясь от своего занятия. – Не мешай!

Ладно, мы не гордые.

Я пересел в кресло, разглядывая гостя. Его появление только усилило мои подозрения. В нормальной жизни говорящих котов, умеющих появляться из ниоткуда, не бывает. Значит, и место, в которое я попал, не совсем настоящее.

Интересно, а не создано ли оно моим собственным воображением? Например, лежу я сейчас в больнице в коме после автокатастрофы, а мозг рисует мне картины фантастического мира XXIII века с космическими путешествиями. И это еще в лучшем случае!

– Мряв! Немедленно раздумай это обратно! – кот поднял голову и неодобрительно посмотрел на меня.

– Ты что, и мысли мои читаешь?

– Очень надо! – фыркнул он. – Просто у тебя все на лбу написано. Вот такими буквами!

– Грамотный, значит?! – прошипел я не хуже кота. – А где тебя, интересно знать, читать научили?!

Я наконец сформулировал для себя, почему вся эта история кажется мне