В барханах песочных часов. Экстремальный роман - Olga Koreneva

- А сейчас, хоть президент у нас чекист, толку что? - сказала язвительно. - Чем он занимается? Брифингами? Игрой на имидж?

Туркин нахмурился.

- Тебе не понять, - ответил сухо. Взгляд его потяжелел.

- Ну конечно, куда уж мне, женщине, лезть в мужские игры, - воскликнула в сердцах. - Игры политические, вам бы только…

Она не договорила.

- Президентом должна быть умная деловая женщина, а не какой-то там чекист, - добавила уже миролюбиво. - Хотя… Осуждать грех. “Не суди, да не судим будешь”.

- Вот именно, - ответил Федор. - Тем более, что ты ничего не знаешь. Все, что происходит, не с проста.

Глава 23

Середина 90-х

На следующий день Лариса, вся трепеща от нехороших предчувствий, набрала номер телефона Киры Перепутской. Но, вопреки всем ожиданиям, Кира с большой дружеской нежностью откликнулась на звонок. Попросила не брать в голову накладки с машиной и водителем, потому что она его уже уволила. Оказывается, этот Терентьич был жук еще тот: Кира взяла его этой зимой на Канары в качестве помощника и шофера, а он умолял взять еще и его дочку, дескать, девочка ни разу не видела море. Она взяла. Но вместо дочери, как обещал, он притащил жену! Вот какой плут! Мало того, Кира потратила на него большую сумму денег в долг, конечно, но он отдавать не собирается. Ко всему этому, Кира в расстроенных чувствах заключила какой-то страшно невыгодный контракт с иностранным инвестором. И во всем виноват, по сути, этот толстяк.

Выходило так, что Кира, отдав его в распоряжение Ларисы, отомстила ему за нанесенный ей моральный и материальный ущерб.

- Это Бог его наказал, - заключила она и попросила больше к этой теме не возвращаться. Потом Кира таинственным голосом сообщила Ларисе, что видела вещий сон. Суть сна в том, что в июне коммунист-эколог Орланов будет президентом России. Но это, дескать, не телефонный разговор, и надо пообщаться с глазу на глаз. Лариса пообещала завтра вечером приехать к ней в гости вместе со своим мужем, как она сказала, известным своими выходками художником.

- О! Такие ребята всегда мне импонировали! - воскликнула Кира. - Тащи его ко мне немедленно! Надеюсь, ты не будешь ревновать.

После положительного ответа подруги она добавила:

- Это вовсе не смешно, моя дорогая Ларочка. Ужасно быть красивой женщиной, особенно в России, каждый мужчина хочет тебя изнасиловать. Кошмар!

Кирной, узнав о приглашении Перепутской и о сне провидческом, задумчиво произнес:

- Тебе не кажется, Лариса, что в самом словосочетании “коммунист президент” присутствует какая-то несовместимость и неразбериха? Но я всегда за политические провидения. Мне и самому, бывало, такое снилось, что… Ты же помнишь, я рассказывал, как во сне меня самого чуть не выбрали в президенты? Таинственная штука мозг человека.

- Мозг пьющего человека! - засмеялась Лариса.

- Ну, на сей раз это не моя проблема, а твоей подруги. За сны еще у нас в тюрьму никого не бросали. Хотя… когда-нибудь и с кого-то надо же начинать! Слушай, у меня идея: давай возьмем с собой Саламандру, пусть тоже развлечется.

Леночка, узнав о походе к Перепутской, сразу же согласилась. После того, как из ее жизни исчезла Янка, она стала остро ощущать отсутствие в окружающем ее мире милых, дурацких, но в общем здоровых эмоций.

Кира встретила друзей в экстравагантном костюме, который никак не гармонировал с ее внешностью. Это была довольно миловидная женщина лет тридцати пяти с хорошей фигурой. Лицо с большими миндалевидными глазами и с полураскрытым ртом выражало как бы наивный, настороженный, но вместе с тем и агрессивный вопрос: “Ну что это такое в конце концов!” или “Неужели непонятно, для чего все!” и так далее. Но Кирного и Леночку больше всего поразил голос Перепутской. Это была фантастика! Когда она начинала говорить, пространство наполнялось звуками, напоминающими стенания милицейской сирены либо противоугонного устройства. Только через несколько мгновений Кирин собеседник начинал улавливать смысл этих нервных звуков.

Едва друзья вошли в прихожую, Кира включила свою “сирену”:

- Лариса, ребята, кошмар! Представляете, что говорит Ельцин про Орланова?! Сейчас по радио передали. Ну определенно у человека ни капли совести нет. Утопающий хватается за соломинку! Раздевайтесь, берите тапочки. Это не моя картина. Мои в комнатах. Мой муж мнит себя тоже художником, но, как видите, это не луна, не яблоко. Кто угадает, что он изобразил?

Над зеркалом в прихожей действительно висела довольно странная картина. На грязно чернильном фоне белело пятно, напоминающее не то женскую ягодицу в профиль, не то мужскую лысину, если смотреть на нее сверху. Картина называлась “Сад любви”.

- Забили тамтамы! - воскликнул Кирной, обнюхивая картину. - О! Гениально! Это действительно барабан аборигенов, потрясающий тишину весенней ночи сладострастными ритмами! Я бы назвал эту картину “Джунгли любви!” Все надо усиливать! Усиливать!

Перепутская слушала Кирного с открытым ртом, широко распахнув глаза. Она нервно вздрагивала и сглатывала слюну. К ней словно подключили электрический ток.

- Как, джунгли? Неужели барабан?! - восклицала она, переводя взгляд с картины на Кирного и обратно. - Как это я сразу не поняла! Ну конечно, я бы и сама догадалась, это несомненно джунгли. Я же видела их во сне, как же я их сразу не узнала?! Во сне я настолько сильно вхожу в астрал, вхожу и выхожу, что в астрале живу второй жизнью! За мной гоняются очень знаменитые мужчины в разных концах света, когда я выхожу в астрал! Поэтому я трудно просыпаюсь, будто отхожу от наркоза, - пронзительно вещала Перепутская. - Оденьте тапочки, они в секретере. У меня невероятно красочные и бурные сны, иногда во сне я говорю на незнакомых мне языках. Вчера мне приснился Геннадий Андреевич Орланов в Кремле на банкете рядом с Лениным и Брежневым, которые общались по-простецки и называли друг друга “Ильич”, а напротив них за столом сидел очень веселый Ельцин, а потом вошли официанты с подносами, все официанты - двойники Ельцина, при этом оба Ильича очень удивились, а потом всем понравилась шутка Ельцина. Это, конечно, вещий сон, я часто вижу вещие сны в астрале, кстати, джунгли с барабаном снились мне на той неделе, этот сон предвещает перемену власти!

Продолжая говорить, Кира Перепутская провела их в гостиную с интерьером в голландском стиле и усадила в глубокие мягкие кресла с бархатистой обивкой оливкового цвета вокруг маленького полированного столика с резными извилистыми ножками, который был повыше журнального столика, но ниже обычного российского обеденного стола. Сбоку над столиком возвышалась массивная перистая пальма, на которую Кирной с радостным видом воззрился и прищелкнул пальцами. На столике стояла бутылка бренди, несколько пакетов с соками, длинные узкие бокалы и поднос с бутербродами, тонко намазанными красной и черной икрой, да еще ваза с мандаринами. Вся компания с трудом уместилась за столиком, на котором не было ни скатерти, ни салфеток, все приборы стояли прямо на полировке, по последней моде “новых русских”. Салфетки же небрежно притулились на отшибе столика, как бы невзначай, на всякий случай, словно прислуга в барских покоях. В том был особый шарм.

Кира с видом знатока оглядела Ларису и Леночку, одетых в свободные свитера и турецкие легинцы.

- А вы неплохо выглядите, девочки, - похвалила она. - По-спортивному. Но лично я предпочитаю романтический стиль.

С этими словами она закинула ногу на ногу, продемонстрировав обилие разрезов своего пышного длинного платья и белизну бедра.

Кирной, не прекращая, забрасывал Киру комплиментами. На сей раз он заострил внимание на поэтичности натуры хозяйки. Потом, к слову, спросил Лену, где ее мужчина-поэт.

- Как! Ваш мужчина - поэт? - с придыханием воскликнула Перепутская.

- Да, он пишет стихи, - скромно ответила Леночка. - Сейчас многие пишут, - неопределенно закончила она.

- Ну что вы, Леночка, поэтом надо родиться! О! Вам здорово повезло: жить с поэтом счастье!

- Да они еще живут отдельно, - уточнил Кирной. - Но все идет к тому. Кстати, а где твой Андрей? Он же обещал с тобой быть.

- Он подойдет, мы с Ларисой дали ему Кирин адрес.

В этот момент раздался звонок в дверь.

Андрей пришел с цветами и коробкой конфет. Он галантно поцеловал ручку хозяйке, у которой на щеках проступил возбужденный румянец.

Разговор закрутился вокруг литературы. Кира попросила поэта дать оценку сегодняшней атмосферы на Парнасе. Андрей не задумываясь выпалил:

- Атмосферу можно определить одним словом: гро-бо-вая. Посудите сами. За прошедший девяносто пятый год мы потеряли убитыми, самоубитыми и умершими от болезней больше ста поэтов.

- Какой ужас! - ахнула Перепутская, - гениальный поэт рождается раз в сто лет, а у нас в год исчезает сто поэтов! Потрясающая статистика! Нет, друзья мои, надо голосовать за Орланова. Коммунисты наведут порядок. Я приглашаю вас в понедельник на вечер в поддержку его кандидатуры в президенты. Будут выступать знаменитые артисты и барды. Вы, Андрей, если захотите, сможете прочесть там свои стихи. Я одна из устроительниц вечера, поэтому есть возможность протолкнуть своих.