Пятьдесят оттенков свободы - Э. Джеймс

Я просыпаюсь резко, как от толчка, не сразу сообразив, где нахожусь… Ах да, я же в игровой комнате. Из-за отсутствия окон я не имею представления, который час. Дверная ручка гремит.

– Ана! – кричит Кристиан с той стороны двери. Я застываю, но он не входит. Я слышу приглушенные голоса, но они удаляются. Я выдыхаю и смотрю время на телефоне. Без десяти восемь – и четыре пропущенных звонка и два голосовых сообщения. Пропущенные звонки почти все от Кристиана и один от Кейт. О нет. Должно быть, он звонил ей. У меня нет времени их прослушивать. Я не хочу опоздать на работу.

Я заворачиваюсь в одеяло, беру сумку и иду к двери. Медленно отпираю дверь и выглядываю наружу. Никого не видно. О черт. Пожалуй, это как-то слишком уж мелодраматично. Я закатываю глаза, делаю глубокий вдох и спускаюсь вниз.

Тейлор, Сойер, Райан, миссис Джонс и Кристиан – все стоят у входа в гостиную, а Кристиан раздает распоряжения. Все как один поворачиваются и таращатся на меня. Кристиан все еще в той одежде, в которой спал ночью. Он помятый, растрепанный, бледный и невозможно красивый. Его серые глаза расширены, не знаю, от страха или от гнева. Трудно сказать.

– Сойер, я буду готова выехать минут через двадцать, – бормочу я, поплотнее закутываясь в одеяло.

Он кивает, и все взоры обращаются на Кристиана, который продолжает неотрывно глазеть на меня.

– Хотите завтрак, миссис Грей? – спрашивает миссис Джонс. Я качаю головой.

– Нет, не хочу, спасибо.

Она неодобрительно поджимает губы, но ничего не говорит.

– Где ты была? – спрашивает Кристиан низким и хриплым голосом. Сойер, Тейлор, Райан и миссис Джонс поспешно разбегаются – кто в кабинет Тейлора, кто в фойе, кто на кухню, – как крысы с тонущего корабля.

Я не обращаю внимания на Кристиана и иду к нашей спальне.

– Ана, – окликает он, – ответь мне.

Я слышу его шаги, когда вхожу в спальню, и направляюсь в ванную. Быстро запираю дверь.

– Ана! – Кристиан колотит в дверь. Я включаю душ. Дверь грохочет. – Ана, открой эту чертову дверь!

– Уходи!

– Я никуда не уйду.

– Как хочешь.

– Ана, пожалуйста.

Я захожу в душ, чтобы не слышать. Ох, как тепло! Исцеляющая вода каскадом стекает по мне, смывая с кожи изнеможение прошедшей ночи. О боже, как же хорошо. На миг, на один краткий миг я притворяюсь, что все прекрасно. Я мою голову и к тому времени, когда заканчиваю эту процедуру, чувствую себя лучше, сильнее, готовой смело встретить товарняк по имени Кристиан Грей. Оборачиваю голову полотенцем, быстро вытираюсь еще одним и заворачиваюсь в него.

Отпираю дверь и открываю ее. Кристиан подпирает стену напротив, сложив руки за спиной. Выражение его лица настороженное, как у преследуемого хищника. Я прохожу мимо него и вхожу в гардеробную.

– Ты игнорируешь меня? – ошеломленно спрашивает Кристиан, стоя на пороге гардеробной.

– Как ты догадался? – рассеянно бормочу я, выбирая, что надеть. Ах да, сливовое платье. Я снимаю его с «плечиков», выбираю высокие черные сапоги на «шпильках» и возвращаюсь в спальню. Приостанавливаюсь, ожидая, когда Кристиан отойдет с дороги, что он в конце концов и делает – хорошие манеры все же берут верх. Я чувствую, как он сверлит меня взглядом, когда я прохожу к своему комоду, и украдкой бросаю взгляд в зеркало – Кристиан стоит неподвижно и наблюдает за мной. Жестом, достойным обладательницы «Оскара», я даю полотенцу упасть на пол и делаю вид, что не замечаю своего обнаженного тела. Слышу, как он с шумом втягивает воздух, но остаюсь невозмутимой.

– Зачем ты это делаешь? – спрашивает он низким голосом.

– А ты как думаешь? – Голос мой мягкий, как бархат, я выуживаю из ящика красивые трусики из черного кружева.

– Ана… – Когда я натягиваю их, он замолкает.

– Пойди спроси свою миссис Робинсон. Уверена, у нее найдется для тебя объяснение, – бормочу я, ища бюстгальтер в пару.

– Ана, я же говорил тебе, она не моя…

– Не желаю ничего слышать, Кристиан, – небрежно отмахиваюсь я. – Время для разговоров было вчера, но вместо этого ты решил устроить скандал и напиться с женщиной, которая несколько лет тебя избивала. Позвони ей. Уверена, она сейчас с радостью выслушает тебя. – Я нахожу лифчик, медленно надеваю его и застегиваю. Кристиан проходит дальше в спальню и упирает руки в бока.

– А почему это ты копалась в моем телефоне? – вопрошает он.

Несмотря на свою решимость, я краснею.

– Вопрос не в этом, Кристиан, – огрызаюсь я. – Вопрос в том, что при первой же возникшей трудности ты побежал к ней.

Его рот складывается в угрюмую линию.

– Все было не так.

– Мне неинтересно. – Взяв пару черных чулок с кружевным верхом, я иду к кровати. Сажусь, вытягиваю ногу и мягко натягиваю на нее тонкий чулок.

– Где ты была? – спрашивает он, глазами следуя за моими руками, но я продолжаю игнорировать его и медленно натягиваю второй чулок. Встав, наклоняюсь, чтобы вытереть волосы насухо. Между раздвинутыми бедрами вижу его босые ноги и ощущаю напряженный взгляд. Вытершись, выпрямляюсь и возвращаюсь к комоду и беру фен.

– Ответь мне. – Голос Кристиана низкий и хриплый.

Я включаю фен, поэтому больше не слышу его и в зеркало наблюдаю за ним сквозь ресницы, пальцами приподнимая и высушивая волосы. Он сверлит меня взглядом, глаза суженные и холодные, даже ледяные. Я отвожу взгляд, сосредоточившись на своей непосредственной задаче, и пытаюсь подавить охвативший меня озноб. Я натужно сглатываю и продолжаю старательно сушить волосы. Он все еще зол как черт. Он бегал к этой проклятой ведьме и злится на меня? Да как он смеет? Когда мои волосы превращаются в буйную шевелюру, я останавливаюсь. Да… так мне нравится. Я выключаю фен.

– Где ты была? – шепчет он холодным арктическим тоном.

– А тебе не все равно?

– Ана, прекрати. Сейчас же.

Я пожимаю плечами, и Кристиан быстро направляется через комнату ко мне. Я разворачиваюсь, отступая назад, когда он протягивает руку.

– Не прикасайся ко мне, – шиплю я, и он цепенеет.

– Где ты была? – рычит он. Руки сжаты в кулаки.

– Уж точно не пила со своим бывшим, – огрызаюсь я. – Ты с ней спал?

Он резко втягивает воздух.

– Что? Нет! – Он потрясенно смотрит на меня, имея наглость выглядеть оскорбленным и разгневанным одновременно. Мое подсознание тихо облегченно выдыхает.

– Ты думаешь, я бы изменил тебе? – Тон у него возмущенный.

– Ты изменил, – рычу я, – тем, что побежал плакаться в жилетку к этой женщине, как бесхребетный слабак. Тем, что обсуждал с ней нашу личную жизнь.

У него отвисает челюсть.

– Бесхребетный. Вот как ты думаешь? – Глаза его сверкают.

– Кристиан, я видела сообщение. Вот то, что я знаю.