Досадийский эксперимент. Без ограничений. Рассказы - Фрэнк Херберт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И что это, черт возьми, должно означать? — спросил Вашингтон.
— Черт меня дери, если я знаю, — ответил Инг, — но это прямо из хейфовского «Руководства». — Он прочистил горло. — Что слышно от твоих станций насчет темпа чистильщиков?
— Чуть повысился.
— Дай мне отсчет до биения.
— Пока никаких признаков. Там… подожди-ка минуту! Здесь какая-то активность — двадцать пять… двадцать секунд.
Инг начал считать.
Ноль.
Прогрессия крохотных вспышек началась далеко справа от него и промерцала мимо с нарастающей яркостью. Они казались неясным пятном, оставившим тускло мерцающий послеобраз. Сенсоры на подошвах его костюма начали докладывать о падении мусора.
— Святой Голден! — пробормотал Вашингтон.
— Сколько мы потеряли? — спросил Инг. Он знал, что дела плохи, намного хуже, чем ожидалось.
Пауза длилась довольно долго, потом раздался потрясенный голос Вашингтона:
— Накрылось сто восемнадцать чистильщиков! Это невозможно!
— Ага! — воскликнул Инг. — Они разбросаны по всему полу. Вырубай луч, пока в него не попала пыль.
Луч исчез с датчиков лицевой пластины Инга.
— Это то, что должно было случиться, Инг?
— Вроде того.
— Почему ты меня не предупредил?
— Ты бы не дал мне это биение.
— Ну, и как, дьявол побери, мы будем все это объяснять? Отчет будет на моей шее, как…
— Забудь про отчет, — буркнул Инг. — Ты инженер луча — открой глаза. Эти чистильщики не были поглощены лучом. Их срубили и рассыпали по полу.
— Но…
— Чистильщики разработаны, чтобы реагировать на нужды луча, — сказал Инг. — Когда движется луч, движутся и они. Когда количество мусора растет немного более усердно и не уходит с дороги достаточно быстро, предполагается, что он должен быть поглощен — его энергия превратится в луч. Теперь фальшивое биение вывело из строя сто восемнадцать чистильщиков. Эти чистильщики не были съедены. Они рассыпались по полу.
Последовало длительное молчание, пока Вашингтон все это переваривал.
— Это биение коснулось подпространства? — спросил Инг.
— Я проверяю, — ответил Вашингтон, потом добавил: — Нет… подожди минуту: есть целая пульсация подпространства… контакты, очень низкий уровень энергии — длительность серии около восьмидесяти миллионных секунды.
У меня есть датчики, установленные на последний десятичный разряд, иначе мы никогда бы этого не уловили.
— В сущности, мы не коснулись, — вздохнул Инг.
— Практически нет. А не мог ли кто-нибудь облажаться с программированием чистильщиков?
— На всех ста восемнадцати?
— Ага. Понимаю, о чем ты. Ну, и что мы будем говорить, когда к нам прибегут за объяснениями?
— Мы процитируем книгу: «К каждой проблеме следует подходить в две стадии: 1) определить, какие области вносят наибольший вклад в неисправность, и 2) предпринять действия по ее исправлению, рассчитанные так, чтобы устранить положительно определенные помехи». Мы скажем им, Посс, что положительно определяли помехи.
Инг перешагнул через порог шлюза в штабной салон и увидел, что Вашингтон уже сидит за угловым столом, который, согласно традиции, оставляли для старшего дежурного инженера луча, контролера передачи.
Для дневного ленча было слишком поздно, а для перерыва на кофе для второй смены — слишком рано. Салон был почти пуст.
За столом справа через комнату трое младших служащих делились какой-то личной шуткой, но в присутствии Вашингтона делали это, понизив голос. Слева, рядом с проходом на кухню, сидел офицер безопасности, нянча пузырь с чаем. На плечах его остались влажные следы от регенератора пота, которые свидетельствовали, что он недавно спустился с поверхности. Инг заметил, что у безопасности была масса офицеров на станциях… и, казалось, всегда был один где-то рядом с Вашингтоном.
Видеостена позади была настроена на трансляцию новостей с Земли. Намеки на политические неурядицы из-за неудачи с лучом, требования объяснений по поводу потраченных денег. Цитировался Вашингтон, заявивший, что проблема вот-вот будет решена.
Инг начал пробираться в угол, двигаясь вокруг пустых столов.
Перед Вашингтоном стоял пузырь с кофе, из него поднимался пар. Инг изучающе посмотрел на инженера — Сносный Вашингтон (Несносный, согласно утверждениям младших инженеров) был энергичным человеком шести футов и восьми дюймов роста, с широкими плечами, чуткими руками, ярко выраженным мавро-семитским лицом с кожей цвета кофе с молоком и стальными голубыми глазами под темным ежиком волос. (Старший медик компании говорил о нем, как о «самом изумительном броске генетических игральных костей».) Размеры Вашингтона многое говорили о его способностях. Потребовались значительные расходы, чтобы поднять на Луну его лишние килограммы. Уже только поэтому он был достаточно ценен.
Инг сел напротив Вашингтона, махнул рукой глазку «официанта» на поверхности стола и заказал марсианский лишайниковый чай.
— Ты пришел прямо с заседания? — спросил Вашингтон.
— Они сказали, что ты здесь, — ответил Инг. — Ты выглядишь усталым. Были какие-то неприятности с Землей по поводу твоего доклада?
— Только до тех пор, пока я не воспользовался твоим трюком и не процитировал книгу. «Каждый тест в условиях поля будет приближен как можно более к условиям, изложенным в лабораторном прецеденте».
— Эй, а это хорошо, — ухмыльнулся Инг. — Почему ты им не рассказал, что следовал интуиции: у тебя было предчувствие, что у меня есть предчувствие.
Вашингтон улыбнулся.
Инг сделал глубокий вдох. Сидеть было хорошо. Он сообразил, что без перерыва проработал две смены.
— Ты сам выглядишь усталым, — заметил Вашингтон.
Инг кивнул. Да, он устал. Он был слишком стар для такой работы. У Инга не было относительно себя никаких иллюзий. Он всегда был коротышкой, немного слабоват — тощий и с узким лицом. От полного уродства спасали только широко посаженные зеленые глаза и густая копна подстриженных ежиком волос. Теперь волосы поседели, но мозг все еще функционировал удовлетворительно.
Из отверстия в столе появился пузырь с чаем. Инг подтянул пузырь к себе, пытаясь согреть ладони его теплом. Он рассчитывал, что Вашингтон убережет его от официального давления, но теперь, когда все осталось позади, Инг чувствовал себя виноватым.
— Не имеет значения, сколько я цитирую книгу, — сказал Вашингтон, — объяснение все равно им не нравится.
— Покатятся головы, и все такое прочее?
— Мягко сказано.
— У нас есть карта расположения каждого упавшего чистильщика, — проговорил Инг. — Каждого обломка, насколько это было возможно. Все было изучено. Неповрежденные чистильщики были буквально перебраны по молекулам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});