Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 2 - Сергей Кургинян

Вывести-то он вывел… Но физика — не теология. В физике неустранимо господствует Его Величество Эксперимент. В 90-е годы XX века были введены в действие космические радиотелескопы, позволяющие осуществлять систематические серии наблюдений за далекими взрывами сверхновых звезд. Поскольку теория звездных взрывов к этому моменту была достаточно хорошо разработана и практически подтверждена, астрономы иногда называют эти сверхновые звезды «стандартными свечами».

Наблюдения за «стандартными свечами» показали, что на больших межгалактических расстояниях не действует экспериментальный закон Хаббла, гласящий, что линейное равномерное расширение Вселенной подчиняется правилу, согласно которому скорости разбегания объектов всегда пропорциональны расстоянию между ними.

Ну, так вот… В 90-е годы выяснилось, что сверхновые звезды, находящиеся на больших расстояниях, разбегаются не пропорционально расстоянию между ними, а с ускорением. Это придало новую убедительность теории Глинера. А тут еще Глинер в начале 80-х годов эмигрировал в США и стал широко публиковать свои ранее малоизвестные исследования.

Напомню, что, по Глинеру, физический вакуум обладает отрицательным внутренним давлением и определенной плотностью энергии. То есть свойствами лямбда-поля. Только это отрицательное внутреннее давление в сочетании с плотностью энергии вакуума может обеспечивать ускоренное разбегание объектов во Вселенной. Иных источников ускоренности нет. Теория Глинера отвоевала себе место в космологическом мейнстриме. А вместе с ней была реабилитирована и теория лямбда-члена Эйнштейна, то есть теория антигравитации.

Почему это так важно для наших метафизических размышлений? Потому что во всех ультрагностических метафизиках гравитацию называют «зловещим изобретением Демиурга», создающим вампиризм Форм, чудовищную «концентрационную Вселенную», от которой надо избавиться. Одно дело, когда оппонента у гравитации нет. Тогда можно сказать: «А где что-то, противостоящее вашему Демиургу? Где эта самая Тьма, Иное? Если ничего такого нет, если гравитация не имеет антагониста, то тогда она порождена каким-то универсальным безальтернативным началом. То есть началом благим».

С момента возвращения теории Глинера в космологический мейнстрим вам укажут на лямбда-член и отрицательное давление в обладающем энергетической плотностью вакууме как на источник антигравитации, то есть на эту самую метафизическую Тьму.

Кроме того, в последнее десятилетие появились упоминания и о моделях первичного вакуума. Еще рано говорить о респектабельности этих моделей, но в них темная энергия считается исходным свойством первичного физического вакуума. А рождение Вселенных («большие взрывы») объясняется отклонениями этого правакуума от равновесных значений («квантовыми флуктуациями в планковском вакууме»).

Согласно данным моделям, темная энергия — это неотъемлемый атрибут первичного вакуума. Она, как и этот вакуум, существует до появления Вселенной. Вселенная же своим возникновением обязана первичному вакууму, а значит в чем-то и его атрибуту — темной энергии. Вселенная, как минимум, «плавает» в океане темной энергии и пронизана этой энергией. А как максимум, является продолжением и порождением этой энергии.

Раз уж я начал обсуждать и не до конца респектабельные модели, то какое я имею право не упомянуть Релятивистскую теорию гравитации Анатолия Логунова? Логунов — ученый с мировым именем. Бывший ректор нашего МГУ. Его теория широко известна далеко за пределами России. В своей теории Логунов отказывается от самых «проблемных» моментов Общей теории относительности (черных дыр, первичной сингулярности при рождении Вселенной, темной материи и темной энергии). Вместо всего этого вводится изменяющееся во времени гравитационное поле Вселенной. Изменениями гравитационного поля во времени Логунов объясняет, в том числе, и скрытую массу-энергию Вселенной. Остается только определить источник данного изменения. Борясь с Эйнштейном вообще и лямбда-членом в частности, Логунов фактически перемещает казус с лямдба из Вселенной как таковой в непонятную сферу надвселенских источников, вызывающих изменение гравитационного поля.

Есть еще теории (более маргинальные, нежели логуновская, но тоже не до конца маргинальные), превращающие все фундаментальные константы теоретической физики (скорость света, постоянную тонкой структуры, входящую во все уравнения взаимодействий в микромире и т. д.) в эволюционирующие переменные. Фактически, это вариации на тему Логунова. Эти вариации, как и Релятивистская теория гравитации Логунова, не дают объяснения первопричин «переменности» фундаментальных констант (гравитации — у Логунова, всех констант — у авторов других подобных теорий).

Развитие же рассматриваемой нами группы теорий (если они не окажутся блефом), опять-таки, вернет нас к вопросу о надвселенских источниках эволюции. То есть к вопросу о той же Тьме. А также к вопросу о Проявленном и Непроявленном (что абсолютно тождественно вопросу о Тьме).

Ведь о чем говорят по сути все рассмотренные нами — грубо и вкратце — данные о темной энергии и темной материи? О том, что есть Проявленная масса и Проявленная энергия. А есть масса и энергия Непроявленная (темная). Проявленное — это атомы, элементарные частицы, фотоны, известные типы нейтрино в виде излучения. Все это в разных вариантах составляет первые проценты (примерно 4 %) совокупной массы-энергии Вселенной. Еще 23 % — Непроявленная темная материя. А 73 % — Непроявленная темная энергия, антигравитация, являющаяся фундаментальным неотъемлемым свойством физического вакуума.

Что осталось рассмотреть для того, чтобы сложилась первичная картина светской метафизики? То есть метафизики, связывающей свою метафизичность с физическими открытиями последнего столетия, а не с мистическими прозрениями и религиозными текстами.

Наверное, надо рассмотреть тот горячий праисторический (довселенский) мир Гута-Линде, в пределах которого скорость «раздувания» пространства (не разлетания материи, а раздувания пространства) была резко выше скорости света. А также тот мир расширения уже возникшей Вселенной, мир Гамова, в котором «сваривалось» окружающее нас вещество. Надо рассмотреть до коллективную жизнь первочастиц и их превращение в первичную кварк-глюонную плазму. Надо рассмотреть и «соединяющиеся миры», о которых, между прочим, писал не безответственный фантаст, а великий советский физик Александр Фридман. Тот самый Фридман, который так впечатлил Эйнштейна, что тот отказался от лямбда-члена. Вот каков вывод Фридмана:

«Когда соединяющая миры перемычка утончается до размеров геометрического кванта, пространство в ней становится неустойчивым, состоящим из отдельных «кусков», как битый лед в полынье. Такое дробленое пространство не может задержать переход энергии из одного мира в другой…»

Позже идеи Фридмана о соединяющихся, но как бы «замкнутых внутри себя» мирах развил О.Клейн. И такие миры были в честь Фридмана названы «фридмонами».

Мир Фридмана — не фэнтези, а строгое, пусть пока и чисто теоретическое, научное построение. Но это мир, в котором через сузившуюся до размера около 10–33 сантиметра тонюсенькую пуповину струится поток энергии, не позволяющий пуповине сжаться до конца. Остается точечный «прокол» из одного мира в другой. Если новых миров образуется много, то Вселенная станет похожа на гроздь винограда со сросшимися ягодами.

Представление о гроздьях вселенных… Представления о раздувании первичных сверхмалых «праядер» первоматерии, имеющих размеры порядка 10–33 сантиметра… О первичной сингулярности, взрыве праатома, связи параллельных вселенных…

Физика ли все это? И да, и нет. Скорее, это некий стык между физикой и схоластикой, физикой и фэнтези. Он может оказаться продуктивным или контрпродуктивным с научной точки зрения. Двигаясь по этому саду расходящихся тродцрк, можно на что-то натолкнуться. А можно и провалиться в необязательную чудаковатость. А также полностью забыть о судьбах развития. Так что, согласись, читатель, надо на чем-то остановиться.

Известная психологическая рекомендация гласит, что в подобных случаях останавливаться надо именно в тот момент, когда мысль о необходимости остановиться тебя посетила первый раз.

Потом будет поздно. Вот я и останавливаюсь. Такие рассуждения, особенно с рассчетом на читателя, не погруженного полностью в мир современной теоретической физики, как ремонт. Их нельзя завершить. Их можно только волевым способом прекратить.

Для меня было важно доказать, что Вселенная как остров, плавающий в прафизическом океане Тьмы, — это, как минимум, корректный космологический образ, питающий собой абсолютно светскую метафизику. А точнее — две метафизики: черную и красную. Пройти мимо данного обстоятельства, как минимум, неумно. Обсуждение Вселенной как острова во Тьме будет вестись все более бурно. В это обсуждение будут вбрасываться все новые данные. Перемычка, подобная фридмановской, через которую в малокомпетентные миры будет закачиваться информация о Тьме из высококомпетентных миров, будет работать как насос, меняя мировоззрение человечества. В какую сторону — красную или черную?