Всё потерять – и вновь начать с мечты... - Вадим Туманов

Марк Масарский в те дни писал Генеральному прокурору СССР Рекункову о том, как следователь Кремезной, находясь на участках артели вечером после обысков, пьяный, говорил: «Я андроповец, призванный искоренять брежневистов, которые с меня когда-то срывали погоны». В другой беседе похвалялся: «У меня на допросах плакали делегаты XXVI съезда партии». Допрашивая свидетеля Кочнева, Нагорнюк и Кремезной предложили ему «сдать жидов артели», в частности Зиновия Футорянского. И после этого «Молодой коммунист» напишет: «Саша Нагорнюк – крепкий парень, пусть ему везет на его нелегком поприще. Как жаль, что таких, как он, среди нас немного…»

Сочинители лукавили. Таких среди них было, по моему мнению, даже лишку.

В эти дни активно помогал артели Геннадий Комраков, автор нашумевшей в свое время повести «За картошкой». Он интересовался вахтово-экспедиционным способом освоения ресурсных районов и артельной формой организации труда. Впервые попав к нам как1 газетчик, случайно услышавший от попутчика в поезде на Воркуту рассказ о финской бане, построенной в верховьях Кожима, на одной из баз артели «Печора», он захотел увидеть, «как заданная временность кочевого быта старателей может сосуществовать в тайге с понятием «жить по-человечески». Зачастил в артель, на участки и скоро стал для нас своим человеком. Когда над «Печорой» нависла угроза ликвидации, Гена использовал свои связи в редакциях периодических изданий, дружбу с известными журналистами, пытался вовлечь авторитетных людей в наше общее противостояние. Добивался встречи с могущественным тогда Е. К. Лигачевым. Обо всей этой истории он хотел написать книгу. Но сердце не выдержало.

Старались помочь «Печоре» и известинцы. Владимир Надей» и Леонид Шинкарев добились встречи с заведующим отделом ЦК КПСС, сказали все, что знали об артели и что думали о происходящем вокруг нее. Ушли ни с чем.

В конце января 1988 года обозреватель Российского телевидения Александр Тихомиров в первом же выпуске организованной им новой передачи «Прожектор перестройки» вместе с заместителем министра цветной металлургии СССР Валерием Рудаковым – через три с лишним месяца после Постановления ЦК КПСС о статье в «Социалистической индустрии» и фактически в пику ему! – повели обстоятельный разговор о проблемах кооперативного движения и поучительном опыте «Печоры».

На Тихомирова и Рудакова обрушилась «Советская Россия».

В апреле выходит «Литературная газета» со статьей Станислава Говорухина «Я – опровергаю!» Хорошие заработки людей властям видятся не иначе, как «нетрудовые доходы». Но если человек работает втрое лучше и пользы от него втрое больше, то и получать он должен не лишнюю десятку, а втрое большую заработную плату. Неужели социализм – это общество бедных? – спрашивает Говорухин, отстаивая право каждого, кто честно и много трудится, потребовать: хочу жить богато!

Выступление вызвало в обществе переполох. Оказывается, можно не стесняться желания быть зажиточными людьми, иметь те же блага, которые присвоили, не смущаясь, носители власти. На моей памяти, на страницах советской прессы 80-х годов еще никто так открыто и прямо не восставал против догм, насаждавшихся официальной партийной идеологией и направленных против людей, живущих при относительном достатке.

«Хочу жить богато!» – так уязвленные руководители «Социндустрии» назовут свой ответ Станиславу Говорухину, после которого дискуссия о «Печоре» пойдет по новому витку… Неделю спустя после выступления Говорухина «Печору» поддержал мало кому тогда известный журнал «Северные просторы», опубликовавший очерк Сергея Власова, отвергнутый его родным «Огоньком».

«Глубокоуважаемый Михаил Сергеевич! В течение многих лет кооперативное движение живет под гнетом целенаправленной дискредитации. Инициатором ее являются министерства, исполнителем – следственный аппарат. Мишенью атак неизменно избираются не худшие, а именно лучшие производственные коллективы. Причины очевидны: ведомства ничего не могут противопоставить высокой производительности труда кооператоров. Склонных к карьеризму следователей вдохновляет гарантия безнаказанности из-за бесправного статуса кооперативов.

За 30 лет руководства старательскими артелями мне довелось пережить очень много горьких дней. Даже самые предубежденные гонители не отрицали эффективности нашего труда. Мы никогда не шали проблем производственной дисциплины, ни на йоту не отступали от государственных расценок. В результате серии оскорбительных публикаций на страницах «Социалистической индустрии», на основе лживых материалов бывшего следователя по особо важным делам Прокуратуры СССР была разгромлена процветающая золотопромышленная артель «Печора». Обоснование приговора, вынесенного артели Минцветметом, даже звучит дико: за перевыполнение плана строительства дорог в Коми АССР.

Материальный ущерб государству – миллионы рублей. Моральный ущерб лично мне – поруганная честь и тяжелое заболевание жены. Хотя суд обязал газету опровергнуть порочащие меня измышления (редакция этого не сделала), я далек от соображений мести. Понимаю, что борьба за перестройку сопряжена с жертвами. Могу примириться, хотя это и очень обидно, что жертвой оказался я. Но как гражданин не могу допустить, чтобы опыт пионеров кооперативной организации труда пропал втуне. Сегодня многие ищут методом проб и ошибок то, что отработано, отшлифовано годами в наших коллективах. Убежден, что этот опыт имеет универсальную ценность. Его распространение, пусть даже не во всех отраслях, а для начала только в строительстве жилья и дорог, в промышленности стройматериалов и горнорудных предприятий, обеспечит удвоение производительности труда.

Сейчас я возглавляю новый кооператив «Строитель». К золоту отношения мы не имеем, строим дороги на Севере. Строим их по государственным расценкам и в пять раз быстрее, чем специализированные государственные предприятия. Если бы мы имели их снабжение, результаты были бы весомее…»

Отправив очередное письмо в Москву, вновь вспоминаю слова Бори Барабанова и сам себе говорю: «Тебе мало того, что сделали с тобой и твоими друзьями? Неужели ты никогда ничему так и не научишься!»

И опять приходит на ум давно услышанное на Колыме: «Ты пробил головой стенку? И что ты будешь делать в соседней камере?» Забавно было спустя десятилетия прочитать эти слова в «Непричесанных мыслях» Станислава Ежи Леца.

Потеряв артель, я бы мог собрать снова всех вместе в один кооператив, но мои товарищи, мои ученики уже выросли и могли; сделать большее – создавать собственные хозрасчетные предприятия, способные на деле распространить опыт «Печоры» по стране. Люди уже узнали эту радость – быть независимыми от аппарата, от еще властной системы, чувствовать себя экономически свободными. Убить «Печору» не смогли – под разными названиями появилось двадцать пять жизнестойких, как нам всем тогда казалось, «Печор».