Королевство грешников - Шанджида Нусрат Али

всей силы ударяю его лбом. Используя каждую унцию своей силы, я освобождаюсь от удерживания и бью противника локтем в челюсть. Мои шаги почти сбиваются из-за ран на ногах, но я не позволяю боли ослабить меня.

Я начинаю наносить удары один за другим тому, кто на меня нападает.

Мои губы покрываются медным привкусом крови, и я чувствую, как болят нервы в моем черепе. Но все это не имеет значения. Все, что имеет значение, — это спасти моего ангела. Мою Элишу.

Один ублюдок за другим падает на землю и стонет от боли, когда они опускаются передо мной на колени. Хотя все они атакуют одновременно, это дает им возможность нанести несколько ударов и по моему телу.

Ничто из этого не мешает мне выбивать дерьмо из каждого. Мои глаза смотрят на Рею со свирепостью, которой я никогда раньше не испытывал. Окровавленный жезл все еще у нее в руке, когда она стоит рядом с телом Элиши. Все больше ее людей приходят с поднятыми ружьями.

— Не надо, — приказывает она, и все, как ее гребаные сучки, опускают оружие.

Я поворачиваюсь и смотрю в ее несчастное лицо.

Она легонько постукивает прутом рядом с головой Элиши, стоически встречая мой взгляд.

— Отпусти ее, Рея. Ты хочешь отомстить мне, верно? Так что сделай мне больно и, блядь, отпусти ее, — я выдавливаю слова сквозь зубы, как яд.

Она кривит губы, как будто планирует что-то еще худшее, чтобы уничтожить меня.

— Ты готов на все ради нее, чтобы спасти ее жизнь? — спрашивает она, наклоняя прут немного ближе к виску Элиши.

Если бы она не была так далеко от меня, я бы вырвал этот прут у нее из рук и размозжил ей череп, пока тот не искривился.

— Просто отпусти ее. Позволь ей уйти, и ты сможешь выместить на мне всю свою годами сдерживаемую ярость. Убей меня, если понадобится, но позволь ей быть свободной.

Она приближается ко мне с ухмылкой, высоко подняв голову. Даже на каблуках она едва достает мне до груди.

— Поцелуй меня, — говорит она.

Я хмурюсь.

— Что? — Мой взгляд немедленно устремляется к Элише, которая смотрит на нее своими едва приоткрытыми глазами.

Рея сжимает мою челюсть, впиваясь ногтями в кожу, вызывая боль от ушибов, и заставляет меня встретиться с ней взглядом.

— Делай, что тебе говорят, Максвелл. Поцелуй меня, как ты целуешь мою сестру. Поцелуй меня так, словно от этого зависит ее жизнь. — Она наклоняется ближе, прижимаясь грудью к моей груди. — Позволь этому темному демону внутри тебя взять инициативу в свои руки. Выпусти это на меня, и я освобожу ее.

Ее лицо придвигается ближе, пока ее губы не оказываются на моих окровавленных губах. Она высовывает язык и проводит по моей нижней губе, ощущая вкус сочащейся крови, в то время как ее руки скользят по моим растрепанным волосам и сжимают их в кулак.

От одного этого прикосновения у меня по коже бегут мурашки, как будто на меня вылили кислоту. У нее есть цель за этим бессмысленным поцелуем. Сучка хочет сломать свою сестру еще больше, чем уже.

Мой ангел физически сломлен, но Рея так легко ее не отпустит… По крайней мере, до тех пор, пока она не отнимет все у нас с ее сестрой.

Я хватаю ее за волосы и оттягиваю голову назад, когда она победно улыбается. С темной похотью, светящейся в ее глазах, как у голодного хищника.

Я наклоняюсь ближе, так что наши губы почти соприкасаются. Ее глаза закрываются в предвкушении, прежде чем я шепчу:

— Я скорее покончу с собой, чем почувствую даже малейшее прикосновение твоих губ.

Ее глаза резко открываются, и когда они это делают, свирепость вспыхивает, как адское пламя.

Я несколько раз называл ее богиней и ни разу не ошибся. Она действительно богиня.

Богиня ненависти. Зла. Тьмы.

Но каждая богиня так или иначе падает. Рея столкнется с такой же развязкой, если я изменю ее судьбу. Точно так же, как она поступает с моей.

Наши взгляды не отрываются друг от друга, когда мы разжигаем огонь войны друг в друге.

Она хихикает, кривя губы.

— Ты только что подписал себе смертный приговор, Максвелл.

Внезапно я чувствую резкий удар в спину.

— Ах! Черт, — ворчу я.

Внезапный удар по пулевой ране на моей ноге заставляет меня упасть спиной на землю.

Мое тело становится слабее из-за количества крови, которую я теряю, но мой разум и душа по-прежнему решительны и сильны, чтобы спасти моего ангела. Единственное, на что я могу надеяться, это на то, что смогу спасти ее вовремя.

Я снова слышу шаги, доносящиеся от входа в мой дом, и именно тогда я вижу, как мужчины вытаскивают из дома обмякшее тело Франциско.

Рея ахает, но даже отсюда я могу сказать, что все это подделка. Она бросается к нему и с беспокойством обхватывает ладонями его лицо.

— О Боже мой! Франциско, малыш, — шепчет она, не заботясь о том, что ее руки покрываются кровью. Его раны и порезы все еще свежи после всех пыток, которым я его подверг. Его глаза едва открыты, но он все еще в сознании и улыбается, видя Рею перед собой.

— Эрида… — едва слышно шепчет он.

Это всего лишь одно слово. Одно гребаное слово.

Это все, что нужно, чтобы понять, что я попал в ловушку своей немезиды с того самого дня, как положил на нее глаз. Начиная с нашей первой встречи и заканчивая ее появлением время от времени, все было спланировано.

Франциско для нее всего лишь пешка. Та, которую она использует, чтобы получить контроль над Братвой.

Рея прижимается своим лбом к его лбу и целует его в ушибленную щеку.

— Теперь ты в безопасности. Ты в безопасности, — шепчет она, и слезы текут по ее лицу. Все это выглядит настолько чертовски реально, что даже я бы на это купился.

Я действительно влюбился в ее поступки.

Мне следовало прислушаться к своим внутренним инстинктам с того самого дня, как я начал сомневаться в ней.

— Охранники отвезут тебя в больницу. Я скоро с тобой встречусь. — Еще больше слез стекает по ее лицу, когда она целует его в лоб. Прежде чем Франциско успевает пробормотать свой ответ, охранники уводят его из резиденции.

В ту минуту, когда она слышит, как хлопает дверца машины и визжат колеса отъезжающей машины, она закатывает глаза и вытирает слезы.

— Всегда требуется слишком много усилий, чтобы плакать, как девица в беде.

Со вздохом она подходит ко мне,