Феномен Солженицына - Бенедикт Сарнов

(А. Солженицын. Как нам обустроить Россию)

Или – вот это:

...до каких же пор мы будем снабжать и крепить – неспособные держаться тиранические режимы, насаженные нами в разных концах Земли, – этих бездонных расхитчиков нашего достояния? – Кубу, Вьетнам, Эфиопию, Анголу, Северную Корею, нам же – до всего дело! и это ещё не все названы, ещё тысячами околачиваются наши «советники», где ни попало. И столько крови пролито в Афганистане – жалко и его упустить? гони деньги и туда?.. Это все – десятки миллиардов в год.

Вот кто НА ЭТО даст отрубный единомгновенный отказ – вот это будет государственный муж и патриот.

А до каких пор и зачем нам выдувать все новые, новые виды наступательного оружия? да всеокеанский военный флот? Планету захватывать? А это все – уже сотни миллиардов в год. И это тоже надо отрубить – в одночас...

А еще высится над нами – гранитная громада КГБ, и тоже не пускает нас в будущее. Прозрачны их уловки, что именно сейчас они особенно нужны – для международной разведки. Все видят, что как раз наоборот. Вся цель их – существовать для себя, и подавлять всякое движение в народе. Этому ЧКГБ с его кровавой 70-летней злодейской историей – нет уже ни оправдания, ни права на существование.

(Там же)

Золотые слова!

Интересно, помнил ли он про них, когда – 10–15 лет спустя, – обливая помоями Горбачёва, Ельцина и Гайдара, поддерживал возрождающийся (и возродившийся) режим, в фундаменте которого – всё та же «гранитная громада» со всей своей кровавой 70-летней злодейской историей. И руководители (как, впрочем, и рядовые сотрудники) этого ведомства, обозначаемого сейчас другой аббревиатурой (ФСБ), не стыдятся именовать себя чекистами .

Эту тему нам тоже не обойти. Но к ней я вернусь позже, в свой час. А пока скажу – не могу не сказать, – что в этих, и других таких же страстных его призывах мы узнавали того, прежнего Солженицына, которым восхищались, которого поддерживали, за которого болели двадцать лет тому назад – в конце 60-х, начале 70-х.

Но тут рядом с тем, прежним Солженицыным, отодвигая, заслоняя, загораживая его, постоянно возникал другой Солженицын. Тоже, увы, уже хорошо нам знакомый.

Приведу лишь некоторые пункты его генерального плана единственно правильного «обустройства» новой России:

...Перенимать бездумным перехватом чужой тип экономики, складывавшийся там веками и по стадиям,.. разрушительно...

При географической обширности и бытовых условиях нашей страны прямые всегосударственные выборы законодателей в центральный парламент не могут быть плодотворны. Только выборы трех-четырехстепенные могут провести кандидатов и уже оправдавших себя и укорененных в своих местностях. Это будут выборы не отдалённых малознакомых людей, только и пофигурявших в избирательной кампании, но выборы по взаимному многолетнему узнаванию и доверию.

...Не следует растрачивать народные силы жгучей и пристрастной избирательной кампанией в несколько недель или даже месяцев, когда главная цель – опорочить конкурента. Достаточно, если Всеземское Собрание выдвигает и тщательно обсуждает несколько кандидатур из числа урождённых граждан государства и постоянно живших в нем последние 7–10 лет... Надо искать форму государственных решений более высокую, чем простое механическое голосование...

В нашей истории для того есть прочное подобие: Земский Собор в Московской Руси. Как писал Д. Шипов: когда у нас собирались Земские Соборы, то не происходило борьбы между Государем и Соборами, и неизвестны случаи, когда бы Государь поступил в противность соборному мнению: разойдясь с Собором, он только ослабил бы свой авторитет. Соборность – это система доверия; она предполагает, что нравственное единство – возможно и достижимо...

Такому плану идеально могла бы соответствовать Дума (Соборная Дума? Государственная Дума?), собранная как бы от народной совести из авторитетных людей, проявивших и высокую нравственность, и мудрость, и обильный жизненный опыт...

Мнение без голосования – вовсе не новинка. Например, у горцев Кавказа долго держался порядок не общего голосования, а – «опрос мудрых».

Всё это – ох, как не ново!

Критики этой солженицынской программы «обустройства» России (а их было немало) определили её как патриархальную утопию .

Определение это было тоже не новым. Так в свое время характеризовали взгляды славянофилов, пьесы А. Н. Островского («москвитянского периода»), стихи Н. Клюева, библейские поэмы Есенина.

Но настроения эти затронули и других выдающихся российских интеллектуалов, взгляды которых, казалось, были бесконечно далеки от мировоззрения и мироощущения славянофильского толка.

Вот в высшей степени характерная запись из дневников Блока:

Почему «учредилка»? Потому что – как выбираю я, как все? Втемную выбираем, не понимаем. И почему другой может быть за меня? Я один за себя. Ложь выборная (не говоря о подкупах на выборах, которыми прогремели все их американцы и французы).

Надо, чтобы маленькое было село, свой сход, своя церковь (одна, малая, белая), свое кладбище – маленькое. На это – Ольденбург: великая культура может быть только в великом государстве. Так было всегда. О, это было, было, проклятая историческая инерция. А должно ли так быть всегда?..

Инстинктивная ненависть к парламентам, учредительным собраниям и пр. Потому, что рано или поздно некий Милюков произнесет: «Законопроект в третьем чтении отвергнут большинством».

Это ватерклозет, грязный снег, старуха в автомобиле, Мережковский в Таврическом саду, собака подняла ногу на тумбу, m-me Врангель тренькает на рояле (блядь буржуазная), и все кончено...

Медведь на ухо. Музыка где у вас, тушинцы проклятые?

Если бы это – банкиры, чиновники, буржуа! А ведь это – интеллигенция!

Или и духовные ценности – буржуазны? Ваши – да.

Но «государство» (ваши учредилки) – не все.

Есть ещё воздух.

И ты, огневая стихия,

Безумствуй, сжигая меня:

Россия, Россия, Россия,

Мессия грядущего дня!..

В этой неприязни к западным формам, к буржуазной пошлости, в готовности принять все, любой хаос, любой мрак, только бы не сытое, пошлое буржуазное благополучие, Блок дошел до предела. Он выразил это чувство острее, сильнее, безогляднее, горячее, чем кто бы то ни было. Но в этом своём безумии он был не одинок.

Примерно так же рассуждали тогда многие куда более спокойные, сдержанные, хладнокровные люди.