Виктор Цой. Последний герой современного мифа - Виталий Калгин

Есть еще одно интервью, данное Айзеншписом программе «Живаго», в котором он опять-таки утверждает, что бывал в Плиенъциемсе и встречался с Цоем.

Юрий Айзеншпис:

Я был в этой деревне, на том месте, где он погиб, в этом латвийском хуторе, буквально за несколько дней до трагедии. Я там гостил дней пять, потом уехал в Москву, и после этого будто злой рок прошел над этой деревней. Мне рано утром позвонила Наталия Разлогова и говорит – у нас несчастье, утонул сын хозяина, у которых они проживали. Потом буквально через две недели вновь раздался звонок. Вновь звонила Наталия и сказала, что погиб Цой. Первое, что я сделал, это отправил своих доверенных людей туда, в Латвию, чтобы помочь перевезти тело Виктора в Ленинград…[819]

Также в газетах часто вспоминали слова Айзеншписа том, что «на 15 августа была запланирована встреча Виктора с телевизионщиками, но он позвонил накануне, был чем-то обеспокоен, сказал, что сниматься не может. Обычно Цой был спокоен, а тут взволнованный голос, что-то случилось у него там, на даче. От помощи Виктор отказался, только добавил: „Я сам во всем разберусь и перезвоню тогда“. Так и не перезвонил».

Можно заявить с уверенностью, что все это полная ерунда. Во-первых, по словам Наталии Разлоговой, Каспаряна и прочих свидетелей отдыха Цоя в Латвии, Айзеншпис до смерти Виктора никогда не приезжал в Плиенъциемс, «не жил там пять дней», «не слушал демокассет с записями новых песен» и не встречался там с Цоем.

Во-вторых, никаких встреч с журналистами и телевидением у Цоя не планировалось. И опять-таки о звонках – напомним, что никто никому никуда не звонил из-за сложностей со связью.

Да, Айзеншпис бывал в то лето в Латвии, в Риге и Юрмале, где, возможно, пересекался с Цоем по деловым вопросам, но в Плиенъциемсе, до смерти Виктора, он никогда не был.

И если внимательно вчитаться и вслушаться в слова Айзеншписа в приведенных интервью, то можно заметить, как легко слова о «нескольких днях до трагедии» превращаются в непонятный срок, минимум из которых две недели, что тоже говорит в пользу явного, но простительного сочинительства.

Что касается слов Айзеншписа о смерти сына хозяев «Зелтини», то тут он тоже не совсем точен. Да, действительно, то лето 1990 года было мистически трагичным. Незадолго до трагедии, произошедшей с Виктором, случилась еще одна. Во время купания в море утонул внук хозяев, шестилетний сын их младшей дочери. По воспоминаниям свидетелей, хозяйские внуки в компании других детей (в том числе маленького Саши Цоя и Жени Лисовского) пошли на море купаться. По недосмотру старших девочек маленький мальчик пошел вслед за детьми постарше в воду и захлебнулся в волнах. Прибежавшие взрослые, среди которых был врач, ничего сделать уже не смогли, и ребенок скончался… Именно эту историю имеет в виду Айзеншпис, но подает ее немного не так, как нужно, поскольку сам знал все только с чужих слов.

Вывод из всего этого можно сделать один: нельзя дословно верить всему, что говорят и уж тем более пишут даже в официальной прессе и показывают в телевизионных передачах. Лучше верить в воспоминания, подобные этому:

«Мой друг, любитель „КИНО“, летом в Юрмале делал ремонт пожилой паре. Разговорились, оказалось, что они в то время жили в Плине, рядом с Виктором, и тоже общались с ним на бытовом уровне. Милые и воспитанные латыши далеки от русского рока и т. п. По просьбе вспомнили, как помогали Виктору чинить новый мопед, как он им яблоки приносил, чай приходил пить и т. д. Он для них был милый сосед из России».

Виктор Цой на отдыхе. 1990 год. Фото из архива Наталии Разлоговой

Цой действительно общался с людьми, жившими на дачах по соседству с «Зелтини», ему было приятно то, что местные его совершенно не знали, не узнавали, не требовали автографов и не льстили…

Юрий Каспарян:

Что касается «Черного альбома», то у Вити уже практически все готово было. Собственно, мы с ним продумывали только общую форму. Все это на портастудии. Я привез усилитель, колонки, инструменты, драм-машинку… сидели в свободное от отдыха время, колдовали там что-то… Единственное, что я попросил его перепеть, аргументируя это тем, что работать лучше с качественным вокалом. Он перепел. Повезло, иначе сейчас бы не было «Черного альбома»…[820]

Итак, 13 августа 1990 года Виктор Цой и Юрий Каспарян завершили запись черновых набросков нового альбома. Запись, вопреки расхожему мнению, была сведена. Копия черновика на компакт-кассете находится у Цоя в машине, в автомагнитоле, они часто ее слушают с Наташей и обсуждают довольно странные тексты, появившиеся у Цоя.

Я выключаю телевизор, я пишу тебе письмоПро то, что больше не могу смотреть на дерьмо,Про то, что больше нет сил,Про то, что я почти запил, но не забыл тебя.Про то, что телефон звонил, хотел, чтобы я встал,Оделся и пошел, а точнее, побежал,Но только я его послал,Сказал, что болен и устал, и эту ночь не спал.

Я жду ответа, больше надежд нету.Скоро кончится лето.Это…

А с погодой повезло – дождь идет четвертый день,Хотя по радио сказали, жаркой будет даже тень.Но, впрочем, в той тени, где я,Пока и сухо и тепло, но я боюсь пока…А дни идут чередом – день едим, а три пьем,И, в общем, весело живем, хотя и дождь за окном.Магнитофон сломался,Я сижу в тишине, чему и рад вполне.

Я жду ответа, больше надежд нету.Скоро кончится лето.Это…

За окном идет стройка – работает кран,И закрыт пятый год за углом ресторан.А на столе стоит банка,А в банке тюльпан, а на окне – стакан.И так уйдут за годом год, так и жизнь пройдет,И в сотый раз маслом вниз упадет бутерброд.Но, может, будет хоть день,Может, будет хоть час, когда нам повезет.

Я жду ответа, больше надежд нету.Скоро кончится лето.Это…

13 августа 1990 года Виктор Цой был замечен в Юрмале, на улице Йо– мас, 83, около ювелирного магазина[821], где был кем-то сфотографирован. Данные фото известны среди коллекционеров как фото «из личного архива Марьяны Цой». Йомас – пешеходная улица, как бы пронзающая насквозь сразу несколько поселков в Юрмале. Местный Бродвей – место для дефиле и неделовых встреч. Аккуратные деревянные домики, гостиницы, концертный зал «Дзинтари», множество летних кафе, рестораны, магазины сувениров, мороженое и сахарная вата. На Йомас всегда людно, – до пляжа метров 200, рядом железнодорожная станция Майори.

До сих пор неизвестно, кто сделал эти две фотографии. Видимо, поклонник «КИНО», который узнал Виктора и запечатлел его во время прогулки, а после гибели, по приезде в Ленинград, передал Марьяне фотографии…

14 августа 1990 года около пяти часов вечера Каспарян уезжает, увозя портастудию, инструменты и оригинал сделанной записи. Цой остается с Наташей, ее сыном Женей и Сашей. Есть мнение, что Цой тоже собирался возвращаться в Питер 21 августа и уже имел на руках билеты на самолет.

Рашид Нугманов:

В отношении кого сказаны слова о 21 августа? Если в отношении Виктора, то это фантазии, потому что Виктор с Наташей приехали в Прибалтику на машине и на ней же должны были вернуться в Москву. Если в отношении меня, то у меня были куплены билеты на самолет из Алма-Аты в Москву на 21 августа, которые пришлось срочно поменять на рейс 17 августа из Алма-Аты в Ленинград[822].

Появление данной версии, вероятно, связано с тем, что Виктор должен был отвезти маленького Сашу обратно в Питер на самолете. Ранее это никем никогда не подтверждалось, и все считали это очередной байкой, но Алексей Макушинский помог окончательно установить правду.

Алексей Макушинский:

Билеты были! Я потом по обратному билету Виктора улетел из Лениграда в Ригу, после того как мы похоронили его. Переписать билет на свое имя было непросто. Но я пришел в какую-то центральную кассу на Невском проспекте, и тетечки-кассирши, знавшие, конечно, о гибели Цоя – главная городская новость, – переделали мне билет[823].

Так или иначе, в Питер (Москву) Цой с Наталией собирались вернуться не раньше начала сентября, и на машине, и вообще дата точного отъезда не была определена.

Версия же о том, что Цой поссорился с Каспаряном и собирался лететь за ним в Питер, также не выдерживает никакой критики. У Виктора с Юрием всегда были прекрасные отношения и никаких ссор не было.

Виктор Цой в Юрмале. 13 августа 1990 года. Фото неизвестного автора из архива Марьяны Цой

Окончание дня 14 августа 1990 года прошло спокойно, вечером все обитатели «Зелтини» легли спать.