Теория Забвений - Владислав Владимирович Беляков

Жан – их обоих. Когда Джип с Леонардом подошли поближе, тоже поприветствовали юношу, а затем обратились к Владыке Крайе, выражая своё почтение. Близнецы тут же бросили обнимать Виктора. Жан со словами «А… здрасте…» поправлял на том сюртук.

– Да перестань ты придуриваться. – Смеялся в ответ Звонарь.

А Крайе явил свой полупрозрачный стан прямо позади молодого человека: – Здравствуйте, друзья. Мы очень рады вас всех вновь видеть.

– Он не такой суровый, как вы думаете. Он же наблюдал за половиной моей жизни, так что…

– Да, там было где подрастерять суровость… – Немного не к месту пошутил Жан, а потом, поняв это, скривил физиономию.

Жок ударил себя ладонью по лбу, а старший произнёс: – Папа, за что мне всё это?

Но Крайе ко всеобщему удивлению тихо засмеялся: – Как видишь, Виктор, ничего не изменилось.

Звонарь обернулся и с улыбкой произнёс: – Воистину, слава основателю…

***

В кабинете Альберта собралась вся компания. Им ведь так и не удалось отпраздновать победу, не говоря уже о помиловании и возвращении Владыки. Так что теперь, пользуясь моментом, стало быть, надо наверстать упущенное. Стол был накрыт, разумеется, шикарный. Яства на любой, даже привередливый вкус, еле поместились на большом стеклянном и рабочем столах кабинета. Несмотря на то, что Звонарь ещё официально не вправе выпивать, всем было на это, мягко сказать, наплевать. Не каждому мезмеро и за всю жизнь удаётся пережить столько событий, сколько ему, да и сам Крайе никогда не брезговал горячительным напитками ещё со времён победного тоста. Альберт бегал с тарелками туда-сюда в поисках томатной пасты, в то время, как Краун её уже дожёвывал и втихушку ухмылялся. Жан то и дело тянулся к торту и в последний раз у него уже чуть не вышло, поэтому Старший поставил на него прозрачную квадратную крышку, не дающую коварным пальцам залезть в пресвятой крем. Жок к тому времени тихо и цивилизованно просто сидел, наслаждаясь любимым супом, а Виктор цеплял вилкой остатки макарон. И вот, донося последнее оставшееся до рта, он вдруг остановился, а вилка вновь опустилась. Юноша вдруг ощутил, что чего-то не хватает, но никак не мог понять, чего именно. Глядя на то, как все его знакомые по-своему проводят время, Звонарь понял: это не что-то. Среди всей палитры на этой красочной картине не хватало ещё пары красок. Двух оттенков: сиреневого и золотого. Причем Жан вроде был здесь, тогда в чем же проблема? Вот в этот самый момент образ Крыловой восстановился в его памяти, и парень резко подскочил, словно ошпаренный. Все обернулись, а Альберт чуть не выронил драгоценную тарелку.

– Чего-й-то ты? – Спрашивал с набитым ртом Младший.

– Да вот понял, что мы забыли кое-кого…

– Кого? – Удивился Леонард, прищуривая свой хитрый взгляд.

Но Виктор не стал конкретизировать: – Сейчас узнаем. Продолжайте пока без меня, я скоро вернусь. – И с этими словами он выпорхнул через дверь.

Активно выискивая её златовласую головку в толпе, и продумывая все возможные варианты, где она могла бы находиться, Звонарь шел по направлению к её дому, который был самым последним из вариантов. Благо популярность может оказаться всё-таки полезной. Окружающие горели желанием помочь ему в любых начинаниях, и девушку с необычным выделяющимся цветом волос оказалось найти гораздо легче, чем он мог себе представить. Курсанты довели его до двери на шестом этаже общежития, и, даже, пожелали удачи. И вот он оказался прямо у её порога. Толи сам Крайе помог ему и забрал любое волнение, толи это он сам оказался таким уверенным, но, постучав три раза, Виктор ощущал спокойствие, будто всё шло так, как должно. Голосок с той стороны ответил: «Войдите», и Звонарь, медленно открыл деревянную коричневую дверь. Увидев своего гостя, девушка раскрыла удивлённые глаза: – Виктор?

А молодой человек широко улыбнулся и ответил: – Привет.

Она не сильно это выказала, но внутри радости её не было предела. Через столько времени, став одним из самых важных персон во всем ордене, он всё же не забыл за неё… И мысль эта зависла у неё в голове, и взглядом передалась прямо к нему. Вместе с этим Звонарь уловил и всё остальное. Ни разу ему не встречался человек, который казался таким замкнутым снаружи, но был столь открытым внутри, ведь все эмоции, все краски её душевного состояния за секунду сами по себе влились в, даже не загоревшийся алым, взор чтеца.

– Я же обещал… – Произнёс он, медленно заходя в комнату.

Они смотрели, друг на друга, не зная, что и сказать, ведь всё, что она могла подумать, сразу доходило до него. Вдруг глаза крыловой начали мельтешить, щеки краснеть, а пальчики туда-сюда шевелиться. От столь неожиданной неловкой ситуации её захватывал ступор и, пытаясь не поддаваться панике, девушка собиралась с силами, чтобы хоть что-то из себя выдавить, но…

– Кира. – С умиротворённой улыбкой прервал он все тяжелые мысли. Взглянув снова на его лицо, волнение Крыловой просто испарилось. – Пошли, – протянул он ей руку, – ребята ждут нас. – И она вложила свою ладонь в его и, не отпуская, шла с ним наверх до самого кабинета Альберта, лишь только изредка поглядывая и переводя голубые глаза на спокойное и довольное лицо.

– Ой, какие люди?! – Обрадовался Жок, глядя на вошедшую парочку.

Жану же сразу бросилось в глаза, что те держатся за руки: – А я думал у нас только этот такой шустрый. Ну да ладно… – С привычной ухмылкой прикрыл он глаза и покачивал головой в сторону брата, а затем потянулся за очередным куском торта.

Молодые люди слегка смутились и отпустили руки. Джип же встал на их защиту: – Эй, а ну-ка не слушайте этого дурака! Нашли, кому верить!

– Этот дурак вообще-то здесь… – Промычал младший, с набитым ртом.

– И что с того?

– Прожуй, а потом говори! Сколько раз тебя просить?! – Поочерёдно повысили на него тон старшие братья.

Леонард сидел и молча улыбался, а, когда Виктор перевёл на него взгляд, то просто одобряюще кивнул. Альберт не унывая скомандовал: – Ну и чего мы стоим, как неродные? А ну-ка быстро прошли и присели. У нас ведь праздник как-никак! – Звонарь и Крылова сели рядом за стол, и, спустя пару весёлых тостов Младшего, уже чувствовали себя вполне, как дома.

И вот так снова шли дни, недели, а за ними месяцы. Виктор стандартно раз в неделю, а то и в любой удачный момент, собирал всех под одной крышей, хотя бы, чтоб просто побыть в привычной компании и с дорогими ему людьми. Правда, через три