Квест империя - Макс Мах

Он снова посмотрел на Лику.

«Молодец, девочка, – решил он. – Так держать!»

– Император нарекает новую коронную провинцию именем Ойг в память о столице гегхского королевства! – возвестил правый глашатай.

«Оригинально, – усмехнулся Виктор. – И дешево и сердито».

– Император возвращает гегх утраченные ими в прошлом права и наделяет коронную провинцию Ойг статусом гегхского королевства, – объявил левый глашатай.

«Что?! – опешил Виктор. – Он что?..»

– В неизреченной щедрости, достойной потомка богов, Блистающий возвращает народу гегх корону их древних королей! – снова вступил правый глашатай.

Виктор уже не знал, что и думать. Император смог удивить его по-настоящему. Можно было предположить, что дела в империи обстоят хреново, если басилевсу пришлось пойти на такие драматические шаги. Но с другой стороны, то, что он такие шаги предпринял – и неважно сейчас, сам додумался или подсказал кто – и решился на них, говорило в пользу молодого императора.

«Не прост, – решил Виктор. – Н-да, вам палец в рот не клади, гражданин император».

Сразу вслед за словами глашатая о «торжестве исторической справедливости» храмовые служки внесли в императорскую ложу высокий деревянный пюпитр, на котором лежал золотой обруч, украшенный огромными изумрудами и рубинами. Это и была древняя гегхская корона, две с половиной тысячи лет пролежавшая в сокровищнице аханских императоров.

– Графиня Ай Гель Нор, – сказал император, и по спине Виктора пробежали мурашки.

Лика вышла из-за плеча императора и, обогнув его, встала перед ним, спиной к амфитеатру.

– По знатности и древности рода вы первая из гегх, – сказал император.

«У меня сейчас будет инфаркт», – вяло подумал Виктор, не способный более ни удивляться, ни впечатляться.

– Сим объявляю вас своим Первым Вассалом, – произнес император в мертвой тишине, опустившейся на императорское Собрание.

Казалось, шевельнись кто-нибудь из десяти тысяч гостей, и звук, вызванный этим движением, будет подобен грохоту артиллерийского залпа.

Между тем Лика опустилась на колени, и шелест ее платья услышали все находившиеся в амфитеатре гости.

Император принял из рук храмовых жрецов Меч Империи и поочередно коснулся им левого и правого плеча графини Ай Гель Нор.

– Сим объявляю тебя, – император выделил голосом смену личного местоимения, – своей Правой рукой.

Император вернул Меч жрецам и принял из их рук гегхскую корону. Он поднял ее на вытянутых руках вверх, показывая всем присутствующим, и медленно, с должной торжественностью водрузил на голову коленопреклоненной женщины.

– Сим нарекаю тебя королевой гегх, – объявил он. – Встань, королева Нор!

Глава 2

ЧТО МОГУТ КОРОЛИ

Ночь, теплая тихая ночь опустилась на отроги Туманных гор, и свет двух лун льется с высоких небес на бескрайние девственные леса междуречья Ледяной и Серебряной. В давние времена именно здесь, в Медвежьем урочище, нашли убежище принцесса Сцлафш и девяносто девять ее спутников. В сотне километров отсюда, ниже по течению Ледяной, когда-то схватились насмерть аханки и гегх, чтобы решить вопрос гегемонии в Западном Ахане; а в ста пятидесяти километрах вниз по течению Серебряной до сих пор стоит замок Седого Льва. Это история, и на ее долгих и тернистых путях аханки четырежды сводили местные леса под корень и восстанавливали их снова. Нынешние леса шумят ветвями уже пять сотен лет. И лес этот кажется таким же первозданным, девственным и дремучим, каким он был во времена Сцлафш и Седого Льва. Таким он, вероятно, и был. И кажется, ничего существенного с тех давних пор в этих местах не произошло, и горящий в ночи костер ничем не отличается от костров, которые жгли здесь три тысячи лет назад.

Костер был разложен на опушке леса, на берегу тихого ручья. Веселое пламя уже охватило сложенные хитрым образом поленья, и свет живого огня, споря со светом Че и Аче[101] – двух лун планеты Тхолан, – украл у ночного сумрака большой кусок речного берега, поросшего травой и мелким папоротником. Тем больше сгустилась тьма под кронами могучих сосен и кедров, близко подступивших к воде.

Виктор видел, их ожидает впереди почти непроницаемая тьма, но именно туда, во тьму древнего леса, уводила его от костра и от Макса Вика, которая в темноте видела много лучше, чем он. Он оглянулся, увидел опушку, костер, пару флаеров, стоявших в стороне от огня, и огромного мужчину, коловшего рядом с костром дрова иссинским боевым топором.

«Где Макс откопал иссинский шупал[102]?» – спросил себя Виктор и, отвернувшись от Макса, пошел вслед за Викой в глубину леса…

– Федя… – Голос Вики, тихий, но насыщенный эмоциями, как никогда – «Почти никогда», – звучал из темноты. Виктор не видел ее лица, но не сомневался, что сейчас и ее лицо удивило бы его необычным и непривычным выражением. Жаль, конечно, что он не видит ее сейчас, но всегда есть только то, что есть. И всегда нам чего-то не хватает для полного счастья, или для верного понимания, или еще для чего-нибудь, но не хватает.

– Федя… – сказала Вика, и Виктор решился спросить о том, о чем давно хотел спросить именно ее – не Макса, не Лику, ее! – но до сих пор спросить так и не собрался. Все было недосуг, или неловко, или не к месту.

«А теперь что изменилось?» – спросил он себя.

– Вика, а почему ты меня все время Федькой кличешь? – спросил он.

– Потому что ты – Федя, – сразу ответила она, помолчала секунду и добавила: – Виктор очень сложен для меня… пока. Я его почти боюсь, – объяснила она еще через секунду. – Но я постараюсь. Прости.

«Вот даже как! – печально подумал Виктор. – Может, и так, конечно. И может быть, это даже правильно. Я же не спросил ее…»

– Вика, а как зовут тебя? – спросил он.

– Ди.

– Ди? – удивился Виктор. – Это что, как Диану, что ли? Леди Ди?

– Нет. Это мое родовое имя. В Вайяре меня звали бы н'Диан.

– Значит, все-таки Диана, – сказал Виктор. – Хочешь, я буду называть тебя Ди?

Вика-Ди молчала. Он даже не слышал ее дыхания, и если бы не тонкий аромат духов, не смог бы с уверенностью сказать, здесь ли она еще, или ее уже нет рядом.

– Хорошо, – сказала она неожиданно серьезным голосом. – Тебе я разрешаю называть меня Ди.

И Виктор понял, что сейчас между ними снова произошло что-то очень серьезное, как когда-то на Той'йт или еще раньше, на Земле или Курорте, но только их отношения опять перешли на новый, совершенно неожиданный для него уровень. Он не стал ее ни о чем спрашивать, – он чувствовал, что сейчас это лишнее, – а просто сказал:

– Спасибо, Ди.

– Виктор…

Он не ожидал от себя такой реакции. От звука ее голоса – ее голоса! – произносящего его имя – его имя! – Виктора пробила дрожь. И Вика – нет, не Вика, а Ди! – тоже почувствовала волшебство момента. Она нашла его в темноте, прижалась к нему всем телом, и Виктор обнял ее, прижимая к себе еще теснее. Такого острого чувства близости, нежности, любви он, кажется, не переживал еще никогда. Они стояли в темноте, среди дикого первозданного леса, как Адам и Ева, единственные люди на Земле – на Земле, на Тхолане, на Той'йт, – единственные живые существа, которым дано было познать силу и счастье любви. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, чувствуя тепло друг друга, сливая воедино два мощных потока любви и нежности. Длилась великолепная, чудная, волшебная минута, возможно, первая такая минута в их длинной жизни. И неважно было сейчас, что знакомы они много лет, и любовь их длится – пусть и с перерывом в семьдесят лет – едва ли не столетие. Сейчас все это не имело значения. Это снова было, как в первый раз, но значительнее, глубже, чем в первый раз, и много сложнее. А потом их охватила страсть, и то, что творили они всего несколько месяцев назад, встретившись после долгой разлуки в Домике в Нигде, показалось бы сейчас почти «нормальным», но некому было сравнивать и оценивать. Не было свидетелей их безумству, а сами они полностью растворились в своем едином и неделимом надвое чувстве. И к миру, прошлому и настоящему, к злобе дня и мыслям о будущем, к ночному лесу, который, казалось, затих, замер настороженно, боясь помешать им, – ко всему этому они вернулись не скоро.

– Пойдем к костру? – спросил Виктор, обнимая Ди и с пронзительным чувством нежности впитывая тепло, идущее к нему от нее.

– Зачем? – ответила Ди. – Еще рано, Макс не обидится. И потом нам надо поговорить.

– О чем? – Виктор вспомнил, что тема имен, случайно возникшая и неожиданно увлекшая их далеко и надолго, сломала начало разговора о чем-то другом; разговора, который начала было, но не продолжила Вика-Ди.

– Давай поговорим о Йф, – сказала Ди.

– А что о ней говорить? – удивился Виктор. – Я же тебе все объяснил. Виноват! Больше не повторится. Я же…

– Подожди, Виктор, – перебила его Ди.