Жажда жить: девять жизней Петера Фройхена - Рейд Митенбюлер

что президент Эйзенхауэр отдал строгое распоряжение не беспокоить его, пока шла программа, и во время её эфира во многих городах наблюдалось снижение преступности, а рестораны пустели. Программу спонсировал Revlon, производитель косметики, и выходила в эфир она из студии CBS номер 52 в Нью-Йорке (впоследствии на этом месте откроется знаменитая «Сту-дия 54», приют секса и наркотиков в эпоху диско)[42].

Вот как был устроен «Вопрос на 64 тысячи долларов». Участники выбирали тему из постоянно меняющегося списка, например «бокс», или «Джордж Вашингтон», или «классическая музыка», и затем должны были ответить на ряд вопросов, сложность которых постепенно повышалась, как и денежный выигрыш, пока не доходили до последнего вопроса на 64 тысячи долларов. До последней суммы добирались редко, но те, кому это удавалось, обычно бывали случайными людьми с очень специальными знаниями в какой-нибудь нишевой области. Победители зачастую становились знаменитостями. Впервые джекпот взял Ричард С. Маккатчен, капитан американских морпехов: он победил 13 сентября 1955 года, а тема его была кулинария, которой он выучился от отца, офицера флота, который объездил весь свет и увлекался тем, что собирал экзотические рецепты. На протяжении многих лет после выигрыша Маккатчена останавливали на улице и просили автограф. Вторым победителем стала психолог, доктор Джойс Бразерс, на тот момент никому не известная: впоследствии она вела знаменитую колонку советов. Тема её была «бокс», которым она очень увлекалась. (После того как в CBS с удивлением узнали, что она такая энтузиастка бокса, в 1958-м её пригласили комментировать эфир боксёрского матча между Шугаром Реем Робертсоном и Карменом Базилио.)

Ведущим «Вопроса на 64 тысячи долларов» был Хэл Марч, голос которого обладал той особенной хрипотцой курильщика, что была свойственна многим телевизионщикам того времени (в возрасте 49 лет он умрёт после осложнений от рака лёгких). Сначала Фройхен показался Марчу неудобным гостем, который слишком много болтал и нарушал тщательно отрегулированный тайминг. Но скоро Фройхен вошёл в ритм программы и начал отвечать лаконично. Тема его была «семь морей», и вопросы ему попадались такие: Какие острова, принадлежащие США, являются заповедником и территорией размножения самых крупных групп морских котиков? (Острова Прибылова.) Назовите полное имя и национальность человека, в честь которого названо Баренцево море. (Виллем Баренц, голландец.) Как называется эта рыба? (Латимерия.) Фройхен правильно ответил на многие такие вопросы и в конце концов… выиграл главный приз! Очень немногим участникам это удавалось.

Победа изменила его жизнь. В 1956 году 64 000 долларов – это примерно в 20 раз больше, чем средний американец получал в год. На Фройхена свалилось внезапное богатство, и все его финансовые тревоги уходили в прошлое. «Теперь я могу купить хоть два протеза – пластиковых!» – сказал он репортёрам сразу после победы. К тому же его новая слава помогла распродать тираж его последних мемуаров «Викинг-скиталец», и благосостояние Фройхена ещё увеличилось. (Вот бы ему эти деньги, когда он укрывал беженцев на Энехойе!) После победы многое в жизни Фройхена пошло по-другому. В последние пару десятилетий он был хоть и небольшой, но знаменитостью, и люди изредка узнавали его на улицах. Теперь же его узнавали все и всюду – и постоянно просили автограф. Вести о его выигрыше дошли даже до Ранкин-Инлет, маленькой деревни на севере Канады, где Фройхен подолгу жил во время пятой Тулевской экспедиции. Тогда Оле Иттинуар, сын Фройхена от Какуртинник, решил связаться с ним, однако не вполне ясно, получил ли Фройхен его письмо, подтверждающее существование его сына [43].

Неожиданная популярность поставила Фройхена в непривычное положение. Он теперь был более знаменит, чем многие его коллеги-исследователи, но вовсе не за открытия или путешествия. Он просто победил на американской телевикторине, которую спонсировал производитель косметики. Почти несправедливо – прославиться из-за меньшего из своих достижений, однако, быть может, это и неплохо. Выигрыш Фройхена был таким случайным – и таким своевременным: эта приятная неожиданность выглядит как поистине фройхеновский фортель.

После победы в телевикторине Фройхен снова попал в индустрию развлечений. В какой-то момент он привлёк внимание нескольких голливудских киностудий, которые задумали экранизировать «Легенду о Дэниеле Уильямсе», но из этого так ничего и не вышло. Потом Фройхену позвонил телепродюсер с новым интригующим предложением. Наконец настал его шанс увидеть Северный полюс. Другой уже вряд ли выпадет.

* * *

Фройхену позвонил Лоуэлл Томас, американский ведущий, актёр, писатель и лектор: резюме у него было почти такое же пёстрое, как у Фройхена. Тогда Томас ещё начинал, он работал на самых разных работах: побывал и старателем, и линейным поваром, и газетным репортёром, и – внезапно – преподавателем риторики в Принстонском университете. Во время Первой мировой войны он снимал хронику на Западном фронте, а после в Палестине, где подружился с Т. Э. Лоуренсом, английским солдатом и дипломатом, который в будущем поможет организовать антитурецкое восстание против Османской империи. Томас сделал Лоуренса публичной фигурой и в будущем предложил добавить к его имени прозвище Аравийский. Подобно Фройхену, Томас отлично умел культивировать публичный образ – и время от времени мелькал на заднем плане поворотных исторических событий.

Томас вёл телешоу под названием «Большие приключения с Лоуэллом Томасом». Позвонив Фройхену, он предложил ему идею: Томас снимет на камеру полёт Фройхена над Северным полюсом – как воплощение жажды человечества покорять новые горизонты. Несколько раз Фройхен чуть не попадал на полюс, и вот наконец выпал реальный шанс, вероятнее всего последний, увидеть его. Это будет кульминацией его исследовательских свершений, последней сбывшейся мечтой, высшей амбицией. Хотя сам по себе Северный полюс уже особенно не интересовал человечество, исследователей поколения Фройхена он всё ещё приводил в трепет. Фройхен принял предложение Томаса.

Вместе с Фройхеном в путешествие отправились трое его старых друзей-исследователей, все из уходящего поколения: Бернт Балхен, Дональд Макмиллан и сэр Хьюберт Уилкинс. Химия у этой четвёрки была бесподобная: программа обещала выйти отличной. Наступал 1957 год, год «Спутника», начало космической гонки, и это путешествие к полюсу словно передавало факел от прежнего поколения исследователей новому. Старые путешественники, с их эксцентричностью и косматыми бородами, давали дорогу молодым, гладко выбритым астронавтам с аккуратными стрижками, ровными зубами и идеальной осанкой. Отвезти старую гвардию к Северному полюсу в то время, как остальной мир устремился к Луне, была славная идея.

Путешественники собирались вылететь с Аляски, пройти над Северным полюсом и приземлиться в Туле, давая Фройхену ещё одну возможность – быть может, последнюю – повидать свою вторую родину. Подобно Фройхену, его спутники после пика карьеры тоже не теряли времени. Балхен недавно ушёл в отставку (последним его