Жажда жить: девять жизней Петера Фройхена - Рейд Митенбюлер

не успевая как следует адаптироваться к новому. Эти тревожные слухи копились и копились, пока в 1952 году Фройхену не выпала ещё одна возможность съездить в Туле, за которую он тут же ухватился. Дорогое ему место вот-вот исчезнет с лица земли: быть может, он едет прощаться.

Не успел Фройхен прибыть в Гренландию, как поездка его обернулась катастрофой. Первую остановку он сделал в Готхобе (Нууке), где почти 50 лет назад покупал собак для Датской экспедиции. Теперь же, стоя посреди города, он клял несчастную бюрократию, плоды которой окружали его. То были голуби, сотни голубей, толкущиеся в клетках и кричащие на все голоса, а в воздухе летали облака их перьев. Виной тому была цепочка странных событий, о которых мы сейчас расскажем.

Фройхен ехал в Туле по приглашению – от американской армии. Американцы в самом деле строили там авиабазу, и многие пилоты, приписанные к ней, ничего не знали о местной культуре и обычаях. Военные надеялись, что Фройхен, одинаково знакомый и с американцами, и с инуитами, отлично подойдёт на роль посредника, чтобы установить связи с местными. Предполагалось, что Фройхен будет читать солдатам лекции об этой земле и населяющем её народе. Когда Фройхен согласился, ему дали место на военном самолёте, который совершал рейсы в Туле каждый день. Полететь в Туле на самолёте! Целые поколения путешественников с трудом добирались до этого места на краю земли – а американские военные бывали там регулярно: им это было всё равно что перейти улицу. Фройхен с радостью принял это предложение – но тут столкнулся с запутанной бюрократической машиной Пентагона: из-за отсутствия каких-то виз, разрешений и других бумаг его не пустили на борт самолёта, когда тот уже готовился к рейсу. Фройхену надоело ждать, и он решил отправиться в Гренландию морем, как всегда делал. Поездом он добрался до Филадельфии и добыл себе место на грузовом судне, следующем в Готхоб. Пока Фройхен ждал в порту, он познакомился с американцами, которые тоже направлялись в Гренландию ловить там соколов. Изначально они хотели лететь самолётом, но оказалось, что голубей, которых они собирались использовать как приманку, нельзя провозить по воздуху (понадеемся, что иронию все оценили). Тогда американцы решили отправить голубей морем и теперь разыскивали человека, который за ними бы присмотрел. Может, Фройхен возьмётся?

Фройхен со смехом согласился и сопроводил голубей в их последнее плавание. Однако когда он прибыл в Готхоб, ему сообщили, что по новым правилам ввоз живых животных на остров запрещён. Фройхен понятия не имел, где искать американцев, и стоял посреди голубиных клеток в бессильной злобе. Пришлось очень долго препираться с таможенниками, пока Фройхен не договорился с ними: поскольку голуби сидят в клетках, технически они ещё не «прибыли» на остров, так что с него никакого спроса нет. Фройхен поспешил убраться восвояси, надеясь, что американцы объявятся и заберут своих голубей.

Фройхен сел на другой корабль, который следовал на север вдоль побережья и останавливался в разных поселениях. Фройхен звал с собой Дагмар, но та снова отказалась: её ждала командировка в Париж от Vogue. Теперь же Фройхен, следуя вдоль берега, порадовался, что она не поехала с ним. Гренландия, которая представала перед ним, была совсем не той Гренландией, какую он помнил. Всё изменилось после прихода американских денег – «Царя Доллара», как выражался Фройхен, – и перемены эти были далеко не всегда к лучшему. Многие старые друзья Фройхена надеялись, что валюта превратит их остров в рай, но ничего подобного не происходило. Материального комфорта стало действительно больше, но люди не сделались счастливее: напротив, многие стали несчастнее, убивая себя работой, чтобы купить ненужные вещи. Многие старые друзья Фройхена теперь крайне скептически относились к так называемому «прогрессу». Среди последних была и Толстушка Софи, которую Фройхен навестил в Упернавике. Подавая Фройхену стопку своих знаменитых блинчиков, она делилась с ним своим возмущением.

Фройхен, должно быть, испытывал противоречивые чувства, слушая жалобы друзей. Ещё до отъезда он согласился консультировать East Asia Company и другие коммерческие организации, которые собирались открывать рыбный промысел в Гренландии: те же самые люди, что так тревожили его друзей, были его работодателями. Разумеется, компании эти тревожили и самого Фройхена, и нередко ему не нравилось, как они вели свой бизнес. Здания, переоборудованные под обработку рыбы, раньше были военными казармами, в основном немецкими, но Фройхен считал, что они недостаточно прочные для гренландского климата. И всё же Фройхен был уверен, что предприятия эти, если управлять ими добросовестно, в итоге принесут пользу региону и помогут местным жителям адаптироваться к стремительно меняющемуся миру. Здесь нужен был баланс – и его ещё предстояло найти. В интервью одной газете Фройхен пытается посмотреть на ситуацию оптимистично: «Белый человек принёс с собой проблемы, но Северу это пошло на пользу». Фраза крайне неприглядная: вероятно, Фройхен имел в виду, что в ситуации есть и плюсы, и минусы, а не то, что Северу полезно разрушительное влияние белого человека. Однако звучит это сомнительно.

Гренландия шла по сложному пути, и на тяжёлые вопросы её развития не было простых ответов. Многие местные не хотели, чтобы к ним приходил рыбный промысел, в особенности старики, которые считали, что рыбу ловят только женщины и слабаки, больше ни на что не годные. «Они были уверены, что единственное достойное занятие для уважающего себя гренландца – это охота на тюленя», – писал Фройхен. Во время остановки в Эгедесминде он попытался было уговорить стариков пересмотреть их взгляды, но тех не интересовала никакая адаптация. Некоторые с опаской начали ловить треску, но другую рыбу, которая требовалась рыболовецким компаниям, добывать не желали. Они предпочитали занятия, которыми владели издревле: охотиться на тюленей, моржей, медведей и других животных, которые были опасными противниками. Иначе чем же здесь гордиться?

Когда Фройхен наконец прибыл в Туле, то снова с трудом узнал его. «Когда-то я построил в Туле первый дом. А теперь я въехал в поселение на американской машине, увидел дорожные знаки, издалека услыхал взрывы – там рабочие срывали целую гору, – вспоминал он. – Мой былой дом – уже не затерянный уголок вдали от цивилизации».

Около 8500 человек, военных и гражданских, поселились в Туле в ходе операции «Голубая сойка» – почти четверть коренного населения Гренландии. У подножия гор почву взрыли челюсти экскаваторов, поднимая целые тонны земли и камня и сбрасывая их в чистую морскую воду. Кроме казарм, ангаров и административных зданий, на базе был кинотеатр, бейсбольная площадка, библиотека, прачечная и радиовышка выше Эйфелевой башни. По некоторым оценкам, возведение такой базы