Сдача и гибель советского интеллигента, Юрий Олеша - Аркадий Белинков

Люди, которым некоторые соображения кажутся не вполне ласкающими слух, стараются завести дискуссию о наличии или отсутствии свободы в другую плоскость: как понимать слова

"В соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя..."1

1 Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик, статья 125.

Начинается новая дискуссия: в соответствии или не в соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя подавлять людей, думающих о свободе в категориях предреволюционной эпохи.

Когда исчерпывается и эта тема, между людьми, высказывающими некоторые соображения, и людьми, которым эти соображения неприятно слушать, происходит такой типовой разговор.

Конституция советская? Советская. Для советских людей?

Для советских. Какой же советский человек станет пользоваться правами, предоставленными его, советской, Конституцией, чтобы вредить самому себе? Советский человек не станет. А кто станет, тот не советский человек. А для него советская конституция и не писана. Ясно?

В самом деле. Какая всесжигающая логика! И, заметьте, это логика не какого-нибудь вдохно-венного дифирамба или безразличного тяп-ляп, а глубоко продуманная и имеющая богатейшую традицию и жирный корень. Корень этот завелся во время творческих дискуссий Первого Никейского собора (325 г.), набирал силу на Первом Константинопольском (381 г.), Эфесском

(431 г.), Македонском (451 г.) и Втором Константинопольском (553 г.) соборах, окончательно утвердился на Третьем Константинопольском (670 г.) и был подтвержден Вторым Никейским

(787 г.). Лучшую формулировку концепции создали ибибио-эфикские схоласты-догматики (находившиеся под сильным китайско-албанским влиянием) проходя Бабель-Мандебским проливом на пути из Бабуган-Яйла в Джау-эль Милах с остановкой в Курия-Мурия. И выглядит формулировка концепции так:

"Может ли Бог создать камень, который он не сможет поднять?"

Особое значение концепция и вырастающие на ней плоды приобретают во время дознания в застенках, в бурсе, а также на философских факультетах университетов в эпохи расцвета всех творческих сил.

Начинается новая дискуссия: в соответствии или не в соответствии с интересами трудящихся подавлять людей, думающих о свободе в категориях предреволюционной эпохи.

Все это стоит жизни и судьбы.

За недоразумения, за пустяки, за то, что не могли что-то объяснить, что-то понять...

Разве это важно - за что заплачено...

Важно, сколько заплачено...

Заплачено человеческой кровью, жизнью.

Переплатили, переплатили.

Но жизнь отдана за истинный, а не ложный, за невыдуманный, за трагический конфликт, о котором никто не хотел говорить.

Нельзя было говорить о том, что жизнь отдана за свободу.

О неистребимой жажде свободы написана пьеса "Список благодеяний".

В метафорическом искусстве Юрия Олеши только говорится "Гамлет", а подразумевается - "свобода".

Героиня заявляет, что в Советском Союзе не ставят "Гамлета", а думает, что в Советском Союзе - нет свободы.

Об этом, разумеется, смешно было спорить, не так ли? Никто почему-то не хотел спорить, есть в Советском Союзе свобода или нет. И поэтому спор очень скоро переходил в иную плоскость.

Это кажется, что пьеса написана о жажде свободы.

О фразах, цветах красноречия, лицемерии, лжи и страхе написана пьеса с метафорами "Список благодеяний".

Добровольно поставленный на горло собственной песне и даже еще забежавший вперед художник решил, что не нужно писать о свободе, то есть нужно писать о свободе, но не о той свободе, о которой писали, когда не знали, что такое свобода, а о той свободе, которая действительно является свободой, но свободой в истинном значении, а не той свободой, которая только кажется свободой, на самом деле не являясь свободой, в то время, как никто никогда не запрещал писать: свобода, свободы, свободе, свободу, свободой, о свободе.

Сдавшийся художник понял, что следует писать о фразах, цветах красноречия, лицемерии, лжи, ханжестве, уверяя, что это и есть высшая правда.

Нужно просто и ясно смотреть на мир. Нужно жить сосредоточенно, серьезно и здраво. Нельзя обманывать людей и нельзя позволять, чтобы обманывали тебя. Нельзя обманывать себя самого. Нужно знать, что нет ничего важнее свободы и что свободу ничто заменить не может: ни деньги, ни власть, ни слава. Помните: свободы нет там, где о ней говорят много, красноречиво и громко. Одну из самых главных фраз в истории России сказал писатель Велимир Хлебников. Он сказал: "Свобода приходит нагая".

Юрий Олеша вызвал прямо-таки сумятицу в интеллигентских сердцах. Эта сумятица имеет глубокие корни. Олеша хорошо писал, то есть он писал с большим количеством хороших метафор, и его за это не сажали. Это было странным, потому что Мандельштам и Бабель тоже хорошо писали, и их за это убили. Для того чтобы успокоить сумятицу, обладатели упомянутых сердец решили драматизм коллизии слегка убавить и успокоиться на том, что рядом с нами живет писатель трагической судьбы и что этот трагизм не вызван конфликтом писателя с веком.

Приняв во внимание это соображение, мы можем легче понять жизненный и творческий путь Юрия Олеши в процессе развития.

В тот же год, когда Ю. Олеша написал "Список благодеяний", и на ту же тему, на фоне производственной практики в момент, когда "захлопало и затрещало доменное дутье" (сцена 1-я), написана другая пьеса. Эту пьесу написал Дм. Щеглов, и называлась она "Радость".

В пьесе Дм. Щеглова "Радость" героиня не получает заграничной командировки и собирается отправиться за границу в силу того, что она "аристократочка... интеллигенция... В противоречиях запуталась". И как раз в это время снова "затрещало и завыло над головами открытое доменное дутье". (Сцена 2-я.)

На самом же деле ни в каких противоречиях она не запуталась, а напротив, твердо уверена в том, что, "чтобы хорошо жить в советской стране, надо примазываться". И это она говорит спустя лишь несколько минут после того, как "нервно загудел сменный гудок. Загромыхали близлежащие заводские цеха". (Сцена 3-я.)

Все эти и остальные факты происходят оттого, что она не может жить, как живут простые советские люди: "Я - иная, - заявляет героиня. - И... я уезжаю. Да... Заграницу... Не будем говорить об этом, как обыватели". И в этот момент "загудел и взвизгнул сталью резальный нож прокатного цеха". (Сцена 4-я.)

Но у пьесы Дм. Щеглова есть серьезное преимущество в сравнении с пьесой Юрия Олеши. Автор учел: "для того, чтобы перевоспитываться, нет нужды ехать за границу".

Никаких других преимуществ у пьесы Дм. Щеглова "Радость" перед пьесой Ю. Олеши "Список благодеяний" нет, и никаких других преимуществ у пьесы Ю. Олеши "Список благодеяний" в сравнении с пьесой Дм. Щеглова "Радость" тоже нет.