Дары и анафемы. Что христианство принесло в мир? (5-е изд., перераб. и доп.) - Андрей Вячеславович Кураев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тот же, кто отказывается понять смысл храмового обряда, обманывает себя втройне. Во-первых, он обманывает себя, полагая, что он сам «перерос» коленопреклоненную «толпу». Во-вторых, обманывает себя тем, что он-де не нуждается в этих внешних формах и костылях для своей молитвы — ибо и дома и своими словами он скорее всего не молится. В-третьих, потому, что уверяет, будто «Бог у него в душе» (интересно, как Он туда попал, если эта душа никогда в молитве и не приглашала Господа войти, а без просьбы входят только воры?). И уж совсем поразительное впечатление производят настойчивые требования нынешних атеистов: мы в вашего христианского Бога не верим, но вы нам обещайте, что Он все равно нас спасет.
И, раз речь уже дошла до ключевого слова религиозного словаря — «спасения» — стоит заметить, что религиозная картина мира трагична. Она говорит, что земная жизнь человека быстротечна. А из вечности человек выпал. При этом в бытии homo не единственное существо, к которому можно приложить определение sapiens — «мир духов рядом, дверь не на запоре». И как экологи сегодня твердят, что человек должен наладить добрые отношения не только с соседями по мегаполису, но и с природой, так и религиозные проповедники говорят о добрососедстве с незримым. Человек должен быть в мире — с самим собой, с ближними, с природой и… с Богом.
Бог (по крайней мере такой, в какого верят христиане) не может взломать душу. Но согласие души есть не больше чем отпирание замка. Затем в открывшуюся дверь надо внести то, что было за порогом: онтологически реальную, энергийную мощь Божества. То, что не подлежит коррозии и что может дать человеку не «идею бессмертия» или «идею добра», но само бессмертие. От человека же ожидается умение принять этот дар. Оттого в храм христианин идет не ради того, чтобы что-то свое принести Творцу (молиться можно и дома), а для того, чтобы принять там то, что человек не может изготовить сам в своем домашнем обиходе: «здесь Вечное становится ядомым» (Рильке).
Доказал ли я этим рассуждением, что надо ходить в храм? Нет, конечно. Моей задачей было не доказать, а объяснить: объяснить, почему христиане делают то, что делают. В религии есть много недоказуемого, но нет в ней ничего бессмысленного. Обряд, догмат, пустой для постороннего взгляда, все же смыслонаполнен для того, кто живет внутри традиции. Со стороны кажется, что религия велит верующему: «Ты должен». Но сам верующий это переживает иначе: ты можешь, у тебя есть право; тебе позволено молвить «Ты» Творцу вселенной и Владыку миров озадачить своей молитвой.
Очень хорошо, если нерелигиозный человек держит себя в нравственном порядке (хотя и странно, если он об этом публично говорит). Но гарантирует ли этот порядок ему великие научные открытия или хотя бы добротный журналистский вкус (а повторять заезженный штамп насчет лицемеров, якобы совершающих «актерски размашистые крестные знамения», — это именно дурной вкус)? И как даже очень совестливый человек может все же не стать чемпионом мира по шашкам, так и человек нравственно одаренный может оказаться религиозно бездарным. Ведь он не просил об ЭТОМ даре.
Примечания
1
Внимание православных читателей обращу на то, что и у древних Святых Отцов считалось в порядке вещей без ретуши представлять пред глаза читателя смрадные страницы еретических и языческих теорий и практик. «Особенно грязные пороки приписывает Епифаний египетской секте гностиков — фивионитов или варвелитов (некоторые из этих описаний поэтому и опущены в русском переводе)» (Иванцов-Платонов А. М. Ереси и расколы первых трех веков христианства. М., 1877. С. 295).
2
Эсхил. Прометей прикованный // Античная драма. М., 1970. С. 83.
3
Трубецкой С. Н. Мнимое язычество или ложное христианство? // Собрание сочинений. Т. 1. Публицистические статьи 1896–1905 гг. М., 1907. С. 162–163.
4
Тураев Б. А. История Древнего Востока. Л., 1935. Т. 1. С. 124.
5
Поэзия и проза Древнего Востока. М., 1973. С. 246.
6
См.: Eliade M. Histoire des croyances et des idees religieuses. De l’age de pierre aux mysteres d’Eleusis. Paris, 1976. P. 167.
7
Элиаде М. Трактат по истории религий. Т. 1. СПб., 1999. С. 111–112.
8
Каббалистическая мистика, кстати, считает иначе: «Существует ли сотворенное? Если смотреть „со стороны Бога“, то ничто не существует, кроме Него» (Рабби Шнеур-Залман из Ляды. Ликутей Амарим (Тания). Вильнюс, 1990. С. 345).
9
Так говорит трактат «Аум» из рериховской серии «Агни Йоги» (Аум, 242).
10
По уверению Блаватской, свойствами Абсолютности являются «Абсолютное Небытие и Бессознание» (Блаватская Е. П. Комментарии к «Тайной Доктрине». М., 1998. С. 71) и про Божественную волю «нельзя сказать, что она действует с пониманием» (Там же. С. 127). «Как можно полагать, что Абсолют думает, то есть имеет какое-то отношение к чему бы то ни было ограниченному, конечному и обусловленному? Это философский и логический абсурд. Даже каббала иудеев отвергает эту мысль» (Блаватская Е. П. Ключ к теософии. М., 1996. С. 77).
11
«Человечество есть великая Сирота» (Письма Махатм. Самара, 1993. С. 67). Ср. Платон: «Творца и родителя этой Вселенной трудно отыскать…» (Тимей. 28 с).
12
Блаватская Е. П. Тайная Доктрина: Синтез науки, религии и философии. Новосибирск, 1993. Т. 3. С. 186. Христос же и на этот чин рассчитывать не может: «Статус, который Они [Махатмы] определили для Иисуса, — это великий и чистый человек, который с радостью бы жил, но вынужден был умереть за то, что считал величайшим неотъемлемым правом человека — абсолютную свободу совести; адепт, который проповедовал всемирную религию, не признающую никакого другого „храма Господня“, кроме человека; благородный Учитель эзотерических истин, которые он не успел объяснить, кто предпочел смерть разглашению секретов посвящения. И, наконец, тот, кто жил за сто лет до начала общепринятого, так называемого христианского летоисчисления» (Блаватская Е. П.
