Странная (СИ) - Шумкова Татьяна Александровна

Дарья, которая до этого старалась не смотреть на него, повернула все же голову и встретилась с его глазами. Но лучше бы этого не делала. Его взгляд ничего хорошего не предвещал. Но останавливаться Виктор пока не собирался.

- Как то, отец отправил меня в другой город по делам. Ничего серьезного, что-то по мелочи. Иногда он давал мне поручения. Я все сделал и не знал чем занять себя, до поезда оставалось несколько часов. Не помню даже, почему тогда поехал не на машине. В общем, решил скоротать время неподалеку от гостиницы, на набережной. Просто гулял, пил пиво, в голове ноль. И знаешь, банально, шнурок развязался. Наклонился завязать, а когда выпрямился, увидел собственную мать. Она шла под руку с этим своим новым мужем и ничего вокруг не замечала. В том числе и меня. Знаешь, - Виктор усмехнулся и даже головой повернул, - такая идиллия… Идут воркуют, как голубки. Меня заметили, только когда почти наткнулись. Надо же, узнала. Сначала растерялась конечно, а потом даже сказать что-то пыталась. А я развернулся и ушел. Вот тогда я наверное навсегда с ней простился.

Но бесследно для меня эта встреча не прошла. Приехал домой и в башке сдвинулось. Злой был до одури. Еще по дороге, когда возвращался, водки хватил. Состояние, вроде, а гори оно все синим огнем. Пацаны встретили хорошо. Как обычно в клуб поехали, и я первый раз тогда наркоту попробовал. Обычно, когда предлагали, всегда отказывался, а тут… Короче, все как у всех, думал в любой момент соскочить могу, а, на самом деле, подсел крепко. Тем более, проблем с этим не было, бабок до хрена.

- И ладно бы себе только жизнь испоганил, так еще… – Виктор внезапно оборвал себя. Он поднялся, снова плеснул виски в стакан и подошел к окну. Дарья видела, что он пьянел на глазах, но ничего не говорила. Он был весь как натянутая пружина. И трогать его сейчас она бы не посмела.

Несмотря на то, что начал Виктор довольно уверенно, сейчас все же как будто засомневался, продолжать ли. Дарья даже не думала его торопить. Она хорошо понимала, что дальше ничего хорошего в его откровениях ее не ждет. И оказалась права…

- Знаешь, - внезапно обратился он к ней, - вседозволенность и безнаказанность еще никого до добра не доводили. А если прибавить к этому наркоту… – И продолжил снова без всякого перехода:

- Она была обычной девчонкой. Как там говорят, студентка, красавица. Да… На лекции ходил редко, а ее все же приметил. Ну и запал. Подкатывать конечно стал. Молодой горячий. Привык, что девки сами в постель прыгали. Но она, на удивление, оказалась не такой. Меня сразу раскусила. Сказала, что с такими, как я не встречается. Дерзкая, но этим и нравилась. Чего только не делал. И в ресторан ходил, где она официанткой подрабатывала, чаевые бешенные оставлял, цветы дарил шикарные, ухажеров ее метелил. А она только смеялась. Я конечно злился, но и только.

А когда на наркоту подсел, про все забыл. Долго ее не видел. Пока однажды в клубе не встретил. Она с подружками веселилась. Туда уже под кайфом пришел. Все происходящее помню смутно. Танцевали, она мне снова дерзила, старательно отшивала, в общем, к себе, как обычно, близко не подпускала. Только уже не понимала, что все было по–другому. – У Виктора даже голос охрип. – Я уже был другой. Опасный и непредсказуемый. – Снова виски и он затянулся.

- Помню, за стол вернулся, и стал за ней наблюдать. Как с другими танцевала и им улыбалась, ни мне. Злость мгновенно закипела. Водки еще накатил и совсем соображать перестал. Пацанам кивнул на девчонку. Они сразу все поняли. Мол давно пора уже, че цацкаешься.

Когда компания пошла на выход, мы за ними. Подъехали и ее в машину затолкали.

Дарья, сидела, закрыв рот ладонью. Она хотела крикнуть, чтобы он замолчал. Она больше не могла этого слушать. И все же не крикнула. Поняла, что должна дослушать до конца, выдержать. Вряд ли, он еще когда-нибудь решится на откровения. С таким на бис не выходят. А Виктор похоже решил, что ему уже нечего терять.

- Сказал просто, либо со мной добровольно, либо со всеми. Понятно, что она выбрала. И где то там на краю сознания что-то видно еще во мне оставалось. Не стал в машине, хотя пацаны недовольны были, на квартиру повез… – Виктор провел ладонью по лицу. – Оказалось, никого у нее до меня не было. Но разве меня тогда это могло остановить…

- И все оказалось еще хуже. В общагу потом ходил, подруга сказала, что она аборт сделала, а из универа перевелась. Из ресторана тоже ушла в какую-то забегаловку. Я ее нашел потом. Никогда не видел, чтобы меня тАк боялись. – Виктор, когда говорил это, так кулак сжал, что аж пальцы побелели. – Ничего от той дерзкой девчонки не осталось. Вытащил все деньги, что в кармане были, на стол бросил и ушел. Практически сбежал. Виктор Собинов испугался. Не смог ей в глаза смотреть. Видно ни все мозги тогда вышибло.

Так бы и падал дальше, хотя уже практически некуда было, пока однажды отец к себе не позвал. Какое-то очередное поручение хотел дать. А у меня ломка началась. Гулял до этого капитально, потом сутки отсыпался. Очнулся, по карманам пошарил, а ничего нет. Только собирался своим звонить, чтобы привезли, а тут отец…

Короче, сижу у него в кабинете, пытаюсь делать вид, что слушаю, а сам только об одном думаю. Он внезапно подошел, посмотрел так внимательно мне в глаза, а потом рукав задрал.

- Понятно, - говорит. – Давно?

Я только и сумел кивнуть. А самого уже трясет всего. Повел меня в подвал зачем то, туда, где пацаном тогда три дня просидел. Там только матрац был, стол, да сортир. Сам он наркотой не баловался, хотя торговать, торговал. Кинул сначала пакетик на матрац. Я схватил не раздумывая. А затем наручники.

- Выбирай, - сказал. – Либо остаешься здесь, - и показал на наручники. – Врач будет конечно приходить, но остальное ты сам. Либо выметайся. – Отец показал на открытую дверь и на то, что было в моих руках.

Никогда более страшного, чем этот выбор, ничего у меня в жизни не было. Хотя вру, было. Потом, когда, я не знаю как, но все же выбрал наручники. Понять это может только тот, кто пережил. Никакими словами нельзя объяснить то, что я чувствовал тогда. Эта была одна сплошная боль. Однажды даже головой о батарею бился. Казалось, все, вот он предел.

Отец, действительно присылал врача. Уколы, капельницы, но помогало ненадолго. Медленно и мучительно подыхал. Вообще ничего не соображал. Жрать совсем не мог. Сколько времени прошло не знал. Хотя догадывался, что много. А потом как-то проснулся ночью и вдруг есть захотел. Сам в туалет сходил. А так почти всегда, под себя ходил.

В общем, не знаю, каким образом, но выкарабкался. Помню, вышел оттуда другим человеком. Правда от ветра шатало. Кожа, да кости. Такое ощущение было, что лет на десять мне уже больше было, чем на самом деле. Все тогда в моей жизни поменялось. Компании больше не было, стал с отцом работать. Он почти во все дела меня ввел. Не знаю почему, может зауважал за то, что выкарабкался. Хотя понятно было, что шаг влево, шаг вправо и второй раз уже не поднялся бы. Но держался, как мог.

Короче, веселое тогда время было. Без охраны никуда. Правда постепенно отец начал свой бизнес выводить из криминала. Но мне кое-что перепало. В СИЗО не раз сидел. Правда выпускали быстро. Адвокаты не зря свой хлеб ели.

А вообще, ничем не гнушались. Рэкет, вымогательство, рейдерские захваты… На любой вкус. Статьи, я думаю, ты знаешь. Потом и оружием приторговывать начали. Пока окончательно не стало ясно, что еще немного и отцу крышка. Либо менты загребут, либо пристрелят те, у кого на него большой зуб имелся. А таких к тому времени много набралось. Что потом и случилось. А меня за ним бы следом, а может и раньше. В изоляторе несколько раз пытались достать. Не вышло.

В общем, отправил меня отец в Лондон, учиться. И спрятаться конечно. И снова крутой поворот. Учиться мне неожиданно понравилось. Не скажу, что вернулся другим человеком, но мыслить точно стал по-другому. Чувствовал, время, таких, как отец, прошло. Нужными связями пообжился. Да и тут уже все по-другому было. Бизнес почти весь легальный. Все прилизано, причесано. Но это отца не уберегло. Пристрелили. Точно не знаю, вроде Берга работа. Потом за мной охота началась. Снова сидел. С Виталиком по очереди спали. Иначе, живым бы не вышел. Берга мы, в конце концов, поприжали, но он затаился, как ты уже знаешь. Весь бизнес отца перешел ко мне. Работал как полоумный. Спал часов по пять…