Странная (СИ) - Шумкова Татьяна Александровна

Да и как может быть иначе. Она красива, умна и умеет правильно вести себя в любой ситуации. А еще среди итальянцев затесался один парижанин, и она смогла всех удивить еще больше, общаясь с ним на прекрасном французском. Когда они почти под утро вернулись в отель, Виктор был очень доволен. Его дела шли просто замечательно, а Дарья отчего то чувствовала тревогу.

И как оказалось, не зря. Когда Дарья буквально на второй день после возвращения из Москвы, уложив сына спать, шла по коридору, она услышала голоса, раздававшиеся из спальни Людмилы Владимировны. Дверь была чуть приоткрыта и без труда можно было разобрать о чем говорят мама Виктора и няня. Речь шла об отъезде. Они собирали вещи и попутно переговаривались. На этот раз женщина была спокойна, по-видимому, понимая, что ее отъезд неизбежен. Виктор пошел Дарье на уступку, позволив матери приехать на свадьбу, но о большем речи не было. Да и нетрудно было догадаться, что так и будет. За то время, пока его мама была здесь, он почти не общался с ней.

Постояв немного у двери, Дарья так и не зашла. Ей нечего было сказать бедной женщине и нечем успокоить. Развернувшись, она направилась в спальню. Она понимала, что дальнейшее ее вмешательство ничего не даст, а только усугубит ситуацию. Но как же тяжело ей было сейчас. Все это было до невозможности неправильно.

Уснуть так и не удалось. Виктор уже точно приехал. Она в окно видела его машину, но почему-то в спальне так и не появился. Дарья, накинув халат, отправилась на его поиски, так как чувствовала, что без него все равно не уснет. Но мужа нигде не было. Обратившись к охраннику, который сидел возле монитора, она узнала, что Виктор в тренажерном зале. Сильно удивившись, она все же направилась туда и правда увидела Виктора, усердно крутящего педали. Рубашка расстегнута, туфли, галстук и пиджак валялись тут же… Да уж, подходящий наряд для занятий спортом, а про время и говорить нечего. Самое то, первый час ночи.

Почувствовав ее взгляд, Виктор остановился и повернул голову:

- Привет, - усмехнулся он. Но глаза оставались при этом совсем невеселыми.

- Привет, - ответила она тоже с улыбкой, также стараясь не выдать своего настроения. Они оба очень неумело играли в одну игру.

- Ты иди, я сейчас приду, - устало проговорил он.

Господи, как он это сказал и как посмотрел на нее. Она тут же чуть не расплакалась, но огромным усилием воли сдержалась. Никогда еще не приходилось видеть Виктора таким потерянным что ли. И эта небрежность в одежде. Обычно он себе такого не позволял. Значит, действительно, на душе было совсем неспокойно.

- Ладно, я пойду, - с трудом проговорила Дарья. – Ты тоже не задерживайся, - как можно спокойней попросила она. Выговаривать его за это нелепое занятие она даже не думала. Он кивнул в ответ и отвернулся, опустив при этом голову.

Но закрыв дверь, она направилась не в спальню, а в гостиную. Кое-как растопив камин, Дарья забралась с ногами в кресло с бокалом красного вина. Казалось, никакая сила не сдвинет ее с этого места. Находиться в спальне одной со своими мыслями ей было почти невыносимо. Что-то ей подсказывало, что Виктор не скоро там появится. А еще не отпускала мысль, почему же она такая вот уродилась. Почему не может проще относиться к жизни…

Дарья просидела так наверное около часа. И на удивление чувствовала себя бодро. Неожиданно в гостиную вошел Виктор. Он уже переоделся в джинсы и тонкий свитер и, по-видимому, принял душ, так как был с мокрыми волосами. Плеснув себе в стакан виски, молча уселся в соседнее кресло, закинув ногу на ногу. Огонь действительно успокаивал. И все же через некоторое время Виктор нарушил молчание:

- Ты знаешь, у меня сейчас очень сложный период и важные переговоры. Я должен быть всегда в форме. И мне очень нужна твоя поддержка, - произнес он медленно и со значением.

- Ты можешь всегда на меня рассчитывать, - ответила она без колебаний и очень спокойно. За то время, пока Дарья находилась здесь, она успела прийти в себя.

- И душевные волнения сейчас совсем некстати, - проговорил он после небольшой паузы и с явным нажимом. Дарья не собиралась пререкаться, но его тон задел ее.

- А душевные волнения все-таки присутствуют? – Дарья сделала большой глоток из своего бокала.

Виктор повернул к ней лицо.

- Ты понимаешь, о чем я говорю.

- Нет, не понимаю, - неожиданно резко произнесла Дарья, сама от себя не ожидая. Все ее благие намерения похоже летели к черту. Можно хоть сколько претворяться, уговаривать себя, но все это работает недолго, только до поры до времени… И все же, поднявшись, Дарья сделала последнюю попытку уйти от разговора. Но успела пройти только пару шагов.

- Сядь пожалуйста на место, - произнес Виктор с явным напором, не глядя при этом на нее. Прозвучало почти как приказ.

Дарья не посмела его ослушаться и вернулась в кресло.

- Говори, я тебя слушаю, - произнес он довольно жестко, делая очередной глоток из своего стакана.

- Виктор, давай не будем…

- Говори, - повторил он.

И Дарья решилась. Хотя поначалу ее голос звучал очень неуверенно.

- Я действительно не понимаю… – покачала она головой. – Да, ты очень хорошо относишься к Димке, даже усыновил его. Вы нашли общий язык и это здорово, но…

Она нервно сглотнула, сильно волнуясь.

- Но при этом ты почти не общаешься с родной племянницей и со своей матерью. Всячески отталкиваешь их от себя, гонишь в чужую страну. Мне трудно это понять, - повторила Дарья в который раз.

- А ведь им тоже нужна семья, нужен ты. Посмотри на Юлю. Все заметили, что она стала намного спокойней и врачи увидели явные улучшения. Есть вещи, которые никакие деньги не заменят. А мама. Я нашла ее тогда на свадьбе в каком-то уголке. Она спряталась от всех и от тебя в первую очередь и плакала. Но она сказала, что плачет от счастья за тебя. Неужели тебя это никак не трогает?

Дарье все эти слова дались очень нелегко, а он неожиданно расхохотался. Нервно и зло.

- Господи. Да что ты обо всем этом знаешь? Что ты понимаешь в этом, чтобы судить?

Но она не обиделась, а только спокойно произнесла:

- А может пришло время рассказать, чтобы я понимала? Я знаю о тебе только по обрывочным фразам других людей, и только. А этого явно недостаточно. Возможно поэтому многого не понимаю и делаю что-то не так. А судить даже не думала. Но и делать вид, что меня это не касается, прости, я не смогу.

Виктор вдруг резко поднялся и подошел к Дарье. Наклонившись и уперевшись руками по обе стороны от нее, он посмотрел ей в глаза и произнес почти с негодованием:

- Ты хоть примерно представляешь, что предлагаешь мне сделать? На что пойти? Я расскажу, а ты пойдешь чемоданы паковать?

Она также прямо смотрела в его глаза. Ее ответ прозвучал неожиданно жестко:

- Возможно. Только не всегда нужно думать про дивиденды, когда говоришь правду.

Продолжая удерживать ее взгляд, он медленно выпрямился.

- Зачем ты это делаешь? - произнес он медленно и совсем не по-доброму. Его голос слегка охрип.

Она отвернулась и, вдохнув побольше воздуха, как перед прыжком в бездну, произнесла почти шепотом:

- Наверное, потому что просто люблю тебя и хочу помочь, насколько это возможно. Как бы ты не скрывал, я же вижу, что тебе тоже тяжело. Почему ты не хочешь дать вам обоим шанс? Тебе же самому было бы легче.

Дарья все также не смела поднять глаза на Виктора. Он же, стоял, отвернувшись от нее и убрав при этом руки в карман. Она прекрасно осознавала, что Виктор думал по поводу ее признания. И уже жалела о своих словах. Виктор только подтвердил ее опасения:

- Ты родная, что-то перепутала, - проговорил он серьезно и как то по-деловому. – Я не стою на паперти и не прошу милостыню. Запомни это раз и навсегда. Мне подаяний не надо. А что касается помощи… – Он нехорошо усмехнулся. – Как то никогда не думал, что полоскание мозгов может являться помощью. Уж лучше сразу застрелиться.