В заповедной глуши - Александр Мартынов

   - Пошли, - весело сказал он, - дядя Михал ждёт!

* * *

   - Валь, ты?! - зазвенел в трубке голос Альки. - Во-первых, через десять минут включи радио, минский канал - ровно через десять, не забудь и не ошибись, понял?! А во-вторых - позови Витьку, давай скорей! С днём рожденья! - в трубке отдалённо послы-шались ещё несколько голосов, кричавших то же самое.

   - Ви-и-ить!!! - заорал Валька. - Тебя твоя!

   - Иду! - гаркнул Витька, перемахивая через подоконник. Валька таким же манером вы-скочил в другое окно и устремился к садовому столу, возле которого оставались недопро-изнёсший тотст Михал Святославич и плевавший на все тосты Белок - он грыз здоро-венный мосол. Присев, Валька подхватил кусок торта, сотворённого Витькой.

   - Плохо не станет? - вкрадчиво спросило лесник. Валька хлопнул себя по поджарому животу:

   - В русском брюхе и долото сгниёт... Ви-и-ить! - снова издал он сиреноподобный звук. - Я весь сожру!!!

   - Жри! - гаркнул Витька, с каким-то ошалелым лицом высовываясь в окно. - Звонили из комитета по молодёжной политике, - сообщил он, моргая. - У нас покупают нашу кни-жку, Валь, весь тираж. И сами собираются выпускать ещё.

   - Оп-па-а! - возликовал Валька. - За это надо выпить!

   - Это Ряга, - хмыкнул Михал Святославич, - его Алька со своим советом уговорила, он тебя и представил в Минске. А меня просили не говорить до поры... Поздравляю, ребята.

199.

   - Да, Вить! - вспомнил Валька. - Включи там радио, пора как раз! И иди сюда, чего ты?!

   Витька снова вылез в окно. И его буквально догнал голос диктора, ровно сообщав-ший:

   - Мы продолжаем наш концерт "Музыкальная юность Беларуси". Передаём пьесу для рояля "Дети одной матери". Автор - Валентин Сергеевич Ельжевский, исполнитель - Ядвига Яковлевна Пальницкая... - и через пару секунд послышался звук рояля.

   - Е-ма-а... - прошептал Валька, садясь на лавку. - Ема-а...

   - У! Вввау! - Витька треснул его промеж лопаток. Но Михал Святославич сказал:

   - Тихо, погоди, Вить...

   ... - Это ты написал? - Ельжевский положил руку на плечо Вальке.

   - Нет, - честно сказал тот, глядя куда-то блестящими глазами. - Мне сказали: пиши. И я написал. Вот и всё. А сам я бы так никогда не смог написать... Ни за что. Я просто дал Ядвиге Яковлевне, чтобы она посмотрела...

   - Но ведь это же... - ошарашено сказал Валька, крутя головой. - Там же... - он помотал головой, как оглушённый телок. - Я же там... там же я был, я слышал!!! Как ты...

   - Мальчики, - сказал лесник и обнял мальчишек за плечи, сдвинув их головы. - Мальчики вы мои...

   Уткнувшись друг в друга лбами и почти не дыша, мальчишки не видели, что лесник плачет.

* * *

   ...В этот же час в аэропорту Минска с транзитного рейса из Лондона через Ригу высадилась большая группа молодых, спортивных мужчин - байдарочная команда какой-то компании, по договорённости с белорусской стороной выбравшая местом своих ве-сенних тренировок перед рекламными соревнованиями озеро Нарочь. Руководивший ими сероглазый атлет предъявил документы на провоз багажа без досмотра с необходимы-ми визами - впрочем, это было понятно, громоздкое оборудование байдарочников при-шлось бы распаковывать неделю, неделю досматривать и неделю запаковывать, а от обилия металлических частей оно фонило, как нелегальный оружейный склад.

   Обладавший хорошей памятью на лица Валька удивился бы, увидев руководителя байдарочников. Это был тот самый молодой мужчина, который прошлым летом про-ехал мимо них с Витькой по мосту через реку и спрашивал дорогу. Ещё интереснее было то, что тогда он совершенно чисто говорил по-русски - а сейчас в его речи появился от-чётливый умилительный акцент, прямо-таки подталкивающий помочь плохо разбираю-щемуся в языке иностранцу...

   Но Валька был далеко...

   ...Будучи хорошим специалистом по славянским странам, капитан Шеллинг тем не менее не понимал славян - особенно русских.

   По его мнению, этот народ подлежал поголовному истреблению любыми метода-ми именно за свою абсолютную непонятность. Лишённые родины, растлеваемые, отрав-ляемые всеми видами отрав через воду, пищу, воздух, оплевываемые во всех средствах массовой информации, книгах и даже собственных школьных учебниках, унижаемые и просто убиваемые походя на каждом шагу вот уже почти двадцать лет, возглавляемые правительством прямых предателей и агентов врага, обираемые на каждом шагу - они тем не менее почему-то жили и не разбегались из своей страны (это, по мнению Шеллин-га, тоже был вариант, так как опыт показывал: за границей русские быстро теряют на-циональные черты характера, а во втором поколении полностью сливаются с местным населенеим и даже язык забывают) - по крайней мере, большинство. Они как-то жили - как и на что, чем, почему - непонятно, и эта непонятность бесила Шеллинга. И упрямо не желали вымирать. И упрямо продолжали верить в своего усталого, беспомощного и доброго бога - такого же по имени, как у Шеллинга, но другого по сути... а это просто

   200.

   пугало. И помогали друг другу в тех ситуациях, когда соотечественники Шеллинга мгно-венно превращались в озлобленное, топчущее всех на своём пути стадо. И внушали своим почему-то ещё рождающимся детям, что родину надо любить (!!!) И создавали вещи, ко-торые вызывали завистливую оторопь. И наотрез отказывались становиться "как все". Не словами. Без шумных демонстраций с размахиваньем флагами и истеричными выкри-ками (что всегда смешило Шеллинга в мусульманах). Нет. Просто - не становились. То-варищ по службе, задействованный в проекте "Янычар"(1.), с удивлением рассказывал ка-питану, как бежал из их корпуса 14-летний мальчишка, увезённый из России в возрасте семи лет! Бежал - хотя был одним из лучших учеников и вроде бы никак не выказывал ни-какого недовольства. Бежал, добрался до России - и там исчез на её диких, никем не кон-тролируемых просторах...(2.) Что им двигало?!

   А лето 2001? Его Шеллинг вспоминал с оторопью. Ведь всё было готово и рассчи-тано. Вторжение мусульманских наёмников (о кретины!) в Дагестан. Новый президент РФ,преемник гнилого Бориса (которого большинство русских ненавидели паталогически), громословный и патриотичный, а на деле находящийся на коротком поводке Запада и го-товый после первых же неизбежных неудач разваленной армии в боях с отлично воору-жёнными и обученными бандами "призвать на помощь для защиты от международного терроризма силы ООН". Ещё полдюжины мест, где готово было вспыхнуть открытое недовольство - Татарстан, Башкирия, Калмыкия... И - распад этой противоестествен-ной, дурацкой страны. Вероятность удачи была равна 97%.