В шаге от вечности (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич

Время было почти девять вечера. А значит, возле недостроенного небоскреба Хаксли-билдинг, скоро очередное сборище.

Адская Гонка.

Это в паре километров отсюда на север. Тоже в Харроу, рядом со стеной гетто. Само гетто являлось отдельной административной территорией. Естественно, в официальных документах слово «гетто» не фигурировало.

Когда небоскреб строили, никакого гетто не было, и земля тут была хоть и не дорогой, но район считался имеющим перспективы. Теперь там был пустырь. Еще там находился заброшенный торговый центр «Белая роза», который выкупили организаторы шоу… и сделали его еще более заброшенным. И опасного соседства они не боялись. Впрочем, стена охранялась автоматикой ничуть не хуже, чем раньше государственные границы. Тот, у кого гражданство было – если бы его занесло по ту сторону – мог пройти без труда через одну из многих дверец. Но негражданина остановили бы еще на подступах к стене, в пятиметровой «санитарной» зоне.

Конечно, бывали и подкопы, и полеты на самодельном ранце, и взлом – электронный и физически. Но все это пресекалось.

Поэтому тут в Харроу было относительно безопасно. Но брошенных зданий все равно было много.

Теперь этот гипермаркет, крышу которого нарочно разобрали, превратили в подобие постапокалиптического Колизея. Там, где раньше был верхний этаж, появились открытые ложи для публики – грубо сваренные из ржавых труб ступенчатые ряды сидений.

Но Синохара не хотел идти на трибуны. Хотя его пропустили бы туда бесплатно с его рейтингом. Для них была бы честь. Те, кто организуют такие сборища, в основном позиционируют себя как консерваторы. А его орден вообще привел бы их в восторг.

И все же Гарольд предпочел посмотреть это зрелище, сидя на скамейке возле автостоянки, соседствующей с «Колизеем». Скамейка была ярко освещена, рядом стоял торговый автомат, где можно было купить мелочевку вроде шоколадки, банки газировки или хот-дога с пометкой «халяль».

Несколько теней уже собирались приблизиться к одинокому человеку на скамейке. Вряд ли чтоб ограбить. Скорее, чтоб попрошайничать себе на выпивку или наркотики. Но и этого они не стали, рассмотрев его поближе. Парни в одежде на несколько размеров больше ускорили шаг и удалились. Потому что он легко мог «удалить» их сам.

Отсюда открывался неплохой вид. После небольшого зумминга перед глазами Гарольда появился квадрат неба.

Чопперы у всадников крутые. Не то что его допотопный коптербайк, на котором он в свое время прилетел на космодром к Эшли. Но сами байкеры здесь как трусливые цыплята, сколько бы они не украшали себя татуировками маори и «морских котиков» (хотя пороху не нюхали) и имплантированными рогами.

Он мог бы записаться на участие. В Берлине он в таких участвовал.

На арендованной «Ямахе» ему, может и не победить, ведь у кого-то явно будет машина новее и кастомизированная под себя – но в первой пятерке пришел бы.

А толку-то? Шутовское позерство. С его рефлексами даже при отключенном автопилоте риск минимален. Конечно, даже во время виртуального заезда есть риск умереть от стресса и нервного перенапряжения. Первые такие десять «счастливцев» много лет назад получили свои скромные премии Дарвина, на которые родственники могли их похоронить. Но смерть во время игры в виртуал наступала не чаще, чем во время разговора на повышенных тонах между членами семьи. В реальной жизни было куда больше поводов для нервов.

А во время реальной гонки риск еще выше. Но он знал, что инстинкт самосохранения не позволит ему разбиться.

Были и те, которые нарушали правила. Но даже нарушения тут были робкие. Потому что за каждым кубическим метром велось наблюдение во всех диапазонах. Властители мира не хотели у себя на заднем дворе взрывов и стрельбы.

В Москве, в Киеве или в Бухаресте за взятки богатею позволили бы даже сбить пару пешеходов. Но тут был первый мир и метрополия. Здесь даже жирные коррупционеры из Азии и Африки и их накокаиненные отпрыски вели себя прилично.

Конечно, где-то можно было даже поставить на мотоцикл пулемет и стрелять по прохожим – если они были из чужого племени или конкурирующей мафиозной семьи. И такие гонки тоже проводились. В самых диких углах Африки и Латинской Америки. До революции. Сейчас там и без гонок хватало веселья.

Заезд начинался. Конечно, полетят они на запад, в сторону противоположную периметру гетто. Потому что оттуда, несмотря на регулярные рейды, могли и из калаша жахнуть. Но этот небольшой риск на старте только добавлял адреналина. На самом деле оборонительные системы периметра двадцать четыре часа в сутки держали на прицеле его восточную сторону. Почти как на американо-мексиканской Стене.

Гоночная арена с тотализатором, алкоголем, полураздетыми женщинами, тяжелой музыкой – была понятным вызовом, который самые твердолобые из местных бросали приезжим (которым такие вещи претили): «Вы здесь никто и мы вас не боимся!».

Под восторженные крики толпы, всадники ночного города с визгом, ревом и гиканьем садятся на своих «коней», раскрашенных в их индивидуальные цвета, тюнингованных настолько, что те уже слабо напоминали исходную модель.

Несколько девушек среди них тоже были. Латекс, шелк, черная кожа (искусственная, а может, снятая с настоящих животных). Или их собственная кожа, покрытая вместо одежды краской, иногда светящейся. Выдающиеся формы, проколотые пирсингом в разных местах. Покрытые узорами меняющихся татуировок или других украшений.

Даже война была недостаточным поводом, чтоб отменить это шоу. Шоу должно продолжаться. Всегда.

И вот гонка в небе началась. Множество узких полос расчертили небо. Слово светящиеся жуки понеслись на запад.

Первый заезд. Тысячи зрителей наблюдали внизу на огороженном пятачке под открытым небом, где стояли палатки, напоминающие юрты постъядерных дикарей, и нарочно корявые железные трибуны. И еще миллионы смотрели через спутник. За тем, как гонщики взмывали вверх и спускались вниз словно на американских горках сквозь светящийся тоннель плазменной рекламы, мимо фальшивых небоскребов. И Гарольд тоже смотрел. Ощущение предельной сопричастности нахлынуло на него… и исчезло. Все это было представление. Примерно, как «Титаны рестлинга» не сравнятся с настоящей дракой на пустыре рядом с мусорными баками, когда ломают кости, выдавливают глаза, разбивают обрезком трубы череп и выпускают электроножом кишки.

Настоящую жизнь и смерть он видел.

Второй круг. Самоубийственная скорость и лавирование среди воздушных маяков. Средняя скорость – три сотни километров в час. Но казалось, что они летают как разноцветные ракеты и выдают все семьсот миль.

И вот на третьем круге один из всадников, точнее, всадница, вырвавшаяся вперед, вдруг, потеряв управление, влетает прямо в стеклянную стену небоскреба, похожего на гигантский палец.

Кто-то в чате ахает. Другие смеются: новичок. Ничего не знает.

А гонщица через секунду уже прошила здание насквозь. И появилась с другой стороны, целая и невредимая, хотя и потеряв скорость. А ее мотоцикл уже под дистанционным контролем распорядителей гонки. За такое сразу засчитывается поражение. Это считается вылетанием с трассы.

Миражи. Между настоящих небоскребов им летать бы не позволили. Вскоре транспортное средство уже плавно спускалось к земле. Его пилотесса выбыла из гонки, по случаю чего наверняка напьется в каком-нибудь баре. Но еще хуже тем, кто на нее поставил.

Пусть радуется. Неделю назад одного парня на китайском чоппере отскребали от асфальта. Он разогнался до такой скорости, что халтурно собранный движок не выдержал и развалился. И никакие средства безопасности не сработали.

Тогда этот никому не известный дилетант порадовал публику. Люди ждут таких редких зрелищ всегда, и те набирают больше просмотров, чем круг почета победителя. Примерно за такими же эмоциями люди смотрят репортажи с театров войны. И записи любительских каналов оттуда. Вроде мексиканского канала «выжившие», вещавшего из Мехико, где была настоящая Голгофа.