Украина в водовороте внешнеполитических альтернатив. Исторический экскурс в 1917–1922 годы - Валерий Федорович Солдатенко

польских войск в Северную Украину. 1 мая 1920 г. «начальник государства» просил председателя Совета министров Л. Скульского прислать к нему в Житомир хоть на день министра путей. «Хочу с ним обсудить, – писал Ю. Пилсудский, – возможности воспользоваться добычей железнодорожного имущества. Соглашение вроде бы предусматривает передачу его Украине, но многое можно было бы достать; нужно с этой целью… предоставление мне технических советов, чтобы в некоторых вопросах я мог – не скажу сломать – обойти договор…Количество добытого имущества является огромным, и не хочу обнародовать его в связи с существованием соглашения с Украиной… Итак, еще раз прошу прислать в Житомир на один день мин. железных дорог. Его выезд прошу держать в тайне…»[899] В другом письме, к генералу К. Сосиковскому, Ю. Пилсудский прямо называет польскую армию «нашим грабительским войском»[900].

Первые успехи нападавших привели их в состояние эйфории. Пилсудский считал «украинскую кампанию» окончательно выигранной, а всю Правобережную Украину – добычей поляков. «Стратегические задачи армии на этом фронте, собственно, закончены, – пишет он в письме Л. Скульскому. – Однако политические и экономические соображения говорят в пользу оставления этих войск на длительное время»[901].

«Начальник государства» достаточно откровенно излагает свое видение «нового положения на Украине», созданного успехами и быстрым продвижением польских войск и петлюровских частей, их выходом к Днепру и даже форсированием в одном месте реки. «С политической стороны…под их (польских войск. – В. С.) воздействием мы смогли бы скорее создать модус вивенди на этих территориях, выгоднейший для нас, поскольку это обеспечивало бы наибольшее влияние местным полякам… далее – мы могли бы производить большее давление на сформирование правительства Петлюры, последний бы зависел главным образом от нас, а не от кого-то другого; в конце концов, поскольку весь мир должен был бы считаться с Украиной как с нашим творением, то он добирался бы к этой Украине через Варшаву.

С экономической стороны – поскольку в этом случае войско неизбежно содержалось бы здесь, а не в нашей стране, оно не только не представляло бы никакого бремени для нее, но и навсегда обеспечивало бы возможность использования богатств Украины в интересах Польши»[902].

На захваченных украинских землях восстанавливалось жестокое господство польских помещиков. Так, первый же приказ «начальника Подольского округа» помещика Крачкевича провозглашал: «Как представитель народа, который не на словах, а на деле осуществляет охрану частной собственности, приказываю восстановить права частной собственности на земли, леса и накладываю на население безусловную обязанность исполнения этого закона»[903].

«Законами» польские помещики не ограничивались. В Ушацкой волости тех крестьян, которые успели вспахать барскую землю, били розгами, раны посыпали солью. В Малочернянской волости Киевской губернии крестьянина, который отказался сдать жандармерии двух последних лошадей, расстреляли, а его дом сожгли. Подобные расправы ширились.

Продолжая тем временем наступление на восток, поляки 5 мая 1920 г. вышли на окраины украинской столицы, а 7 мая овладели Киевом, оставленным без боя советскими войсками[904].

9 мая поляки перешли Днепр и на левом берегу добрались до Броваров, однако дальнейшее движение прекратили. В тот же день на Крещатике был проведен военный парад польских и украинских подразделений, который принимал Э. Ридз-Смиглы.

24 мая С. Петлюра и правительство торжественно въехали в Киев. На Софийской площади состоялся парад украинских и польских войск, который принимали Главный атаман и польский генерал Э. Ридз-Смиглы. В своей речи С. Петлюра возвышенно говорил о том, что на левом берегу Днепра украинство ждет освободителей и что все силы надо отдать государственному строительству. Впрочем, его слова не вызвали большого воодушевления. А коммунисты убеждали население в бесполезности, бесперспективности усилий С. Петлюры и его единомышленников. Выступая 13 мая 1920 г. в Харькове на II съезде комсомола Украины, Х. Раковский доказывал: «Если Петлюра не мог организовать власть, когда с ним вместе были Винниченко, Грушевский, когда его поддерживали социалистические партии, то теперь, когда его поддерживают только одни бандиты, он непопулярен и бессилен»[905].

К середине мая фронт стабилизировался и на южном направлении, где польские войска до того продвигались очень медленно. Командование 14-й армии активизировало контрдействия, собирая ударные силы в районе Умани. Сюда в двадцатых числах мая начала подходить 1-я Конная армия под командованием С. Буденного[906].

Несмотря на захват столицы, стратегическая цель войны не была достигнута. Это вынужден был признать и главнокомандующий польской армии маршал Ю. Пилсудский. «Мы ударили кулаком по воздуху, – заявил он, прибыв в Киев 15 мая, – прошли большое расстояние, а живой силы противника не уничтожили»[907].

Было очевидно, что советские руководители и в Москве, и в Харькове не примирятся с временным поражением и не замедлят использовать возможности Военно-политического союза советских республик для концентрации усилий против польской армии. Уже 29 апреля 1920 г. командование Красной армии утвердило план противодействия польскому нашествию. Его стержень – использовать для разгрома войск Ю. Пилсудского и С. Петлюры 1-ю Конную армию С. Буденного.

«Основная задача Конной армии на Юго-Западном фронте, – говорилось в директиве главного командования, – заключается в нанесении такого удара польским войскам на Украине, которым бы был сломлен весь польско-украинский фронт. Для выполнения этого задания наиболее выгодно нанести всей Конной армией удар по правому флангу польско-украинского фронта, который занимают более слабые галицкие войска, и, прорвав его глубоким движением в тыл в общем направлении на Ровно, разрушить весь этот фронт. При таких условиях нынешнее продвижение польского фронта на восток, на Киев, представляется выгодным, поскольку неизбежно приведет к растяжению правого фланга поляков и заставит его повиснуть в воздухе. Направление, данное нами Конной армии, соответствует изложенной обстановке, и необходимо лишь обратить особое внимание на то, чтобы части Конной армии не отвлекались никакими второстепенными заданиями.

При выходе Конной армии на правый берег Днепра и приближении к линии фронта надлежит подчинить Конной армии две более прочные пехотные дивизии, которые станут опорой в ее действиях»[908].

12-я и 14-я армии должны были согласовывать свои маневры с буденовцами. Им на помощь из Северной Таврии была переброшена дивизия Червонных казаков под командованием В. Примакова.

Контрудар был подготовлен тщательно, хотя это заняло определенное время, необходимое для передислокации огромной группировки с Северного Кавказа к Днепру. Собственно, на марш 1-й Конной, прошедшей 1200 км, ушло 30 дней. 25 мая буденовцы уже были в районе Умани, сразу создав фланговую угрозу полякам[909].

Между тем С. Петлюра решил сменить правительство, назначив его председателем бывшего социалиста-федералиста, правого радикала В. Прокоповича. Министрами были утверждены: А. Ливицкий (заместитель председателя правительства и министр юстиции), А. Никовский (иностранных дел), А. Саликовський (внутренних дел), В. Сальский (военных дел), И. Мазепа (земельных дел), А. Маршинский (управляющий министерством финансов), Е. Архипенко (народного хозяйства), С. Тимошенко (путей), И. Огиенко (исповеданий), П. Холодный (управляющий министерством образования), И. Косенко (почт и телеграфов), С. Стемповский (здоровья и попечительства),