Аберфорт - TacetIrae

не просто синдикат или что-то еще. Это часть сети, паутины, которая держит не только тебя, но и весь мир. Они — лишь якорь, один из многих в мире.

— Представь себе колесо. — Старик медленно поднял руку и очертил круг в воздухе. — Большое, грандиозное. Его спицы соединяют центр с ободом, придавая форму, движение, цель. Если сломать одну спицу, колесо закружится неуверенно, но не остановится. Если же забрать все спицы, оно рухнет, превратится в бесполезный обломок.

Его глаза сузились, будто он смотрел не на меня, а сквозь меня, видя что-то, что было скрыто за завесой времени.

— Тринадцать Колец — это не враг, что стоит перед тобой с мечом, не громкий злодей с трибуны. Они — спицы. И то, что ты чувствуешь сейчас, эта пустота — это отголосок истины. Ты разрушал их, но за каждым упавшим оставалась тень. Кольцо исчезает, но колесо продолжает вращаться. До последней спицы, что продолжит вращать колесо.

Он сделал паузу, позволяя словам проникнуть глубже.

— Ты думаешь, что уничтожить их — это цель. Но, быть может, истина в другом? Быть может, их существование — не причина зла, а лишь его следствие? Если ты хочешь изменить что-то, нужно не ломать спицы, а понять, что удерживает их на месте. Кто или что крутит это колесо?

Старик наклонился ближе, его голос стал тихим, почти заговорщицким, — Но ведь колесо… Можно и повернуть. Его движение необязательно должно быть хаотичным. Иногда, чтобы сломать старую систему, нужно стать частью ее механизма. Использовать его, чтобы перекроить всё с нуля. Ты хочешь уничтожить их? Тогда подумай: зачем они были созданы? Может, их сила может стать твоей? Может, именно ты способен изменить движение колеса вместо того, чтобы разбивать его? А кто сказал, что после уничтожения одного колеса не появится другое, более крупное, более грозное?

Он замолчал, его взгляд стал выжидательным, но в нем было что-то странное: ожидание ответа, но не простого, а того, который подтвердит его скрытые намерения. Я вдруг почувствовал, что в этих словах было нечто большее, чем просто философия. За ними скрывалось решение… Или ловушка.

Мир вокруг меня тряхнуло, а стены и потолок начали трескаться, словно стекло, медленно разбиваясь на осколки. Кровать, стены, мягкая перина — все начало ломаться, словно сделано было из стекла. Одно оставалось целым — фигура старика, что стоял с пустым выражением лица. Он так и продолжал смотреть мне в глаза, не отрывая своего взгляда.

Вдруг его лицо озарила яркая улыбка и, пока мир вокруг меня медленно разрушался на миллионы осколков, он заговорил, — Подумай, поразмышляй, и приди к решению. Я буду ждать тебя в обетованном доме, где тебе и место. А до этого момента… Прощай… — Лукаво улыбнувшись, старик закончил.

Последнее, что я увидел перед тем, как тьма поглотила меня — это ухмылка старика, растворяющегося в свете. Его голос донёсся уже из ниоткуда,— Я буду ждать тебя… внучек.

В ослепительной вспышке старик исчез, а вместе с ним ушел и морок.

Глава 44

Вновь открыв глаза, я уставился в потолок. Очередной, но уже другой.

— Проснулся? — Мое тело вздрогнуло, едва услышав это слово, но уже через мгновение мозг успел сообразить — этот голос был иным и очень хорошо мне знакомым.

— Учитель? — почти выкрикнул я. В голову тут же начали закрадываться сомнение: а не дурным ли сном было все до этого произошедшее? Воспоминания о всем, что происходило до, было смутным. Я даже не смог вспомнить черты лица какого-то старика. Все казалось словно в тумане, хотя и было ощущение, что случилось все совсем недавно.

— Верно, — крайне скупо, как всегда, ответил он.

Хоть что-то оставалось постоянным и неизменным. Эта маленькая деталь очень быстро успокоила вновь вздувающуюся параною.

— Что я здесь делаю? — вновь спросил я немного потерянный и дезориентированный.

Передо мной возникло хмурое лицо Финеаса, угрюмо осматривающего меня со всех сторон.

— Главный вопрос, что ты обязан себе задать — где ты пропадал всю прошлую неделю, — произнес он, не отрывая от меня тяжёлого взгляда.

На меня резко опустился вес суровой реальности, подтверждающий, что все мною виденное было и не мороком вовсе, а событиями произошедшими на самом деле. Но кто мог такое сотворить? Зачем был тот спектакль? О чем он вообще был? Черт! Почему я ничего не помню. Воспоминания, словно лоскуты от ранее целой картины, разбросанные по сознанию, никак не хотели сходиться воедино. Они давали только неточные обрывки, несвязные между собой.

— Не понимаю, не помню… — я бросил умоляющий взгляд на учителя, ожидая любого адекватного объяснения или что-то напоминающее его.

— Хммм… — Финеас только сильнее нахмурился и после мучительной паузы сказал:

— На тебя сильно ментально повлияли. Что ты помнишь?

— Старика, кровь, убийства…

— Если это тебя успокоит, то в Лондоне не было никаких убийств — особенно с учётом твоей специфики работы. Судя по всему, на твоё сознание воздействовал мощный маг, работающий с ментальной магией.

От сердца слегка отлегло. Я не знал кого я мог убить, но новость, что под чужим влиянием я могу устроить кровавую баню, звучала в крайней мере ужасающе. Слава магии, что я не стал марионеткой под управлением кукловода, что использовал бы мои руки, чтобы запачкать их в крови.

Хоть я и не без греха, но безрассудством крайней степени я не страдал. Я никогда не шел на чрезмерные жертвы, а наоборот старался карать только тех, кто и вправду не заслуживал жизни. Остальные, возможно, лишались своих воспоминаний или оставались лежать с переломанными ногами и руками.

— Есть что-то, что поможет восстановить воспоминания? Я практически ничего не помню и, как бы не старался, все выглядит изорванным в клочья. — Спросил я, надеясь на положительный ответ.

Учитель только покачал головой и, проверив что-то, сказал:

— Отдыхай… У нас скоро будет много дел.

* * *

[В кабинете главы дома Блэк]

Глава дома Блэк и по совместительству директор магической школы на Туманном Альбионе что-то спокойно писал у себя в блокноте, пока к нему не зашел старик. Это был Сигнус Блэк.

— Весело у тебя! — С озорной улыбкой подметил он.

Финеас только и сделал, что бросил мимолетный взгляд на старика и ровным тоном сказал:

— Не понимаю, о чем именно Вы говорите.

— Как не понимаешь? — с приподнятой