Умирающие и воскресающие боги - Евгений Викторович Старшов

и их отцу досталось, что он тоже прижил детей от сестры:

[Фрейя сказала:]

«Безумен ты, Локи,

зачем о злодействах

рассказ ты завел:

все судьбы Фригг,

я думаю, знает,

хоть в тайне хранит их».

[Локи сказал:]

«Ты, Фрейя, молчи!

Тебя ль мне не знать;

ты тоже порочна:

всем ты любовь

свою отдавала —

всем асам и альвам».

[Фрейя сказала:]

«Лжив твой язык;

тебя он, я знаю,

к беде приведет:

разгневаны асы

и асиньи тоже,

понурым вернешься ты».

Локи [сказал:]

«Ты, Фрейя, молчи!

Ты, злобная ведьма,

погрязла в разврате:

не тебе ли пришлось —

пойманной с братом —

визжать с перепугу!»

Ньёрд [сказал:]

«Беды нет великой,

коль женщина делит

ложе с мужчиной,

хуже, что ас

женовидный, рожавший,

на пир наш пришел».

Локи [сказал:]

«Ты, Ньёрд, молчи!

Не ты ли богами

был послан заложником;

дочери Хюмира

в рот твой мочились,

как будто в корыто».

Ньёрд [сказал:]

«Пусть я далеко

заложником был,

но тем я утешен,

что сына родил я, —

дорог он всем,

он – первый из асов».

Локи [сказал:]

«Ньёрд, перестань!

Похваляться не смей!

Не стану скрывать я:

прижил ты сына

с сестрою родной, —

что может быть хуже!»

Тюр [сказал:]

«Фрейр самый лучший

в чертоге богов

воинственный всадник;

не обижал он

дев или жен,

отпускал полоненных».

(Старшая Эдда, «Перебранка Локи», 29–37)

Мирча Элиаде пишет по этому поводу: «Древнейший из ванов, Ньёрд, взял в жены свою сестру, и она родила ему двоих детей: Фрейра и Фрейю. Принимая во внимание то отвращение, которое германцы испытывали к кровосмешению, этот миф можно истолковать по-разному; либо он отображает нравы коренного, доиндоевропейского населения, либо подчеркивает оргиастический характер, присущий богам плодородия. Тацит («Германия», 40) говорит о богине Нертус (т. е. «Мать-Земля»); это то же имя, что и Ньёрд. Богиня (ее статуя) переезжала от племени к племени в повозке, запряженной коровой; празднества в честь богини проходили в священном лесу на одном из островов “Океана”, и, как добавляет греческий (римский, конечно же. – Е.С.) историк, “это был единственный период, когда люди вкушали мир и спокойствие”. Повозку со статуей затопляли в озере вместе с рабами, исполняющими этот ритуал. Быть может, на рассказ Тацита оказал влияние знакомый ему римский культ Кибелы; но история, сохранившаяся в Саге о короле Олафе, подтверждает существование такого культа. В последней фазе скандинавского язычества Ньёрд был вытеснен Фрейром. Изображение Фрейра в упсальском храме было фаллическим; в его культе оргиастические моменты соединялись с человеческими жертвоприношениями. Но его мифология не представляет особенного интереса. Что касается Фрейи, то она, как и Фригг (Frija – может быть, одно из многих ее прозваний?) (жена Одина. – Е.С.) была по преимуществу богиней любви и плодовитости. Снорри сообщает, что это единственная богиня, которую еще почитали во время написания его труда. Большое количество топонимов с именем Фрейи подтверждает слова Снорри. Он также добавляет, что Фрейя была жрицей у ванов и первой научила асов волшебному искусству seidhr. Она имела власть общаться с потусторонним миром и могла принимать облик птицы».

Эдды хранят молчание по поводу того, что Фрейр, он же Ингви, был умирающим и воскресающим богом; конечно, в последней битве он падет под мечом огненного великана Сурта, но здесь это совершенно неважно. Тем не менее такие германисты, как Я. Гримм, Некель, Ян де Фрис не только пишут о смерти и воскресении Фрейра (видимо, исходя из той же информации о культе в Упсале, требовавшем человеческих жертвоприношений), но даже сравнивают его с фракийским Залмоксисом (см. ранее в соответствующей главе), что широко принято, хотя и не бесспорно. Правда, насчет желовеческих жертв немного оговоримся: при всей кровожадности своего бытия и мифологии викинги не особо этим злоупотребляли, скорее, это были очень редкие исключения; разве когда дела становились совсем плохи, могли послать к Одину гонца, повесив его (и здесь прослеживается культ Залмоксиса), да случались эксцессы вроде предсмертной воли первого графа (часто неверно именуемого герцогом, это анахронизм) Нормандии викинга Рольфа Ходока (он же Роллон или Ру Руанский, ок. 860 – ок. 930 гг.): чуя смертный час и не зная, куда попадет его душа, этот христианский правитель не менее христианской страны распорядился выдать 100 золотых христианским священникам и принести 100 пленных в жертву Одину.

Фрейя едет на кошачьей упряжке. Художник Н. Бломмер

Наконец, Бальдр, прекрасный бог весны. Снорри пишет: «Второй сын Одина – это Бальдр. О нем можно сказать только доброе. Он лучше всех, и его все прославляют. Так он прекрасен лицом и так светел, что исходит от него сияние. Есть растение, столь белоснежное, что равняют его с ресницами Бальдра, из всех растений оно самое белое. Теперь ты можешь вообразить, насколько светлы и прекрасны волосы его и тело. Он самый мудрый из асов, самый сладкоречивый и благостный. Но написано ему на роду, что не исполнится ни один из его приговоров. Он живет в месте, что зовется Брейдаблик, на небесах. В этом месте не может быть никакого порока, как здесь об этом сказано:

Брейдаблик зовется.

Бальдр там себе

построил палаты;

на этой земле

злодейств никаких

не бывало от века».

Несколько странно, что здесь Бальдр для Стурлусона жив, но позже он «исправляется», подробно пересказывая легенду: «Надо поведать и о событиях, что еще важнее для асов. Начинается сказ с того, что Бальдру Доброму стали сниться дурные сны, предвещавшие опасность для его жизни. И когда он рассказал те сны асам, они держали все вместе совет, и было решено оградить Бальдра от всяких опасностей. И Фригг взяла клятву с огня и воды, железа и разных металлов, камней, земли, деревьев, болезней, зверей, птиц, яда и змей, что они не тронут Бальдра. А когда она это сделала и другим поведала, стали Бальдр и асы забавляться тем, что Бальдр становился на поле тинга, а другие должны были кто пускать в него стрелы, кто рубить его мечом, а кто бросать в