Собственность Короля (СИ) - Субботина Айя

— Типография… — говорит она и залепляет рот ладонью, как будто остальная часть предложения успела превратиться в злое заклинание. — Они не… там…

Я оказываюсь ближе всех, сую ей в руку стакан с водой и заставляю выпить до дна.

Потом показываю пару упражнений из дыхательной гимнастики, и когда она на секунду выныривает из стресса, в лоб спрашиваю, почему звонили из типографии.

— Они не отпечатали «Пыльное небо», — говорит потерянным голосом.

— Нам пизда, — говорит мужской голос у меня за спиной.

Какой-то женский отвечает почти такой же экспрессивной словесной конструкцией.

«Пыльное небо» — давно всеми ожидаемый очередной бестселлер нового имени на небосводе классического английского детектива Блу Коллинз. Краем уха я слышала, что Зайцеву пришлось идти чуть ли не по трупам, чтобы заполучить ее новинку на правах полного эксклюзива. И он, конечно, планировал выставить первые десять экземпляров на предстоящей выставке в качестве рекламы. Сама книга должна поступить в продажу только в конце следующего месяца, но Андрей все-таки смог договориться с типографией, чтобы те отпечатали маленькую партию вне очереди.

— Что случилось? — Зайцев как раз выходит из кабинета, смотрит на наши гробовые лица и нервно смеется. — А я уже думал, что этот день не может стать еще хуже.

Новость из типографии принимает спокойно.

Только как-то сдавленно вдыхает и устало опускается на стул.

Я зачем-то подсчитываю в голове все наши косяки — сотрудников нет, эксклюзивной новинки нет, на баннерной растяжке сделали грамматическую ошибку, и еще столько же проблем рангом помельче.

— Надо отменять, — бросает Зайцев.

— Вряд ли это очень правильно, — говорю я, и только через секунду, когда замечаю на себе все до единого взгляды, понимаю, что говорю вслух не только когда рядом Влад. Но отступать уже некуда, так что, набравшись смелости, пытаюсь аргументировать: — Выставка завтра. Если мы откажемся, то на наше место не смогут так быстро найти замену. Организаторы таких мероприятий не любят, когда случаются такие «просветы». Это… ну, вроде как убивает видимость массовки и востребованности.

— Выискалась самая умная, — говорит тот же мужской голос, который парой минут ранее лаконично, но точно высказался о нашей общей проблеме.

— Еще лучше с пустым стендом прийти, ага, — говорит пожилой женский голос.

И только Андрей смотрит на меня так, как будто я должна вдогонку выдать идею выхода из положения. По его глазам вижу, что с моими словами он согласен, и готов ухватиться за любую идею, лишь бы позорно не сливаться с выставки.

Но, строго говоря, пара идей у меня есть. А самое главное — мы почти наверняка можем успеть их реализовать.

— У нас нет книги, но мы можем устроить маленький квест и в качестве награды участники могут получать конверты с отпечатанными страницами в случайном порядке. Мы можем гарантировать, допустим, пятипроцентную скидку за каждую такую опубликованную страницу в Инстаграм или Фейсбук, при условии упоминании «Квазара».

Кто-то фыркает.

Все тот же пожилой женский голос говорит, что эта молодежь совсем разучилась жить без своих «телефонов». Зайцев предлагает всем закрыть рты.

— Люди начнут выкладывать страницы. Они будут собирать их по сети, чтобы получить первые главы. Это в любом случае сделает нам рекламу.

— Продолжайте, Анна Александровна.

— У нас не хватает ведущих, но мы можем пригласить книжных блогеров. — Его интерес заставляет меня приободриться — если бы несла чушь, вряд ли бы Зайцев так долго ее слушал. Да и рот бы тогда закрыл не остальным, а мне. — Крупные, конечно, могут выкатить условия, но мы можем сосредоточиться на пользователях с аудиторией до десяти тысяч. Они ведь нам нужны чтобы говорить.

— И вы думаете это сработает?

— Конечно сработает! Это же почти что посмотреть на писательскую кухню изнутри — какой нормальный книгочей от такого откажется? Я бы точно не отказалась. Можем еще провести какой-то мастер-класс. Например, как делать закладки. А вместо испорченного баннера сделаем инсталляцию из книг. В виде панели многоэтажного дома с окнами. Нашего логотипа там не будет, но зато мы почти наверняка будем самыми оригинальными.

Я набрасываю еще пару идей, но Зайцев, кажется, уже и так раздумал впадать в кому.

— Аня, если вы еще и блогеров этих найдете — я вас просто расцелую.

— Вообще-то, я как раз на таких подписана. — Показываю свой телефон. — Везде иногда комментирую, так что могу прямо сейчас написать и узнать, кто из них свободен. Но я почти уверена, что пять-шесть человек у нас точно будет.

— Я умею делать книжные закладки тремя разными способами, — становится рядом Лариса Павловна, подмигивая в знак поддержки. — И это вообще-то отличная идея.

Хорошо, что Зайцев не бросается на меня, чтобы привести в исполнение свою угрозу, но зато он сразу переключается на деловую волну и начинает раздавать указания.

Работа закипает с такой силой, что я едва выкраиваю минуту, чтобы написать Марине, что сегодня я не смогу забрать ее из школы и она поедет с охранником. Моя самая лучшая в мире маленькая сестра отвечает, чтобы я ни о чем не переживала и она даже поможет Грею с ужином.

Только у нас начинается такой движ, что когда я в следующий раз бросаю взгляд на часы, там уже почти семь. А звук, который заставляет меня оторваться от телефона в поисках чего-то до боли знакомого, конечно, голос Влада.

— Привет, народ! — Он появляется в дверях со стаканчиком кофе, сразу перетягивая на себя все внимание. — Нужна еще пара рук, чтобы перетащить кое-что из машины.

Пока вызывается Лёша — он из отдела маркетинга — Грей успевает подойти ко мне, вручает стаканчик и прилично целует в щеку. Но при этом абсолютно не_прилично кладет руку мне на задницу и легонько сжимает. Чтобы, конечно, видели вообще почти все.

— Не то, чтобы я был против твоей самореализации, Нимфетаминка, — говорит шепотом, чтобы слышала только я, — но мне не очень нравится, что ты сидишь тут голодная.

— Откуда ты… — Делаю глоток вкусного капучино, определенно, на кокосовом молоке.

— Мелкая тебя сдала, сказала, что ты когда занята — даже чаю не попьешь.

Потом он уходит и возвращается уже с Лёшей — с коробками с пиццей, с ролами, фунчозой, ВОКом и бог знает чем еще.

Отпускает пару шуток про наши слюни — совершенно уместных и ни капли не грубых.

Очаровывает в три предложения всю женскую часть коллектива.

И в очередной раз доказывает, что я, его Золотая ленточка, совершенно не зря ждала своего татуированного цыганского принца.

Когда ажиотаж немного спадает, Влад плюхается рядом со мной на маленький диванчик, притрагиваясь бедром к моему бедру. Между нами два слоя одежды, но я все равно слишком остро чувствую тепло его тела. И мысли о Грее у меня между ногами превращаются в тяжелое дыхание в груди, которое с очень характерным и совершенно не контролируемым звуком тут же вырывается на волю.

Но я хотя бы не икнула. Как сказал бы Грей — эволюционирую!

— Ты покраснела, маленькая пошлячка, — моментально ловит мое настроение Влад.

Кладет ладонь мне на колено, поглаживает, почти даже как будто прилично.

Я украдкой поглядываю на моих коллег, но все настолько увлечены едой и обсуждением завтрашней выставки, что до нас с Владом никому нет дела. Я потихоньку подвигаюсь еще ближе к нему, так, что теперь мы контактируем еще и плечами. А еще его запах снова щекочет мои ноздри, и аромат чего-то очень кока-кольного превращается на его коже в настоящее испытание на стыда, совести и терпения. Потому что мне, вчерашней девственнице, сразу хочется с ним уединиться, хоть в туалете, хоть в подсобке.

— Как ты себя чувствуешь, Золотая ленточка? — Влад поднимает ладонь выше, ведет по бедру почти до самой развилки между моими ногами. Игриво улыбается и облизывает губы. — Ничего не болит? Не беспокоит?

— Болит, Грей. — Получается немного ворчливо, потому что я, кажется, теперь начинаю понимать из-за чего все так с ума сходят по сексу. Его же раз попробовал — и теперь все время хочется. И почему-то хочется все больше. — Очень болит терпение, блин.