Собственность Короля (СИ) - Субботина Айя

Опускаю ее на кровать.

Нимфетаминка слегка шипит, когда ее раскаленная кожа контактирует с прохладным покрывалом.

Приподнимается на локтях, смотрит, как я становлюсь на колени между ее раскинутыми ногами. Наблюдает, пробегает языком по искусанным губам, просто, мать его, ловит каждое движение.

И это просто пиздец заводит.

Эти розовые щеки и ее рваное дыхание с которым она разглядывает как я приспускаю джинсы, оттягиваю резинку трусов, достаю член.

— Ты меня глазами дрочишь, Золотая ленточка.

— Хочу посмотреть, как ты сам это делаешь, — раскрывает свои чертовски охуенные мысли.

Ладно, детка, еще бы я отказался подрочить для тебя.

Тем более, что завестись по максимуму надо именно сейчас, чтобы потом не жарить ее маленькое непривыкшее тело. Хотя, конечно, меня и так вряд ли хватит сильно надолго.

Сжимаю пальцы вокруг основания, провожу вверх по стволу, сжимаю головку в кольце.

Аня стонет, низ ее живота пульсирует.

Толкаю бедра в свой кулак, сжимаю пальцы еще сильнее.

Моя умница скользит бедрами ко мне навстречу, закидывает ноги мне на колени.

Распахивается. Показывает себя такую чертовски мокрую, что ее влага стекает по складкам до входа и ниже, оставляет маленькие пятна на покрывале.

Сжимаю в кулаке пиздец какие тяжелые яйца.

Сдурею точно, когда кончу.

На секунду отрываюсь от дрочки, притрагиваюсь к ее промежности, собираю пальцами влагу.

— Ты просто на хрен течешь вся.

Аня сглатывает, но не закрывается.

Слава тебе господи и все кто там сидит на верху. Кто же знал, что маленькое селфи-порно в моем исполнении так ее заведет.

Возвращаю пальцы на член и увеличиваю темп.

Показываю, как это будет в ней.

Жду, пока она начнет непроизвольно подмахивать бедрами в такт, притрагиваюсь к ее входу, глажу и медленно, мягко, проталкиваю их в нее.

Блядь, это вообще реально? Она мокрая, скользкая, абсолютно точно заведенная до предела, но даже два моих пальца еле проталкиваются внутрь.

Ничего подобного у меня в жизни не было.

Твою мать.

Нажимаю сильнее. Аня выгибает спину, цепляется кулаками в скользкую ткань.

— Грей, трахни меня. Грей…

Да ну как, блядь, она такая тугая?

Надавливаю сильнее и Аня подается навстречу, глядя мне в глаза, краснея и выстанывая совершенно крышесносные просьбы, насаживается на мои пальцы.

Сама.

Так пиздато, открыто, и отбито одновременно.

Я не хочу делать ей больно.

По сравнению с моими размерами два пальца — это просто хуйня.

Но если я не натяну ее прямо сейчас, то кончу раньше, чем порву ее маленькую невинность.

Беру ее под колени, тяну на себя и развожу ноги насколько она сможет.

Трогаю клитор, выуживая новую порцию ее нового крика, завожу пальцем по круговой, подталкивая к новому оргазму.

Потираюсь головкой около входа, приоткрывая, только пробуя «на вкус» Это просто разрывает. Да в мой член накачано столько крови, что я реально с трудом представляю, как не трахать ее всю ночь напролет.

— Вла-а-а-а-ад, — Аня запрокидывает голову, напрягается.

Ее грудь подпрыгивает вместе с новым оргазмом, пальцы перебирают соски, трогая как будто специально для моих глаз.

Кровь в член начинает пульсировать, кожа на венах натянулась до отказа.

Выдыхаю, крепче держу ее под бедра.

Нежно и мягко, Грей.

Просто, сука, не долби ее в первый раз, как дурной, даже если очень хочется.

Толкаюсь в нее.

Осторожно, осторожно блядь…

Аня вытягивается подо мной, распахивает глаза и сжимает пальцы у меня на колене. Сильно, почти загоняя ногти под кожу.

Сжимаю зубы и еле-еле сцеживаю сдавленный стон.

Спешу? Ей больно?

Хочу выйти, но моя Золотая ленточка энергично мотает головой.

— Все хорошо… — Едва слышу ее голос. — Все хорошо… Влад. Не… останавливайся.

Блядство, как я ее хочу.

Башку рвет просто смотреть, как мой член медленно исчезает в ней.

— Пиздец… — Открываю рот, потому что легким катастрофически не хватает воздуха. — Блядь…

И в одно движение натягиваю ее на себя до упора, пока ее бедра не ударятся об мои яйца со звонким шлепком.

Аня вскрикивает, мотает головой по постели.

Прикусывает губу.

Мой контроль официально сдох секунду назад.

Она так плотно сжимает меня внутри, что любое движение члена буквально резонирует легкой болью.

Сердце устраивает адскую пляску в груди.

— Грей… Грей… — стонет Аня, распахивает глаза и медленно сцарапывает зубами капельку крови с нижней губы. — Люблю тебя… мой Грей…

И подтягивается ко мне, насаживается, подмахивает бедрами.

Узкая — сдуреть просто.

Я едва могу двигаться, но в ней так мокро, что достаточно даже легких покачиваний взад вперед. Немного оттягиваю ее бедра — и снова тяну на себя, чуть мягче, чуть нежнее.

Смотреть, как движения моего члена отдают вибрацией ей в живот — отдельный вид оргазма. Для моей дурной головы.

Достаточно нескольких секунд, чтобы мозг обкончался как в молодости.

Выскальзываю почти полностью, чтобы выйти еще одним сильным толчком.

Сжимаю пальцы на ее бедрах, тяну на себя.

Насаживаю как игрушку. Так остро, что яйца ломит.

И еще раз, почти как дурной.

Движения рвутся.

— Вла-а-а-а-ад… Пожалуйста… Влад!

— Да, блядь.

Кажется, именно после ее слов я окончательно вырубаю тормоза.

Натягиваю на свой член, горячую, мокрую, орущую.

Снова, сильнее и быстрее.

В комнате жарко от влажных шлепков наших соединяющихся тел.

Позвоночник прокручивает до самого копчика, как будто в меня всадили лошадиную дозу адреналина.

На ней останется много отпечатков моих не очень нежных сегодня пальцев.

В последние толчки до упора вжимаю ее в себя, наслаждаясь ее «О, боже, Влад, охуенно!»

Перед оргазмом успеваю подумать, что учить ее ругаться в постели теперь будет моим личным вызовом.

Выхожу, любуясь ее мелко трясущимися ногами и тем, как моя маленькая отличница жмурится, как будто до сих пор стесняется быть слишком громкой. Но все равно так сладко стонет.

Кончаю на нее, кажется, просто раскаленной на хрен спермой.

Перед глазами все плывет, но вид все равно самый идеальный.

Падаю рядом, скручиваю руками, прижимаю, целую ее искусанные губы, соленые щеки.

— Влад… — Она запрокидывает голову, целует мою шею, рвано дышит как будто прямо мне под кожу. — Боже, Влад…

— В первый раз ты сказала «охуенно», — фыркаю в перерывах между все еще слишком рвущегося от счастья сердца. — Я не хотел… чтобы тебе было больно, Золотая ленточка.

Она тихонько смеется, ерзает рядом.

— Единственное «больно», Грей, это лежать задом на пряжке твоего ремня.

Ну что сказать, я красавчик. Даже не расчехлил полностью снять джинсы.

Я потихоньку приподнимаю Аню, вытаскиваю этот ебучий ремень и подтаскиваю джинсы вверх. Падаю на подушку, тяну ее к себе, обнимаю очень крепко.

Ни за что на свете я бы не хотел причинить ей хоть каплю боли.

Хотя, если разобраться, я вот хрен знает, как смогу спать с ней в одной кровати с руками по швам еще неделю. Кажется, самое время пополнить гардероб смирительной рубашкой.

— Грей? — Аня потихоньку забирается на меня сверху, покрытая мурашками и лохматая. Упирает локти мне в грудь.

Сгребаю кое-как одеяло, накидываю на нее сверху.

— Ты похожа на арцию кайю, — не могу не ляпнуть, потому что правда похожа.

— Это что такое? — прищуривается Золотая ленточка.

— Проще показать, чем объяснять на пальцах. — Отвожу с ее лица волосы, стираю последний влажный след со щеки. Мысленно клянусь самому себе, что это будут последние слезы в ее жизни по моей вине и в принципе — тоже. — Спросить что-то хотела, Нимфетаминка?

Она немного хмурится и начинает с шумом сопеть.

— В общем, никакой крови нет, Грей. — Выглядит при этом не то расстроенной, не то озадаченной. — Но я, честное слово, не…