Собственность Короля (СИ) - Субботина Айя

Через минут двадцать мы выдвигаемся к Марине.

Влад снова в той «косухе», в которой вломился в окно моей темницы, в футболке с глубоким V-образным вырезом, в котором его татуированная грудь выглядит просто как самая сладкая вишенка на торте, и в косухе — той самой, которая была на нем, когда он влез в окно моей темницы.

Ехать нам около сорока минут, в район с новенькими таун-хаусами и маленьким парком в центре застройки. Влад оставляет машину на парковке, пока я пишу сестре, что мы подъехали и у нее пять минут, чтобы забрать угощение. Выбираюсь из машины, замечаю группу девчонок на одеялах и Марину, которая как ураган несется навстречу. Налетает на Влада со всего размаху, трещит, как соскучилась, потом перескакивает на персонажей игры и чуть не орет, как сама разделалась с боссом.

— А пойдем я тебя познакомлю со всеми! — тянет его за руку в сторону подружек, которые уже сбились в любопытную кучку. — Вла-а-а-ад, пойдем…

Грей подмигивает мне, одними губами говорит «я быстро» и дает себя увести.

Но, конечно, быстро не получается. В глазах этих девчонок мой чумовой цыган выглядит просто как рок-звезда и айдол в одном флаконе, только живой, рядом и с ним даже можно сфоткаться. Ну и Марина, конечно, уже успела распушить хвост и я даже с десятка метров чувствую, как она счастлива. Это никак не перекроет увиденную ей «ломку» Дениса, но хотя бы на какое-то время заставляет забыт забыть об увиденном.

Неудивительно, что отпускает она его только через обещание забрать вечером тем же составом. Когда садимся обратно в машину, для дела ворчу, что я еще подумаю, давать ли согласие на очередную «автограф-сессию».

А я ведь думала, что у него не в порядке с головой.

А потом — что он бандит.

Хотя, если посмотреть под определенным углом, то в целом…

Я жду, пока он остановится на светофоре, на секунду отстегиваю ремень безопасности и тянусь к нему, закидываю руки на не плечи и изо всех сил тискаю. Дурацкое желание, такое сладкое, что сахарные шапки на греевских кексах просто нервно курят в сторонке, но почему, черт подери, я должна сдерживаться? Этот горячий, сексуальный, офигенный парень — МОЙ! Хочу и жамкаю, в конце концов!

Влад ловит пальцами мой подбородок, разглядывает лицо, мягко облизывает свои губы, но в ответ почему-то начинают ныть мои.

— Ань, просто зафиксируем это, ладно?

— Что?

— Мой развод — и мы в этот же день идем в ЗАГС.

Я знаю, что он способен на вот такие щелчкообразные радикальные решения — да блин, вся наша с ним история с момента знакомства только из них и состоит! — но все равно впадаю в легкий ступор.

— Это не предложение, — быстро добавляет Влад, и нервно дергает бровью, потому что сзади нам уже сигналят.

— А похоже на предложение, Грей.

— Это заявление о намерениях, Нимфетаминка. Я не настолько черствая скотина, чтобы звать тебя замуж на автобане, на мигающий красный и без кольца.

Машина трогается с места.

В динамиках Брайан Адам и Влад так сочно подпевает:

— Everything I do — I do it for you…, - и его глаза с длиннющими ресницами в эту минуту такие темные, горячие…

— Грей, — я откидываю голову на спинку, блаженно жмурюсь, — я тебя люблю.

Ноль мыслей, что делаю что-то неправильное, тороплюсь, что девочки не признаются в любви первыми. Он ведь тоже уже признался мне в любви — не словами, а поступками. Какая к черту разница, кто вообще в таких вещах первый?

— А я все ждал, когда ты скажешь это в трезвом уме и крепкой памяти, — коварно кривит губы Влад.

— В смысле?

— Ты говорила это мне ночью, после охуенного минета, и вчера — тоже. — Понижает голос на пол тона, и как будто просто… трогает меня им за все эрогенные зоны вместе взятые. — Я тебя на радостях не трахнул только потому, что нам нужны цветочки, свечки, хуечки…

— Грей, да кто об этом вот так говорит?! — Я не краснела секунду назад, но сейчас щеки как будто жжет изнутри.

— Да да, а еще я не дам твоей киске высохнуть… — продолжает коварничать Грей.

— Влад! — Делаю глубокий вдох… и понимаю, что он на самом деле делает.

Я же все равно немного нервничаю.

Ну то есть, мы озвучили друг другу, что сегодня у нас случится секс. А мне, хоть и двадцать с хвостом, но все равно немного страшно — а вдруг я не смогу расслабиться, буду слишком громкой или, наоборот, слишком тихой, или у меня между ног как-то не так, как у других девушек?

Но мой заботливый Грей потихоньку переводит это «грандиозное событие» в плоскость «было бы из-за чего себя накручивать».

И пока я обо всем этом размышляю, то даже не обращаю внимания, что завтракать (точнее, обедать) мы так и заехали, а вырулили сразу к дому.

Грей выходит первым, открывает дверцу — и рывком, буквально в одно движение выдергивает меня наружу.

На себя.

Почти опрокидывает себе на грудь, обнимает лицо ладонями, целует.

Пробирается в мой рот языком, лижет изнутри так пошло и горячо, что мои колени моментально начинают дрожать.

Ворует воздух из моих легких, наполняет своим кока-кольным дыханием… и стонет, низко вибрируя где-то в горле, так что пробирает по спине до самого копчика. Ноги сами вытягиваются встать на носочки, пальцы запутываются в его выжженных солнцем волосах.

— Ань… — Ведет губами до уголка моего рта, по щеке, к виску, притрагивается к уху, выдыхает, превращая мою мозг в рассадник бабочек-капустниц. — Мы говорим, о чем трахаемся, хорошо?

Я бы с удовольствием даже кровью подписалась и произнесла клятву на библии, если бы могла хоть немного соображать.

— Я сегодня собираюсь сделать с тобой все те грязные вещи, которые ты, мелкая извращенка, смотрела в порнухе, — прикусывает за краешек уха, приподнимает, как куколку, ставит мои ноги на свои и потихоньку, шаг за шагом, ведет к дому. — Собираюсь говорить тебе кучу всякой пошлой и отбитой хуйни, потому что тебя это, блядь, заводит.

Опускает ладони мне на ягодицы, сжимает, а потом несильно шлепает — и мой рот издает абсолютно неприличный звук, но он все равно очень сильно похож на «да».

Грейская ухмылка по этому поводу максимально довольная.

— Цветочки и свечки, Аня? — Подтягивает меня на крыльцо, за дверь, внутри придавливает к стене. Толкается бедрами в мой живот.

— Нафиг цветочки и свечки, Грей.

Только на одну секунду перед тем, как снова прижаться к моим губам, я замечаю на лице Влада выражение облегчения, как будто если бы я настояла на романтической мишуре, он бы просто поставил все на паузу и организовал мне целую маленькую комнату для Ариэль или Белоснежки, или любой другой принцессы.

Влад снова открывает мои губы своими, на этот раз так властно, чувственно, заставляя выгнуть шею назад, как будто нарочно нависает на моим распятым по стене телом.

Его язык вторгается внутрь, наполнят меня влажным поцелуем, заставляет распахнуться навстречу с таким вздохом, который я у себя точно ни разу не слышала. Как будто я умираю от жажды и только он может спасти меня от этого.

Обнимаю его сильнее, скрещиваю запястья у него на шее, тяну к себе.

Как же он сумасшедше вкусно пахнет.

— Ты как грех, Грей, — говорю в ту единственную паузу, когда он отрывает от себя мои губы, чтобы полюбоваться на результаты своих поцелуев со стороны. — Учишь меня плохому?

— Секс, Золотая ленточка, это плохо только с хуевым любовником, — Влад был бы не Влад, если бы не выглядел при этом как Дьявол во главе какой-то оргии. — А ты на меня подсядешь с первого раза, мелкая извращенка, и трахаться нам будет классно.

Раскованный, татуированный с ног до головы горячий парень.

От которого пахнет кожей и колой со льдом и долькой лимона.

Это как будто мечта на каждый Новый год.

Влад кладет ладони мне на предплечья, чуть сжимает, давая почувствовать легкий контроль — просто чтобы взять под контроль легкую дрожь в моем теле. Проводит ниже, до подмышек, останавливается там, поглаживая большими пальцами под грудью.