Собственность Короля (СИ) - Субботина Айя

Шуба что-то невнятно квакает и бросает трубку.

Но, блядь, через час начинает названивать снова. И судя по частоте — на него, наконец, начали сыпаться подарки. Здравствуй, сука, Новый год! И это не судебные иски по контрактам, это, блядь, мандаринки! Жри, Шуба, я не жадный!

Все его вызовы перенаправляю на автоответчик — пусть говорит с моей жопой, может быть, я когда-то послушаю, ну чисто поржать. По всем остальным вопросам нам с шубой вообще не надо разговаривать — юристы мои звери, фронт работ мной обозначен более чем четко. А огромная итальянская пиздюлина будет просто вишенкой на всей этой куче говна.

Я не ленивый и не жадный — что-то я, конечно, потерял, но это даже не пятая часть. Отобью. Вообще по хуй. Я у этой жизни и не такое выгрызал, потому что молодой, борзый, здоровый и умный. А вот Шубе это говно жрать дырявой чайно ложкой буквально до гробовой доски.

Ну вот, а теперь, пока он там потихоньку охуевает, надо решать с еще одной сукой.

Пишу Дине СМС — спрашиваю, где она и все ли готово с отпуском. Отвечает, что дома и уже просто сидит на чемоданах. Отлично, и эта тоже заглотила наживку по самые жабры.

Еду за ней, по дороге отдаю указания ребятам на местах.

Дина встречает меня около дома, с тремя здоровенными чемоданами, один другого толще. Размалеванная, довольная. Улыбаюсь в ответ.

— Я подумала, что этого на десять дней хватит, — говорит Дина, пока ходит за мной мной буквально шаг в шаг.

— Ага, — закидываю ее добро в багажник. — Садись.

Она залезает на переднее пассажирское сиденье.

Всю дорогу до аэропорта распинается, как она давно не была в отпуске, как она мечтает поваляться под пальмами и киснуть в роскошном джакузи.

— С тобой, — добавляет в конце, нарочно таким тоном, как будто я ей уже кольцо на палец надел.

— Ага, — повторяю, и снова без эмоциональных опознавательных знаков.

— Я рада, что ты от нее избавился, — говорит Дина, даже не скрывая триумфа.

— Ты очень старалась, да?

— Эта сучка не для тебя, Король. Если бы ты послушал меня с самого начала и уступил ее Шубе, ничего этого не было бы.

— А ты просто как в воду глядела.

— Потому что я знаю, что тебе нужно. — Дина пытается перетянуться на мою сторону салона, но я отодвигаю ее локтем, кивая на дорогу, мол, не хочу отвлекаться. Она секунду дует губы и снова возвращается к откровениям: — Я всегда буду тебя защищать. И ты всегда можешь на меня положиться. Верь мне.

Самый лютый пиздец заключается в том, что я действительно так думал.

— Влад, слушай, — Дина выглядывает в окно и, наконец, начинает отдуплять, что рулю я в какую-то не ту сторону, — а ты… ну… мы не в тот аэропорт едем.

— Все в порядке, Дин. — Растягиваю губы в улыбку лично для нее — максимально отбитую. И отзеркаливаю: — Верь мне.

Дина нервно дергает губами, пытаясь изобразить улыбку.

Улыбаюсь еще шире.

Она, блядь, даже не знает, как ей повезло, что она — существо женского пола, а я не делаю больно женщинам. Даже если они суки.

— Грей, я чего-то не понимаю… — Дина слабо, но все-таки сопротивляется, когда я за локоть вытаскиваю ее из машины. — Нам в другой аэропорт… У нас вылет через час.

— Ты паспорт взяла? — игнорирую ее слова.

Дина достает его из сумки, показывает.

Успеваю выхватить карту из ее рук, закрываю машину, тащу к дверям.

— Грей, мои вещи! — Она начинает дергаться активнее. — Они же в машине остались!

— Ага, остались. — Крепче сжимаю ее локоть. — Дин, ну что ты такая серьезная? Будь проще.

— Купишь мне новый гардероб?

— Я? Тебе? Не, я точно не куплю.

— Влад, что происходит?!

— Ничего не происходит, просто убираю тебя туда, где мне будет труднее тебя достать, если вдруг накатит желание скрутить тебе шею. — На этот раз грубо толкаю Дину вперед, и она чуть не падает на своих здоровенных ходулях. — Кстати, спасибо еще мне скажешь. Знаешь, что Шуба с тобой сделает, когда узнает, что ты сливала ему левые тухлые контракты?

Она делает еще пару шагов, чисто по инерции, останавливается посреди огромного зала.

Затравленно смотрит по сторонам.

— Влад, это шутка? Что это, блядь, за шутки?!

— Никаких шуток. — Достаю из кармана пиджака другой билет — на ее имя. Размахиваю у нее перед носом. — Вот, видишь, у меня тоже билет есть. Золотой! Полетишь в святые ебеня, Дин! Отдохнешь!

— Грей, это правда не смешно. — Она пытается схватить меня за рукав, но я ловко увиливаю.

А двое ребят, которые нас здесь уже ждут, почти с любовью подхватывают брыкающуюся Дину под руки. Она начинает мотать головой, открывает рот, чтобы заорать, но я успеваю раньше — становлюсь рядом и тупо сжимаю ее челюсти двумя пальцами.

— Попытаешься заговорить — где-то в этом мире прибавится работы одному челюстно-лицевому хирургу, — предупреждаю на всякий случай. — И если вдруг начнешь привлекать слишком много внимания, высказывать злоебучие протесты или типа того — то у меня для тебя есть альтернативный рейс. К ребятам в блядюшнике на трассе. Отдам тебя в аренду лет на десять, как раз отработаешь все, что я тебе, суке, дал. И знаешь — просто дай мне повод.

Но Дина слишком хорошо меня знает.

Поэтому даже не пытается.

— Значит, план у нас такой. — Сую ей за шиворот билет и ее ID-карту. — Ты летишь в жопу мира на краю нашей необъятной страны. Есть там одно маленькое село на три дома. Все как ты хотела — никакой цивилизации, одно сплошное ебучее единение с природой. И даже твои тряпки там не пригодятся — лопухами прикроешься и норм. Все твои карты я заблокировал, по прилету тебя там встретят и на всякий случай заберут паспорт на хранение — ну а вдруг охуеешь от радости, потеряешь, в сортир уронишь.

Ее глаза округляются от ужаса.

Потому что я знаю, куда бить.

Потому что для этой гламурной пизды самое страшное наказание — это вот такая жизнь. Без тачки, без бурлеска, без денег, даже без нормальной мобильной связи (я специально наводил справки, старался, чтобы у нее был пакет «все включено»). Потому что единственное, чего у нее там будет в избытке- забвение.

— И если ты, сука, — сжимаю пальцы на ее щеках, превращая эту разукрашенную физиономию в рыбку-гуппи, — выедешь за пределы дальше одного километра от своего нового места обитания — тот блядюшник примет тебя с распростертыми объятиями. Будешь грязные хуи жирным мужикам насасывать тупо за еду.

Она отчаянно трясет головой, начинает реветь.

Вообще по хуй.

Я и так, блядь, верх гуманизма.

Когда Дину, заткнувшуюся и обмякшую, парни ведут проходить паспортный контроль, я разглядываю ее спину и ловлю себя на крамольной мысли, не был ли я слишком мягким. И вовремя говорю «стоять!» своей маленькой внутренней волчьей стае, потому что эти звери давно не рвали с костей ничье мясо. Дина просто сука. Толку перед ней размахивать руками и пугать? Она и так полностью протухнет еще до того, как приземлится на своей новой «родине», потому что, наконец, поймет, что я не шутит, не преувеличивал и это никакой не урок, после которого я «милостиво» снова распахну для нее свои объятия.

Я не воюю с женщинами, даже если они творят хуйню наравне с мужиками.

А эта гламурная пизда получила свое самое страшное наказание.

Все, на хуй, из головы и из жизни, минус один из трех — день, блядь, начался неплохо!

В обед Аня присылает целую кучу видео и фоток со своего книжного мероприятия. Если честно, я не очень понимаю, что там у них за туса, но слушать за кадром ее счастливый голос — одно удовольствие. Особенно когда она, явно немного, но совершенно заслуженно задрав нос, хвастается, что все ее идеи сработали и их стенд стал чуть ли не гвоздем всего мероприятия. Меня просто адски гордость распирает за то, что вот эта маленькая амбициозная девочка — исключительно и только мое. Если бы не работа, которой так много, что хвататься приходится сразу за все — рванул бы к ней хотя бы на полчаса, тупо поцеловаться в каком-то книжном углу. Но приходится довольствоваться фантазиями на тему вечера и мысленно вычеркнуть из семи проклятущих дней «на заживление» еще один.