Последняя война - Андрей Мартьянов

— А-а… — понимающе протянул Кэрис. — Помните двоих сотников "Золотой гвардии", которые отдыхали в этом шатре? Я услышал их слова о том, что светлейший Абу-Бахр, наследник Даманхура, за последние седмицы подготовил несметное войско. Аррантские легионы, остатки саккаремской конницы, наемники… Еще должна подойти помощь из Нардара.

-.. И от благородных танов Нарлака, — добавил Бжеско. — Кениг моей страны не послал войско на полдень, но таны, владеющие землями на полуденных границах, конисы вольных княжеств да и просто высокорожденные люди, которым надоела мирная жизнь, хотят поучаствовать в войне. Не знаю, где именно шад собирается дать решительное сражение, но, судя по всему, неподалеку от Меддаи.

— Понятно, — кивнул Кэрис. — Ладно, поговорили. Фарр, надо бы еще вздремнуть до рассвета. Завтра тебе придется идти к великомудрому аттали… Отоспись, разговор предстоит очень серьезный. Доброй ночи, Бжеско. Спасибо за интересную историю. Теперь мы хотя бы знаем, что происходит.

Фарр встал, поблагодарил собеседников и отправился к своей лежанке. И нечаянно различил, как вельх прошипел на ухо Драйбену:

— Что ты от нас скрываешь? По-моему, ты знаешь гораздо больше о причинах этой войны, чем хочешь показать.

— Не твое дело, — рыкнул нардарец.

— Мое, — процедил вельх, хватая Драйбена за плечо. — Давай-ка выйдем наружу и переговорим. Не стоит беспокоить Фарра и Фейран.

Кэрис, казалось, был готов полезть в драку, так что Драйбен только скрипнул зубами и проворчал:

— Хорошо. Прогуляемся к родникам. Как Фарр ни напрягал слух, он не сумел понять, о чем именно шепчутся Кэрис и нардарский эрл, которые расположились в двух десятках шагов от шатра на мраморной ограде водоема.

"Ничего, — подумал, задремывая, атт-Кадир. — Рано или поздно Кэрис мне все расскажет. Главное — утром добиться приема у аттали эт-Убаийяда. Мудрейший обязательно присоветует, что нужно делать…"

Глава шестнадцатая. Где скрыта истина?

— Что ж, я вам верю. Хотя бы потому, что история о вашем путешествии звучит крайне необычно. Никто не стал бы нарочно выдумывать подобное.

Худой, низкорослый, более похожий на внезапно состарившегося мальчика-подростка человек в простеньком халате из толстого хлопка постучал пальцами по столику и надолго задумался. Гости, не смея нарушить течение его мыслей, почтительно помалкивали.

Верховный учитель веры. Наследник Провозвестника, аттали Касар эт-Убаийяд происходил отнюдь не из благородной семьи. Его отец был простым жестянщиком в Дангаре, едва сводившим концы с концами. Младший сын, не наследовавший лавку отца, в возрасте семнадцати лет отправился за своим будущим в Мед дай, где прожил некоторое время, помогая при храме. Выучившись читать и закончив храмовую школу, Касар продолжил поиск знаний, во имя Атта-Хаджа трудился мардибом в захолустном городке Абакери, что к закату от Мельсины, спустя несколько десятилетий стал "белым жрецом" главного мельсинского храма… За благочестие, доброту к людям и образованность совет мардибов избрал его для служения в Меддаи. Возраст аттали приближался к восьмидесяти годам, однако эт-Убаийяд сохранил ясность ума и здравомыслие, позволявшие ему радетельно управлять Священным городом и приносить благо всем народам, чтущим Предвечного и Учение, изложенное в сурьях Эль-Харфа.

Неожиданные гости, целых два дня настоятельно добивавшиеся приема, поведали эт-Убаийяду об удивительнейших событиях. Говорил в основном очень молодой мардиб по имени Фарр атт-Кадир, происходивший родом из отдаленной провинции Шехдад. Его спутники — воин-саккаремец и некий нардарский эрл, повелением кониса Юстиния лишенный титула и земель, — иногда дополняли рассказ шехдадца, от которого веяло чем-то мрачным и холодным.

Поначалу аттали не разобрался, в чем кроется смысл повести Фарра, и намеревался, сославшись на невероятную занятость, потихоньку выпроводить всех троих, поручив кому-нибудь из мардибов заняться их делом. Однако доказательство истинности слов Фарра покоилось на каменном резном столе, любой мог увидеть его и дотронуться, а эт-Убаийяд всегда доверял рассказам, подкрепленным зримыми подтверждениями. Но чего аттали никак не мог предугадать, так того, что однажды воочию столкнется с наследием Черного Неба…

— Разыщите и приведите ко мне Джебри! — Аттали хлопнул в ладоши, привлекая внимание замерших возле двери в его полутемную комнату служек. — Как можно быстрее!

Проницательно глянув на Фарра, светлейший эт-Убаийяд огладил ладонью редкую седую бороду и добавил:

— Сейчас я проверю истинность твоих слов. Не следует обижаться, добрый атт-Кадир, ибо нынче от вас и меня зависит слишком многое.

Фарр не понял последних слов эт-Убаийяда. Что зависит? Неужели аттали осведомлен о Хозяине Самоцветных гор гораздо лучше, чем люди, побывавшие в Скрытой пещере? Очень хочется задать вопрос, однако следует помнить: эт-Убаийяд не может сравниться ни с кем из смертных, даже с шадом. Шаду принадлежит власть мирская, аттали же властвует над душами и мыслями саккаремцев.

Люди, носившие звание Учителя, старались никогда не вмешиваться в дела государства, однако случалось, что благородные эмайры и даже сами шады, чаще всего не отличавшиеся добродетелями, заповеданными Провозвестником, проклинались правителями Мед дай. Для любого мирского владыки это означало гибель — верные слову Атта-Хаджа подданные отказывались повиноваться, платить налоги, войско начинало бунтовать… Аттали из Меддаи владел неподвластной другим силой убеждения, и его слово чтилось не менее, чем законы страны. Все-таки устами аттали говорил сам Предвечный.

…Надежды Фарра и Кэриса увидеть мудрейшего эт-Убаийяда на следующее же утро по приезде в Меддаи не оправдались. Священная стража, халитты, не пропускала никого к зданию храма-крепости и скромному глинобитному дому, где жил аттали. Кэрис втихомолку изумлялся — Учитель веры (что, правда, полностью соответствовало традиции) обитал в удобном приземистом домишке, жалко смотревшемся рядом с высокой стеной храма и великолепными, возведенными из розового и белого мрамора зданиями библиотек, духовных училищ и небольшими дворцами верховных мардибов, проповедовавших перед паломниками Священного города истину Предвечного.

Фарр, понаслышке знавший об обычаях Меддаи от своего старого учителя Биринджика, разъяснил вельху, что аттали надлежит оставаться бедным до тех пор, пока каждый саккаремец не будет сыт, не станет владеть домом, фруктовым садом и количеством пищи, достаточным, чтобы накормить семью. Кэрис фыркнул под нос и заявил, что бедняга эт-Убаийяд, как и все прочие аттали, обречен умирать в нищете.