Лондон в огне - Юрий Павлович Валин

очень утомительная, это вам не бездельно по концертам шляться…

…Поезд, наконец, тронулся, Лоуд в последний раз глянула на Хрустальный дворец, уже превращающийся в ярко озаренный изнутри скелет и заметила:

— Не то построили. Красиво, но для баловства. Гораздо умнее деньги вкладывать в производство орудий труда. Или в освоение островов, к примеру.

— Помолчала бы, а? — шепотом попросила Флоранс.

— Это я так. Ты не волнуйся, с ней все нормально будет. Бой выдался не такой уж большой, так, для разминки. Да и вообще она поумней нас поступила, заранее из дворца выскочила.

— Но вдруг она задержалась? — с дрожью в голосе прошептала Фло. — Там всякое могло случиться.

— Она же по делу шла, — напомнила Лоуд. — А какие во дворце дела? Там уж и Ганнибалы все погорели. Да и вообще, твоя явно не из тех кто горит. Вот увидишь, очень быстро домой заявится. Полагаю, к завтраку.

За поездом по почти опустевшему перрону бежали безоружные хвостачи, кричали какую-то «сраду!» и пытались вскочить на ступеньки. Кого-то спихнули кондукторы, кто-то из ловких волинтеров изловчился и влез на крышу. В соседнем вагоне подралась шайка вполне себе бесхвостых джентльменов, а с миловидной дамочкой случилась заразная истерика, прихватившая полвагона. В общем, ехали нескучно, хотя и медленно. Поговаривали, что впереди бунтовщики захватили дрезину и полиция их арестовывает. Но Лондон никуда не делся, ждал на месте, доехали и благополучно взяли кэб…

— Недурно было бы и поужинать, наконец, — озвучила Лоуд давно назревшую мысль, когда пробрались садом и отперли дверь. Дома было тепло, уютно, буфет полон и…

Флоранс ахнула, что-то углядев в темноте холла. Лоуд выхватила нож, Холмс взмахнул тростью (между прочим, найденной еще у Хрустального. Эти честные юные джентльмены своего не упустят). С ужином все грозило пойти не гладко…

Глава двадцать первая,

Хрустальный дворец и его окрестности подвергаются тщательнейшей ревизии

Дворцы в оборонительно-практическом плане абсолютно никчемные сооружения. И эта их избыточная освещенность… Выпрыгнувшую из окна Катрин в настоящий момент непреодолимо влекло к скромности и темноте. Шпионка проскочила площадку перед дворцом — корма резвящегося паро-бэтээра громыхала метрах в восьмидесяти левее, у фонтана. Катрин сходу перевалилась через каменные перила балюстрады — не высоко тут должно быть…

Два метра не высота, но к чему сюрпризы? Под стеной на корточках сидели родственнички в количестве трех хвостов и шпионка спрыгнула практически на них.

— У, шлындра! — немедленно потянулся долговязый.

— Сидеть! — убедительный вид револьвера заставил лапу отдернуться. Вояки напряженно разглядывали ствол оружия.

— Наган? — покопавшись в потраченной европейскими улучшениями памяти, отыскал подходящее слово мелкий индивид с особо длинным чубом.

— Нехай наган будет, — согласилась Катрин. — Ну що, хлопцы, помогли вам те бритты-англы?

Собратья мучительно напряглись, пытаясь осознать смысл фразы на полузабытом языке. Катрин прикидывала — если побежать дальше — погонятся или останутся сидеть? Расстреливать родственничков в упор не хотелось. У них-то и сабля одна на троих.

— А ты, що, москалька? — наконец, решил уточнить длинный.

— Москалей на ножи! — немедля отреагировал мелкий, сжимая кулаки.

— Отстаньте, я транзитом, — пояснила Катрин и попятилась вдоль стены. Эти-то двое пустоваты, но тот, что в середине и молчит, выглядит поосмысленнее. И нашивки у него какие-то…

— Постой, ватная, — с трудом подбирая слова, заговорил средний. — Эти-то, которы бритты, что решили? Сничтожат нас, так?

— Со мной не консультировались. Но в целом… Что за мятеж бывает, а? — намекнула шпионка.

— То не мятеж. Мирный майдун собирали, — невнятно, но вполне связно выговорил хвостач. — Все танк напортачил. Мы же не виноваты.

— Ага, жертвы случайных обстоятельств. Вы бы хоть эту хрень с пулеметами остановили. Может, зачтется.

— Так мы тем и шли. С фланга. Только как его остановишь? Не хрантомета, ни хохтелей, — обреченно поведал вояка.

— Нехер тупить, — буркнула Катрин. — Как запустили, так и останавливайте свою железяку. Ты в каком звании?

— Сотник, второй-булавной, — вздохнул хвостатый. — Как командира точно повесят, да еще…

Слова будущей жертвы кровавого режима Ее Величества заглушил бронеход, пропыхтевший чуть ли не над головой сидящих. Неумолчно стрекотали пулеметы, стучали шатуны…

— Вот, мля, да сколько у него боезапас⁈ — выругалась Катрин.

Услышав знакомое ободряющее слово, воины заерзали.

— Кажуть, по тонне башеня-бункер, — поведал мелкий. — Слышь, ватная, дай потискать…

Катрин стукнула револьверным стволом по нахальной лапе.

— Нашел время баловать, обмылок. Будете технику укрощать? Что там в памятке? Песок в жалюзи двигателя, плащ-палатку на смотровые щели, топором по пулеметному стволу…

— Палатки у нас нема. И топора. А жалюзи у него, наверное, нет. Это ж паросиловая установка, — страдая, бормотал второй булавной сотник.

— Но пулеметы-то, определенно есть. И стволы там пожиже нарезных. А то еще можно вам шаровары распялить, да на триплекс мехвода сесть, — посоветовала Катрин, с интересом глядя на хвостача — этот соображал на редкость связно.

— Шутишь, москвичка, — сотник утер лицо. — Остановить бы, так. Може, не всех повешают.

— Пошли за танком. Помогу по старой памяти, — ляпнула шпионка непонятно зачем.

— Божешьтымой, и тут унизить норовите, — прошептал второй-булавной, поднимаясь с корточек.

Побежали гуськом под стеной. Катрин крепко врезала стволом по локтю оказавшемуся сзади долговязому, вздумавшему проверить клятую москальку сзади.

— За що⁈ — возмутился исследователь, хватаясь за конечность.

— Ты, стервец, зачем лапаешь? Оно тебе, хренову импотенту, надо?

— То временно недомогаю, галет не додають, — еще больше обиделся страдалец. — Я юбку чипав. Хороша тканина.

— Заткнись, Шестьсот Шестьдесят Первый, — приказал сотник, прислушиваясь. — Стоит, вроде?

Танк наверху, действительно, пыхтел на месте, только одна пулеметная установка стрекотала, лупя по окнам второго этажа — там жалобно звякали остатки стекол и рамы.

— Идем? — сотник глянул на Катрин, на хлопцев.

— Я ж не можу, — долговязый ухватился за немыслимо страдающий локоть.

Второй-булавной выругался, причем вполне внятно.

— Идем втроем, пока броня не удрала. Вспрыгнешь сама?

Катрин подпрыгнула, подтянулась, слегка опасаясь за сунутые в кобуры револьверы — момент сомнительный. Но хвостачи не покушались, оба легко взобрались на балюстраду, скорчились за перилами.

Танк стоял шагах в двадцати, чем-то позвякивал и окутывался тонкими струйками пара. Похоже, давление в его котлах порядком упало.

— Ты к заднему трапу, мы до среднего, — прошептал