Любовь, опаленная огнем - Александр Афанасьев

— А у вас в Сибирь отправляют! На лесоповал! И расстреливают в подвалах Лубянки! — выдвинула Дора еще один аргумент.

— Не так уж много и отправляют! А если и отправляют, то не за национальность, а за преступления. Или ты, Дора, станешь уверять, что в Сибирь ссылают только евреев? А раскулаченные кулаки, а казаки — они, что тоже из ваших?

— Ну, допустим, тут ты права, а Лубянка?

— Лубянка? Если бы на Лубянке были те самые подвалы, там бы не построили станцию метро! И еще, если ты и твои подруги-сионистки не прекратите свои склоки с немками, то в Манчестере наши дороги разойдутся! Будете воевать сами по себе! А то устроили тут… В бою себя проявите, а потом уже права качайте!

— Ты хочешь меня уверить, что эти истинные арийки, — Дора кивнула головой на Марту, — Воюют против своих же?

— Вечно вы евреи всех немцев под одну гребенку стрижете! Хоть бы разобрались вначале! — с издевкой произнесла Марта, — Между нами различий…

— Ладно! Хватит! — остановила ее Дора, — Хотя если честно, то верится с трудом.

— Может нам вернуться и показать тебе общие могилы? Можешь поспрашивать девушек в дивизии. Или ты тоже их предательницами обзовешь?

— Хорошо, я спрошу, — несколько неуверенно ответила Дора.

— Понимаю, я вначале тоже так гоношилась, когда в плен взяли. Однако подумай еще над одним вопросом: что сделают со мной мои же соотечественники, за то, что я сплю в обнимку с Сарой или Моникой?

Самата увидела в зеркало, что Дора, похоже что сломалась, и уже не настолько воинственна и непримерима, как была в начале. Оставалась еще пани Юнона, надувавшая щеки. Честно говоря у Саманты было желание задушить эту польскую принцессу голыми руками, и еще Кэт впридачу. Она прищурилась глядя вперед. Ага, вон она! Предательница! Едет дура без каски на башне головного «Морриса». Хоть бы разорвало какой-нибудь бомбой или каким-нибудь снарядом эту подлую тварь! Саманта заметила ослепительную вспышку, затем до нее донесся звук взрыва, а глаза увидели, как головной «Моррис» полетает вверх, словно детский мячик в вспышке пламени, спустя мгновенье все заволокло дымом.

— А-а-а… — попыталась что-то произнести Саманта, глядя на то, как то, о чем она подумала немедленно воплотилось в жизнь. Господи! Кэт! Я не хотела! Господи! Что я наделала. Госпо…

— Blyad! Tvaju mat! — прогремел над ухом у Саманты, крик Натали, которая вцепилась в брошенный Самантой руль «Дорчестера» и пыталась давя своей ногой на ногу Саманты, надавить на педаль томоза, — Ты чего, совсем охренела! — продолжила Натали, когда их «Дорчестер» все-таки врезался в шедший впереди "Моррис".

— Да, что с тобой? — Натали трясла Саманту, но та впала в ступор и смотрела, как сквозь облако дыма от взрыва, стали пробиваться языки пламени, загоревшегося головного бронеавтомобиля. Там была ее Кэт! Она только что ее убила! Саманта вытянула руку вперед, но не смогла ничего произнести. Слова не шли. Никакие. Только какое-то мычание.

— Господи, Саманта! Да что с тобой такое? — раздались рядом голоса Джоаны, Клары и Валерии, — Объясни, что происходит?

— К-к-к… К-к-кэт! — сумела произнести Саманта, а затем, как в полусне открыла дверь «Дорчестера», соскочила на дорогу и побежала в голову колонны. Она бежала на ставший уже ярким костер от горевшего бензина, который вытек из головного «Морриса». Несколько раз она натыкалась на бамперы и крылья грузовиков колонны и падала. Затем поднималась и бежала снова. В голове звенела мысль: за что??? Она ведь не хотела! Она не хотела смерти Кэт! Господи! Пусть живет с этой Юноной если та ей нравиться! Но только не это! Только не смерть!

Перекореженный взрывом горящий «Моррис» лежал на обочине и какие-то девушки, яростно ругаясь пытались пробиться сквозь пламя и извлечь тела подруг из раскалившейся броневой коробки. Саманта рванулась к ним, и не взирая на жар пламени попыталась открыть перекосившуюся броневую дверь. Раскаленный металл обжигал руки, но дверь, заклиненная взрывом, не поддавалась. А потом ее кто-то оторвал от двери. Саманта попыталась вырваться, но ее повалили на землю и стали орать на ухо:

— Ты горишь! Не дергайся! Не дергайся дура!

Саманта, не понимала и пыталась вырваться. Вырваться, потому что там была ее Кэт! Но ее держали крепко, он кричала как зверь, пыталась кусаться, но все было напрасно. Ее не отпускали.

— Blyad! Tvaju mat! — вновь прогремел голос Натали, сопровождаемый какими-то металлическими ударами, — A nu davai zaraza! Принимай быстро! Аккуратней! Последняя!

Саманту внезапно отпустили, и она рванула к горящему «Моррису» сметая всех, кто у нее был на пути. Но добежать не смогла, отброшенная назад сильным толчком в грудь.

— А ну назад! — крикнула Натали, — Там нет никого! Я всех вытащила!

— Кэт! Где моя Кэт! — пробилась у Саманты связная речь, и вместе ней наступила истерика, — Где она! — сквозь слезы продолжила Саманта, — Пусти меня к ней!

— Кэт? — удивилась Натали, — Там не было Кэт!

— Она… Она была на башне!. Я…Я видела ее! — ответила ей Саманта, сквозь слезы.

— Осмотреть окрестности! — крикнула подбежавшая к месту взрыва Марта, — Быстро!

Кэт нашли в зарослях ярдах в тридцати от места взрыва сионистки из отряда Доры. Она была без сознания и без одежды, которую по всей видимости сорвало взрывной волной. Внешних ран и повреждений на первый взгляд не было, но правая нога ниже колена была неестественно вывернута. Прибывшие во главе с Магдой санитарки загрузили ее и остальных девушек извлеченных из нутра покореженного «Морриса» на носилки и понесли в санитарные автобусы. Саманта вцепилась в носилки, на которых несли Кэт, и ревя в три ручья кричала, что никому ее не отдаст. Магде стоило больших усилий убедить потерявшую способность соображать Саманту, что никто не разлучает ее с подругой, и что они поедут вместе.

Посланная вперед разведка тщательно осмотрела дорогу на протяжении трех тысяч ярдов и ничего не обнаружила. Видимо это был одиночный фугас. Наконец колонна тронулась с места и двинулась вперед. Плохо соображающая Саманта, попыталась защитить лежащую без сознания Кэт, от как ей показалось черезвычайно агрессивных девушек в белых халатах, но ей скрутили руки за спину и усыпили хлороформом. Магда Рунштердт решила, что сейчас не тот момент, когда нужно церемониться с личными желаниями девушки. У Кэт, кроме вывиха ноги, которую вправили на место, никаких других повреждений обнаружено не было, но это еще ни о чем не говорило. Последствия воздействия взрыва в виде контузии могли сказаться и позже, поэтому в Кэт влили дозу шнапса и уложили спать до приезда в Манчестер.

Второе происшествие на дороге, видимо сильно повлияло на Дору Барух. Одно дело размахивать флагом и стучать себя кулаком по груди, а другое — видеть обгоревших девушек с переломанными руками и ногами, которых извлекли из подорвавшегося бронеавтомобиля, видеть то, как их спасали совместными усилиями. Поэтому Дора перестала кидать косяки на Марту, чего нельзя было сказать о пани Юноне. Та, не покидала «Дорчестер» во время происшедших событий, и только поинтересовалась, а скоро ли обед. Услышав от Валерии, что обедать они будут в Манчестере, представительница польской шляхты фыркнула, пробурчав про себя что-то про крестьян, и про то, какие командиры в подразделении, такой и порядок. На что тут же получила щелчок от Доры: