(не) Мой Боно (СИ) - Ельская Ингрид

Рома быстро сориентировался и поймал мальчишку, подхватывая на руки, покружил его немного в воздухе и прижал к себе. Снова бросил на меня странный взгляд, после чего потерял ко мне интерес, что-то тихо говоря ребенку. Если до этого лицо Ромы было напряженным, то сейчас я видела, как вся строгость сходит на нет и черты разглаживаются. Мне даже показалось, что он с облегчением выдохнул, вмиг становясь уставшим мужиком, который уже не спал больше суток. Сава рассказал мне, что Рома не ложился этой ночью, уезжая на поиски Жени.

— Ром, я всё объясню, — кусая кулак, подхожу к ним, со слезами слушая, как Игорь лепечет взахлеб все свои новости. Торопится, словно боится, что не успеет рассказать. А Боно внимательно его слушает, впитывает каждое слово, как завороженный, любуясь моим сыном. Эти двое не обращали на меня никакого внимания, будто в этом мире никого кроме них не существовало.

Так, наверное, и должна произойти встреча отца с сыном.

В какой-то момент мне показалось, что они и вправду родные. Глядя на то, как Рома улыбается Игорю, прижимает к себе и с интересом слушает его рассказы про времяпровождение на даче, сложно поверить в то, что он видит ребенка впервые. Я и не знала, что он так хорошо ладит с детьми.

— Папа, ты всех плеступников поймал?

— Почти. Осталась еще парочка, — у него даже голос изменился, стал очень ласковым. Ни разу не слышала подобной интонации.

— Ты снова уедешь ловить их? — Игорь не скрывает своего расстройства и пытается как можно крепче прижаться к Роме, будто тот уже сейчас уедет и его нужно задержать.

— Нет. Я больше тебя не оставлю. И маму не брошу, — он косится мельком на меня и целует Игоря в щеку, а у меня все внутри переворачивается в этот момент, — ты такой большой стал.

Услышав эту фразу, замираю. Нет, это невозможно. Неужели все мои догадки были не бредом поломанной психики, а интуицией? Неужели мне не казалось, а так и есть на самом деле?

— Обещаешь? — прищуривается мальчик и протягивает ему ладошку, готовясь заключить уговор.

— Обещаю, — Боно пожимает его руку и поворачивает голову ко мне, замечая мое состояние. Его лицо мигом становится напряженным.

— Ром, — хрипло шепчу ему, чувствуя, как мне перестает хватать воздуха и прислоняюсь к ярко-желтому капоту, — Рома, это и есть твой сын, да? Тот, которого все найти не могут?

Кошачьи, стальные глаза смотрят на меня удивленно и затравленно. По этому виноватому взгляду понимаю — права. Весь год мне не мерещилось, я не сходила с ума, воспитывая сына Ромы, которого все ищут. И теперь мне ясно, почему Волков запретил контакт с Боно. Все из-за Игоря.

— Ника, Ника, Ника, — зашептал успокаивающее Рома, видя, что я тяжело дышу и хватаюсь за шею, в попытках расстегнуть куртку. Мне жутко не хватает кислорода. Грудную клетку будто перетягивает невидимыми канатами и мне кажется, что еще немного и я упаду в обморок.

Боно успевает подхватить меня за талию и прижать к себе мое обмякающее тело. Я потрясенно смотрю на Игоря, словно заново им любуясь, ругаюсь про себя: как могла не заметить эти серые глазки, до боли знакомый взгляд с прищуром и схожесть характера. Вру. Замечала, но не хотела верить. Считала, что это помешательство и желание выдавать свои мечты за реальность. Мне так хотелось чтобы у меня было хоть что-то на память от Ромы…

— Ника, девочка моя, дыши. Тише-тише. Я все объясню, — шепчет Боно, поддерживая меня и аккуратно отпускает сына на землю. Мальчик пугается моей реакции и прижимается ко мне, а я рефлекторно глажу его русые волосы, пытаясь прийти в себя, — неужели ты не знала, Люцик? Сава сказал, что ты знаешь.

— Что я знаю, Ром? Он ничего не сказал мне, — бормочу, опускаясь на корточки чтобы прижать Игоря к себе. Мне становится страшно, потому что помню фразу Боно: у тебя есть то, что мне нужно и просто так я от тебя не отстану. В голове зарождается ужасающая мысль — он приехал, чтобы отнять моего мальчика.

— Мам, ты что? Ты почему папу не целуешь? Я уже взлослый и знаю, что после долгой лазлуки вы должны целоваться. Или мне отвелнуться? — шепчет мне Игорь на ухо и целует меня в щеку, вызывая улыбку.

— Ну-ка, львенок, — Боно присаживается рядом со мной на корточки и берет ребенка за руку, — пойдем в машину, мама устала. Айда за мной, — он ставит меня на ноги и подхватывает на руки, чтобы донести до авто и посадить на переднее сидение. Затем достает из багажника детское кресло и помогает Игорю расположиться сзади. Я ничего не говорю, наблюдая за уверенными движениями этого человека. Когда он садится на водительское место, вспоминаю про Анну Сергеевну, но той уже нет на улице. Женщина поняла, что лишняя и ушла обратно в дом. В глубине души я была ей благодарна за понимание. Позже позвоню и скажу спасибо, когда приду в себя.

— Люцик, давай с тобой дома поговорим, хорошо? — осторожно предлагает Рома, заглядывая мне участливо в глаза. Он может только догадываться, какой ад творится в моей голове. Меня поглощает страх, парализующий язык и отнимающий возможность соображать, что происходит. Всё что я могу — молча кивнуть, но мужчине достаточно и этого. Он пристегивает меня, как немощную ремнем безопасности, после чего нежно целует в щеку. Чересчур нежно для него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Боно всегда ассоциировался у меня с драйвом, адреналином, замирающим сердцем и мурашками по коже от своих прикосновений, но никак не с трогательными поцелуями в щеку. И от этого мне становится окончательно не по себе. Он точно решил забрать у меня ребенка, если я не буду его слушаться или стану бунтовать. Спонтанные мысли, заползающие в голову, вызывали озноб, к которому присоединилось нервное клацанье зубами. Рома заметил мой невроз и включил печку. Я заметила в его глазах сочувствие и отвернулась к окну, обнимая себя за плечи руками — мы обо всём поговорим дома.

— Мам, мы домой? — сразу подает голос Игорь.

— Да, мой хороший, домой, — поворачиваюсь к нему и замечаю обиженное личико, которое нахмурило брови и недовольно смотрит на меня, — что-то случилось?

— Мам, — громко восклицает, — как не стыдно обманывать детей! Ты же обещала, что мы пловедем этот день так, как я захочу. А я домой не хочу.

— И куда ты хочешь?

— Хочу, чтобы меня папа на качелях покатал. Всех катают, а меня нет, — сын устремил на меня взгляд «кота из Шрека» и задрыгал ногами. Он так всегда делает, когда срочно желает получить ответ.

— Я так понял, меня вообще никто не спрашивает, да? — подал голос Боно, на что получил наш с Игорем синхронный ответ:

— А ты имеешь что-то против?

— Да я вообще молчу, ребят! — хохотнул Рома, косясь на нас через зеркало заднего вида. — Как скажете, так и сделаем. Только не нервничайте, я на всё согласен.

Они болтали всю дорогу. Игорь рассказал своему отцу весь год. За полтора часа поездки Боно был в курсе всей моей жизни, знал тонкости времяпровождения в садике и даже наш рацион питания. Ребенок сдал меня с потрохами. Его даже просить не пришлось. А Рому не сдал. Когда Руслан у него спрашивал, нагло соврал о том, что пару зовут Славой, хотя я называла ему имя. Нужно было еще тогда заподозрить неладное и попробовать разговорить ребенка. Но мне казалось, что это домыслы.

За всю поездку я не проронила ни слова, анализируя в голове всё, что знала. У Ромы похитили ребенка и никто его не смог найти. Даже Руслан не смог подкопаться, ища малыша, в то время как он находился у него под носом. Сразу вспомнились и слова Каспера о том, что Лизе нужен только мальчик. Значит, она тоже ищет ребенка, которого Рома у нее отобрал. Почему отобрал?

— Я вернул…

Вспоминая в очередной раз эту фразу, начала нервно раздирать кожу на пальцах. Я долго размышляла над значением этих слов и даже сделала тест ДНК. В какой-то момент мне показалось, что это мой сын, которого Боно вернул мне и признался перед своей «смертью». Тест сделала, но распечатать конверт так и не смогла. Лучше немного фантазировать и надеяться, чем снова разбиться об острые углы реальности. Я решила, что лучше останусь в неведении, чем снова расстроюсь от того, что родной сын умер в роддоме.