1968. Год, который встряхнул мир. - Марк Курлански

Соединенные Штаты, как и предполагалось, выставили одну из лучших в истории спорта сборных; американцы были особенно сильны в легкой атлетике и командных видах соревнований. Однако в скором времени в ход событий вмешалась политика Томми Смит и Джон Карлос, завоевавшие золотую и бронзовую медали в беге на двести метров, явились на церемонию вручения наград разутыми, в длинных черных носках. Как только раздались звуки национального гимна США, каждый из них, подняв вверх руку в черной перчатке, сделал жест, символизировавший «Власть черных». Все это выглядело как некая спонтанная выходка, однако на самом деле эта акция на фоне политических событий 1968 года явилась результатом нескольких встреч и сговора атлетов. Они купили черные перчатки, поскольку рассчитывали на то, что вручать награды будет восьмидесятидвухлетний Эйвери Брандидж, президент Международного олимпийского комитета, который в течение года добивался участия в Играх сборной ЮАР, состоявшей из одних белых. Будучи уверены в победе, спортсмены решили надеть перчатки, не желая не пожимать руку Брандиджу. Но он тогда оказался на другом мероприятии. Зрители, наблюдавшие эту сцену, могли заметить, что атлеты использовали одну пару перчаток: Смит надел перчатку на правую руку, а Карлос — на левую. Другой парой перчаток воспользовался участник забега на четыреста метров Ли Эванс, их товарищ по команде и однокашник по университету Гарри Эдвардса в Сан-Хосе. Эванс на глазах у всех сделал рукой тот же самый знак, однако никто не обратил на это внимания.

На следующий день Карлос дал интервью на одном из центральных бульваров Мехико. «Мы хотели, чтобы черные во всем мире — какой-нибудь мелкий бакалейщик или владелец мастерской по ремонту обуви — знали, что эта медаль, которая висит на груди у меня или Томми, также принадлежит и им».

Международный олимпийский комитет, и в особенности Брандидж, были крайне раздражены. В американской сборной произошел раскол: одни спортсмены сочли себя оскорбленными, другие же стремились сохранить единство своей уникальной команды. МОК грозился дисквалифицировать сборную США в полном составе. Правда, из всей команды были дисквалифицированы лишь Смит и Карлос; им дали сорок восемь часов на то, чтобы покинуть Олимпийскую деревню. Другие черные атлеты тоже позволяли себе выходки с политическим подтекстом, однако олимпийский комитет, казалось, постарался найти оправдание этим проступкам, которые не были сочтены серьезными. Так, после забега на четыреста метров победители Ли Эванс, Ларри Джеймс и Рон Фримен явились на церемонию вручения наград в черных беретах и повторили тот самый жест рукой. Тем не менее Международный олимпийский комитет поспешил заявить, что инцидент произошел не в момент исполнения национального гимна и, следовательно, спортсмены не оскорбили свой флаг. Они и в самом деле обнажили головы во время исполнения гимна. Медалисты улыбались, демонстрируя пресловутые жесты. В отличие от них Смит и Карлос были абсолютно серьезны. Таким образом, как и в эпоху рабства, негр с улыбкой на лице, не совершавший никаких угрожающих телодвижений, не подлежал наказанию. Ральф Бостон, завоевавший бронзовую медаль в соревнованиях по прыжкам в длину и явившийся разутым на церемонию вручения наград, не был никак наказан за эту акцию. Боб Бимон, который с первой попытки прыгнул на восемь метров девяносто сантиметров, на пятьдесят пять сантиметров превысив мировой рекорд, и завоевал золотую медаль в состязаниях по прыжкам в длину, пришел получать награду в тренировочных брюках, закатанных с целью продемонстрировать черные носки, и это было молчаливо принято.

Самый первый инцидент во время вручения медалей Смиту и Карлосу не привлек к себе почти никакого внимания на переполненном олимпийском стадионе. Лишь после передачи по телевидению, когда камера была направлена на этих двоих так, как будто весь стадион делал то же, что и они, этот эпизод стал одним из самых памятных моментов Олимпийских игр 1968 года. Инцидент наложил негативный отпечаток на дальнейшую спортивную карьеру Смита, который тогда побил все рекорды, пробежав двести метров за 19,83 секунды; впрочем, всякий раз, когда ему напоминали об этом случае, он неизменно отвечал: «Я ни о чем не жалею». В 1998 году в интервью агентству Ассошиэйтед Пресс он заявил: «Мы тогда выступили в защиту прав человека и черных американцев».

С другой стороны, на этой Олимпиаде неизвестный девятнадцатилетний черный боксер из Хьюстона скомпрометировал свое будущее в спорте тем, что поступил не так, как Смит. Когда Джордж Формен завоевал золотую медаль в тяжелом весе, победив советского чемпиона Ионаса Чепулиса, он где-то раздобыл небольшой американский флаг. Возможно, этот флаг находился у Формена во время боя. Победитель обернул его вокруг головы. Никсону понравился этот ход; он с удовлетворением поставил Формена в пример тем молодым американцам, которые выступали против войны и постоянно критиковали политику США. Губерт Хамфри заметил, что молодой человек с флагом во время интервью на ринге приветствовал Джоба Корпса, которого Никсон грозился уволить. Однако многим фанатам бокса, особенно черным, это напомнило некоторые сцены из «Хижины дяди Тома», поэтому когда Формен перешел в профессионалы, кое-кто стал видеть в нем «Великую Белую Надежду». Особенно ярко это проявилось в Заире, во время боя Формена с любимцем публики Мухаммедом Али, который его нокаутировал: тогда вся черная Африка вместе с большинством болельщиков во всем мире приветствовали победу Али. От этого унижения Формен не мог оправиться в течение нескольких лет.

В тот год, наполненный потрясениями и кровопролитием, бейсбольный сезон заметно сместился по времени, став таким же интригующим и радостным, как и живопись Норманна Рокуэлла. Такие имена, как Микки Ментл и Роджер Марис (играл в составе «Кардиналов» из Сент-Луиса), все еще были у всех на слуху; эти имена принадлежали тому периоду, который предшествовал эпохе 60-х и «резолюции по Тонкинскому заливу», когда большинство американцев еще не знали о стране под названием Вьетнам. 27 апреля менее чем в миле от осажденного полицией Колумбийского университета Микки Ментл сделал свой пятьсот двадцать первый результативный бросок в игре против «Тигров» из Детройта, разделив с Тедом Уильямсом четвертое место по числу результативных бросков за спортивную карьеру. В тот самый вечер, когда в Л ос-Анджел е-се был застрелен Бобби Кеннеди, в этом городе играли «Ловкачи», и тридцатиоднолетний правофланговый подающий Дон Драйсдейл провел шестую удачную игру подряд, на этот раз против «Пиратов» из Питсбурга. В результате он побил рекорд шестидесятичетырехлетней давности, принадлежавший Доку Уайту. 19 сентября, на следующий день после захвата мексиканскими войсками здания Национального университета в Мехико, Микки Ментл сделал свой пятьсот тридцать пятый результативный бросок, побив рекорд Джимми Фокса, и по результативности стал третьим игроком за всю историю бейсбола, уступив лишь Вилли Мейсу и Бейбу Руту. Избиение в Тлателолько фигурировало на первых страницах газет рядом со сведениями о Бобе Гибсоне из команды «Кардиналы»; в то самое время, когда происходила эта бойня, Гибсон сделал семнадцать точных бросков в открывшей мировую серию игре против «Тигров» из Детройта, побив рекорд Сенди Куфакса с его легендарными пятнадцатью бросками в игре против «Янки» в 1963 году.

Для бейсбола этот сезон стал поистине великим, хотя обеспечивать проведение игр было чрезвычайно трудно. Посещаемость оставалась низкой почти на всех стадионах, за исключением Детройта, где «Тигры» провели памятную всем свою первую удачную игру. Некоторые стадионы были расположены по соседству с районами, охваченными волнениями чернокожих. Кое-кто из бейсбольных фанатов полагал, что хорошая подача невозможна без сильного удара. Другие считали, что американский футбол с его быстро растущей аудиторией был более жестким, чем бейсбол, а потому больше соответствовал духу времени. Чемпионат мира 1968 года обещал болельщикам один из самых блестящих в истории бейсбола поединков между подающими Денни Маклейном из Детройта и Бобом Гибсоном из Сент-Луиса. Это была серия из семи игр, в которой «Тигры», проиграв три матча из четырех, сумели взять реванш в следующих трех благодаря неожиданно открывшейся блестящей подаче Микки Лолича. Для бейсбольных фанатов это был состоявший из семи игр «антракт» в событиях 1968 года. Что же касается всего остального, то Джин Маккарти, считавшийся первым приличным бейсболистом из числа полупрофессионалов, заявил, что лучшими бейсболистами являются те игроки, которые «оказались достаточно сообразительны, чтобы понимать игру, и недостаточно умны для того, чтобы потерять к ней интерес».

Между тем из ритма времени выбивался не только бейсбол, но и такая страна, как Канада, охваченная странным явлением под названием «трюдомания». Страна, являвшаяся убежищем, по некоторым оценкам, для каждых пяти из ста дезертиров армии США и, сверх того, для сотен уклонистов от призыва, становилась местом проживания счастливых чудаков. Пьер Элиот Трюдо стал новым либеральным премьер-министром Канады. Трюдо был одним из немногих премьер-министров в истории Канады, кто обладал репутацией популиста. Сорокашестилетний холостяк являл собой тот тип политика, который вызывает у публики желание пообщаться, прикоснуться и даже поцеловать. Он стал популярен благодаря своей оригинальной манере одеваться, благодаря сандалиям, кожаному пальто зеленого цвета и другим экстравагантным причудам. Как-то раз он даже съехал вниз по перилам лестницы в палате общин, держа в руках кипу законопроектов. Он занимался йогой, нырял в поисках жемчуга и имел коричневый пояс по карате. У него было несколько престижных дипломов об окончании университетов Гарварда, Лондона и Парижа, так что вплоть до 1968 года он был известен более как интеллектуал, нежели как политик. На деле одной из немногих областей, в которых он не был крупным специалистом, являлась именно политика.