Светлая в академии Растона: любовь или долг (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

— Рассвет! — завороженно выдохнула Леа, глядя на разливающееся золото солнечных лучей. Они растворялись на линии горизонта в черно-синей воде, размешивая краски, создавая причудливую игру цветов.

— Восход, — положив плед и корзинку в траву, мужчина подошел к краю обрыва и встал рядом с девушкой.

— Что вы сказали?

Когда живешь среди шпионов, то любое вскользь оброненное слово может оказаться не вскользь оброненным словом, а чем-то большим. Оно может оказаться тем тревожным звоночком, который отчаянно кричит, что беда уже на пороге и стучится в твою дверь.

— Я сказал, что солнце всходит. Разве нет?

Она внимательно всматривалась в его спокойное лицо. Взгляд устремлен вдаль. В черноте глаз пляшут золотые отблески рассветного солнца. Прекрасен и… опасен. Эта опасность ощущалась физически. Сейчас, в эту минуту Леа осознала, что боится темного мага.

— Ты когда-нибудь хотела научиться летать?

— Что? — она судорожно вздохнула, осознавая, что страх имеет свои основания. Глянула вниз. Там, в десятках метрах под ними плескалось неприветливое море, разбивая об острые скалы ледяные тяжелые толщи воды.

— Летать. Как птица, — он указал взглядом на альбатроса, зависшего над ними. Леа подняла голову и в следующий миг осознала, что касание в спину оказалось толчком. На какую-то секунду все замерло: ласковый солнечный диск, расплывающийся сладким туманом по рассветному небу, альбатрос, раскинувший крылья, гаснувшие на горизонте звезды, волны, с пенными гребешками, а затем закрутилось с бешеной скоростью.

Она не успела ни взвизгнуть, ни осознать случившееся. Перекувыркнулась несколько раз через голову и зажмурилась, когда до острых серых шипов осталось несколько метров. Сжалась, в ожидании удара… которого не происходило. В страхе открыла глаза. Внизу, прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки, осколки серых холодных булыжников, словно разбросанные великаном игрушки. В этот момент произошло что-то странное. Страх, который начинал копошиться в районе солнечного сплетения, отступил. Она осознала, четко осознала, что высота не является врагом. Более того, она может летать! Еще один кувырок и ее тело легко, будто пушинка, взмыло наверх. Леа чуть подняла руки, как крылья и медленно взлетала выше, пока не достигла того утеса, с которого ее сбросил темный маг. Зависла перед выступом, спокойно ступила на него и еще раз обернулась, чтобы посмотреть вниз. Эта высота… смертельна. Ни один человек не выжил бы после падения. Зачем господин куратор так поступил?

Повернулась к мужчине, который спокойно раскладывал на одеяле еду: бутерброды, фрукты, напитки. Заметив, что Леа вернулась, протянул ей творожное лакомство, усыпанное свежими ягодами:

— Йогурт? — как ни в чем не бывало, спросил Блэквел.

,

— Вы…

— Мы договорились.

— Ты! — только и смогла выплюнуть она. Камень оказался в руке как-то сам собой. Да и полетел в мага тоже на эмоциях.

Этан поднял ладонь, и смертельный подарок остановился в нескольких сантиметрах от его лица. Взял камень, подкинул, как бы оценивая:

— Хороший бросок. Меткий, — положил его рядом. На всякий случай? — Повторюсь. Йогурт?

— Издеваешься? Что это было?! Зачем ты скинул меня, я ведь могла разбиться!

— Но не разбилась, — резонно заметил он и уже грубо добавил: — сядь и ешь.

Леа совершенно утратила аппетит и тем более не хотела присаживаться рядом. Но даже дураку понятно, что куратор задумал какую-то хитрую, очень опасную игру и, если ей нужны ответы на вопросы — придется повиноваться. Они — неизвестно где, на замкнутом скалами со всех сторон выступе, с которого два пути: вниз, либо через телепорт. Да только первый приведет лишь на морское дно. Так что, выхода не было.

Она взяла себя в руки. Блэквел явно не хуже Ринеля. Вдержку светлая уже неплохо натренировала на вчерашней миссии. Села рядом, подобрала под себя застывшие ноги и приняла вазочку с лакомством. Только после того, как съела несколько ложек, куратор произнес:

— Мой ученик, Рик Закри, умел летать, — мужчина неспешно набирал ложечкой йогурт, глядя на восход. — Другой ученик — Сол Макалейн, накладывал оторопь.

— И при чем тут я? — отставив полупустую вазочку, нахмурилась девушка.

— Они мертвы. Их убили.

— По-прежнему не понимаю.

Отставив и свою тарелку, Этан открыл корзинку, достал из нее записную книжку, ту самую, ради которой Суарес прибыла в академию Растона, и небрежно бросил рядом с ней.

— Когда ты шпион, привыкаешь к мысли, что тебя хотят убить: вражеская контрразведка, другой шпион, твой враг или бывший коллега, начальник. Чем дольше работаешь — тем больше список тех, кому ты перешел дорогу, тем осторожнее следует действовать. Тем более сложной мишенью ты являешься, — задумчиво протянул он. Задумчиво и совершенно для Суарес непонятно. Она посмотрела на записную книжку, на куратора, снова на книжку. — Знаешь, как были убиты предыдущие шпионки?

— Как?

— Их убило заклинание. Установленное на книге. Я не закрываю сейф. В этом нет необходимости. Держи. Она перед тобой.

— Нет, спасибо, — улыбнулась девушка, не желая попадать на эту удочку. Становиться третьей в списке не хотелось.

— Тебе ведь книга нужна была, верно? Бери, Леа. Я снял заклинание.

Покосившись на книгу, она осторожно прикоснулась к ней. Взяла в руки. Провела пальчиками по шершавой кожаной обложке и уставилась непонимающим взглядом на темного.

Я не понимаю. Почему вы это делаете?

Ты светлая. И умная. Ознакомься, прежде, чем делать выводы. Давай, смелей.

— Чтобы вам было удобнее меня убить?

— Я могу убить тебя с любого расстояния и в любое время, светлая, — на кончиках его пальцев живописно сверкнули молнии, которые, произведя нужный эффект, впитались обратно. — Но не сейчас. Читай.

И она, не в силах унять почему-то бешено бьющееся сердце, приподняла сначала корочку, затем перелистнула первую страничку и начала изучать все, что Этан Блэквел собрал за время своего расследования. Мужчина, внимательно наблюдая за тем, как меняется выражение лица светлой, как она кидает на него то непонимающие, то удивленные, то испуганные взгляды, спокойно развалился на одеяле и неспешно жевал черешню.

Сколько прошло времени, прежде, чем светлая закрыла книгу и положила себе на колени? Несколько часов, не меньше. Слишком большой объем материала. Слишком хитрое сплетение фактов. Слишком невероятной оказалась действительность, а она убедилась, что действительность — то, что изложено в книге, а не то, что она знала.

— Но… — словно не веря, она вновь и вновь возвращалась к газетным вырезкам, фактам, чертежам, спискам, выпискам из телефонных звонков и банковских счетов. — Это совершенно не то, о чем говорил Его Светлость Нолан!

— Раскрыть убийцу тайного агента, светлая, не тоже самое, что раскрыть обычное убийство. Круг подозреваемых, как правило, существенно уже, но на ошибку убийц рассчитывать не приходится. Улик почти нет, а версий много. Но, если ты взглянешь под новым углом, сама поймешь, что все сходится.

— Сходится, — согласилась она.

— До последнего думала, что я сам убиваю своих же выпускников? — однобоко ухмыльнулся он. Суарес смущенно опустила ресницы. Подобная мысль у нее возникала, но слишком робкая, чтобы заставлять ее бояться своего куратора. И она не боялась. До сегодняшнего утра.

— Что теперь со мной будет? — едва дыша, спросила она шепотом.

— Курсант Суарес. Как должен поступить опытный агент при разоблачении вражеского шпиона?

— Убить? — едва слышно прошептала девушка.

— Думай, Леа, думай!

Если предлагает подумать, вариант с убийством отметается. Во всяком случае, мгновенной расправы не последует. Если не убить, то… Самым главным достоянием для шпиона является информация. Выведать информацию и…

— Вы хотите использовать меня как двойного агента?

— У тебя есть перспективы, светлая. Побольше уверенности в себе и многого достигнешь.

— Вы, должно быть, смеетесь надо мной. Из меня обычный-то шпион никакой, а вы предлагаете двойным стать.