Европейская поэзия XIX века - Антология

На русском языке произведения Вельхавена публикуются впервые.

ТЕРНОВНИК

Перевод А. Шараповой

Ты любишь дерево — но без шипов.А ты ведь знаешь, сколько есть враговУ неокрепшей поросли, но редкоТы перевяжешь раненую ветку,Заметив кровь на лепестках цветов.

Но терние — лишь след зажившей раны.И древу, как тебе, пришлось страдать,Чтобы потом цветами запылатьИ обрасти листвой благоуханной.

Когда весной я через рощу шел,То дерево, склоняя гибкий ствол,Шептало мне: «О милый, ненавидяМеня за каждый маленький укол,Не вспоминал ты о моей обиде!»

БЕРГЕНСКИЙ ОКРУГ

Перевод И. Озеровой

Ветер подул с востока,В листьях лип вздохнул одиноко,Туча на запад плавно плывет,Грусть унося с собою,Туда, где в пене прибояДетство стареет за годом год.Детства дни золотые —В книжке старинной картинки цветные,Каждой картинки напев узнаю,Все, что грезилось, — рядом:Под пенистым водопадомМне Хульдра[231] вручила арфу свою.

Знаешь ты влажные нивы?Словно храм, они молчаливы,Безымянны, безлюдны, бесплодны они.Над речками цвета сталиБерезы мне подсчиталиВсех утрат моих черные дни.

Видел ты лес, нависшийНад рекой, над волной наивысшейВ тяжеловесной графике скал?Там, на полянах цветочных,Счастья глубинный источникПод птичьими гнездами я отыскал.

У ограды райского садаВечной стражи сурова преграда:Хребты рассекли небосвод, как клинки,Но на доспехи герояДисе[232] роняет пороюВсех беззащитных роз лепестки.

Там берега пустынны,К ним плывут киты-исполины —В шторм даже их защищает земля,Флаги над бухтами реют,Фрукты червонные зреютОколо мачт твоего корабля.

Там создал господь на пробуТень бессмертья для смертной особы.Там лес и залив звучат, как хорал,Песни дрозда повторяя,Эхо сурового края.Слышится в храме сводчатых скал.

Мечта не знала закатаВ моих светлых дубравах когда-то,Где качалась моя колыбель в тишине;От страшного сновиденья,От тяжкого пробужденьяПамять лучше лекарств помогает мне.

Душа Норвегии, здравствуй!В зимних бурях опасных странствийТы как титан, закаленный в борьбе;Но под броней тяжелойВижу тебя веселой,Бьется сердце любви в тебе.

СИЗИФ[233]

Перевод А. Шараповой

Счастливые могли сойти гурьбоюВ Элизиум[234], где медленная влагаБесшумных рек и полнота покояНапоминала им земные блага.

Но мне открылась даль иного мифа:Зеленый куст, склонившийся над Летой[235],Стон музыки и немота Сизифа.Проходят дни. Зима сменяет лето.

Счастливые несутся пестрой стаей.Ничтожные бредут толпой унылой.Он рвется вверх, безмерно вырастая —Еще гордясь закабаленной силой.

Уже вот-вот он будет на вершине,Толпа теней его припомнит имя.Но камень рухнул — и опять в долинеЕго следы пересеклись с другими,

Высот не испытавшими следами.И сам себе он кажется безвольнымНичтожеством: он не осилил камень,Который мог бы стать краеугольным.

Нагорный храм мог сделаться итогомЕго мечты, возвысившись над бездной…Несчастный грешник, ты осмеян богом —Ты побежден в сраженье с бесполезным.

Но каждым низвержением гранитаТы давишь змей, крадущихся по склонам.Храм не воздвигнут, но змея убита.Ты победил в стремленье непреклонном.

ВЕСЕННЯЯ НОЧЬ

Перевод И. Озеровой

Ночи весенней смутные сныДарят долинам покров тишины,Реки протяжные песни поютВ ритме ночных колыбельных минут.Словно в идиллии,Молят у лилииЭльфы: «Позвольте остаться нам тут!»

Скоро взойдет молодая луна,Свет серебристый рассыплет она,И проплывут над землей облакаСном лебединым, неясным пока.Вскоре, лучистые,Девственно-чистые,Высветят чувства картину слегка.

Так пробудись! Как бесценнейший клад,Память живую отыщет твой взгляд.Здесь ты один. Созови на советВоспоминания прожитых лет.Тихо, как облако,Призраком обликаВремя проступит сквозь пепельный свет.

Слышишь, как птицы поют в сосняке…Все, что мечтал ты услышать в тоске,Опытом прожитой жизни измерьВсе, что открыл ты в природе теперь,—В лунном свеченииЛед облегченияПрежних страданий твоих и потерь.

ХЕНРИК АРНОЛЬД ВЕРГЕЛАНН

Перевод И. Озеровой

Хенрик Арнольд Вергеланн (1808–1845). — Крупнейший поэт-романтик. Родился в семье священника, изучал в университете теологию, историю, ботанику и медицину. Выражал радикально-демократические взгляды, был сторонником крестьянской демократии. В 1830–1839 годах издавал журнал «Для общины»; с 1838 года до последних лет жизни — журнал «Для рабочего класса». В сборниках «Стихи, первый цикл» (1829) и «Стихи, второй цикл» (1833), проникнутых идеями политического свободомыслия, стремлением к национальному освобождению Норвегии и со культурной независимости от Данни и Швеции, поэт живо откликается на события, происходящие в Европе. Свое политическое и духовное кредо Вергеланн выражает в поэме «Создатель, человек и мессия» (1830); обличая тиранию королевской власти и гнет религии, он провозглашает идеал народной республики. В 1844 году в повой редакции этой поэмы Вергеланн утверждает свою веру в победу добра и справедливости над царством тираним и лжи. Стих Вергеланна отличается яркой метафоричностью и смелостью образов; поэт часто обращается к свободному стиху. В конце 30-х — начале 40-х годов Вергеланн создает ряд прозаических и драматических произведений. Умер от туберкулеза.

Творчество Вергеланна оставило яркий след в истории норвежской культуры и оказало большое влияние на писателей последующего поколения, в том числе на Б. Бьёрнсона и Г. Ибсена.

На русском языке стихи Вергеланна публикуются впервые.

ВЕСНЕ

Весна! Спаси меня, весна!Тебя любил я всех нежнее.

Трава ценней, чем изумруд,И анемоны — сердце года,Хотя наступит время роз.

Они порою снились мне,Ко мне склонялись, как принцессы.Но Анемона, дочь весны, всегда душой моей владела.

О Анемона, подтверди, как я склонялся пред тобою!Ты, мать-и-мачеха, и ты, бездомный пыльный одуванчик,Скажите, как я вас ценил — превыше злата неживого.

Ты, ласточка, поведай всем, как для тебя я пир устроил,Когда вернулась из скитанийТы, как посланница весны.

Скажи холодным облакам, чтоб не вонзали больше иглыВ мою израненную грудь…

Ты, старый дуб, как божествоМной почитаемый, я ночкиТвои воспел, как жемчуга!

Хотелось стать мне юным кленомИ крону нежную мою связать с твоим бессмертным корнем!

Скажи, старик, что это правда,Ты патриарх — тебе поверят.

Ты защити, а я вином поить весною корни стануИ бескорыстьем поцелуя все шрамы вылечу твои.

Весна! Старик давно охрип,У анемон устали руки,Простертые к тебе с мольбой,—Спасти того, кто любит верно.

МОЕЙ ЛАКФИОЛИ