Прутский Декамерон - Алекс Савчук

Взгляд Первого немного потеплел и голос его смягчился:

– Молодец, хорошо ты ей сказал. Надеюсь, у тебя всегда будет порядок в этом деле?

– Со мной у вас затруднений не будет, – заверил я. – Ни записей, ни даже устных счетов я не веду. Комар носа не подточит.

Юрий Никитович снял телефонную трубку, набрал номер, долгим взглядом посмотрел сквозь меня, затем проговорил в трубку:

– Владимир Викторович?

К директору торга дозвонился – понял я, испытывая одновременно ужас и восторг от того, что всю эту катавасию затеял.

– Я. – Голос в трубке был слышен даже мне.

– У тебя в общепите есть одна, ну эта, директор ресторана. – ПАПА так кривился, пока эти слова выговаривал, будто червяка жевал.

– Да?.. – вновь послышалось из трубки. – Владимир Викторович был само внимание и только ждал, что ему поручат: казнить или миловать, повышать или понижать в должности.

– Убрать! – рявкнул-плюнул в трубку ПЕРВЫЙ. – Выброси эту суку из ресторана к едрени матери. – И тут же уронил трубку на аппарат.

Я сдуру, начитавшись в юности детективов, решил, было, услышав слово «убрать», что все, убьют теперь нашу Александру Семеновну, потом спохватился, стал успокаиваться, затем встал, понимая, что мое время истекло.

Встал и ПАПА. Его лицо было сурово.

– Змея прокралась в наши ряды. Но мы не позволим… – ПАПА, не закончив мысль, поглядел на меня изучающе и решил дальше эту тему не развивать. – …а ты иди, иди, Савва. И знаешь что, подавай заявление в партию, я тебе лично дам свою рекомендацию, хоть нам, секретарям, это не положено.

Я, слегка ошарашенный, покинул кабинет и, успев лишь шепнуть Валентине: «Спасибо!», выскочил на улицу. Я шел и не знал, радоваться мне или печалиться – ведь в такой игре пешки, подобные мне, слетают с игровой доски в первую очередь.

Получасом позже, одолжив у своего товарища и карточного партнера Мих-ва Василия Ивановича пятьсот рублей, я отправился в кассу общепита, внес деньги – всего 1200 рублей вместе с долгом и наличными из кассы, – теми, что были у меня при себе, – после чего с ордерочком в кармане неторопливой походкой подходил к ресторану.

А к этому времени в баре меня уже поджидали. Марья Ивановна, замдиректора общепита, с ходу заявила мне, что, во-первых, теперь она – председатель комиссии на ревизии вместо Александры Семеновны, а во-вторых, бухгалтером пришла на ревизию главбух, а с ними третьей была еще и главный технолог – для полного букета, очевидно. Но самый большой сюрприз ждал меня минутой позже: в бар стремительной походкой вошел директор торга Владимир Викторович; он поздоровался со всеми, строго, без своей обычной улыбки посмотрел на меня, затем обвел взглядом остальных и сказал:

– Сделайте все, как полагается, а результаты ревизии передайте моему главбуху, в торг. Надеюсь, вас не надо учить, как правильно проводятся ревизии. – Он сделал акцент на слове «правильно», после чего покинул помещение, но его слова повисли в воздухе – все стали озираться друг на друга в недоумении. (Я надеялся, что присутствующие поняли главное – результаты должны быть только хорошими). После короткого замешательства все вспомнили наконец, для чего мы здесь собрались и приступили к ревизии.

– А где Александра Семеновна? – только и успел я спросить невинным голоском, доставая документы для составления отчета и пытаясь сохранить невинный тон.

– А ее отстранили, – выпалила главный технолог Елена Владимировна, видя что никто не отвечает, затем сконфузилась, посмотрев на остальных, и покраснела так, что розовые прыщики, которые покрывали все ее лицо, резко проявились и тоже покраснели. Больше до самого окончания ревизии никто из нас не произнес ни слова, кроме необходимых по работе.

Обычно ревизоры, делающие переучет товаров каждый день, уже наловчились, работая со мной в баре, заканчивать ревизию в течение часа-полутора, ну а в исполнении таких высоких специалистов, что делали мне ревизию сегодня, мы управились с делом тоже достаточно быстро, буквально за три часа, и ревизоры в конце ее с облегчением вздохнули – итоговая недостача составила 20 рублей – сумма как раз под списание. Минутами позже в баре появился личный водитель директора торга – он взял из рук главного бухгалтера папочку с результатами ревизии и, не сказав ни слова, отбыл восвояси.

В итоге все вышеперечисленные лица остались довольны, я же через неделю в приказе по общепиту получил от МАМЫ выговор – «за нарушения во время проведения плановой ревизии», но был доволен (как вы сами понимаете, уважаемый читатель) больше всех остальных.

Вечером того же дня Владимир Викторович, находившийся в ресторане с какими-то гостями из Минторга, столкнулся со мной у выхода из банкетного зала, где они только что отужинали. Я в это время, торопясь в бар, проходил мимо и, увидев его, остановился и поздоровался. Владимир Викторович, – глаза его маслянисто поблескивали от выпитого, – сказал своим гостям, указывая на меня, в голосе его слышались ласковые нотки:

– Вот, знакомьтесь. Это наш новый директор ресторана. Завтра хочу утвердить его в должности. Старого директора я сегодня уволил, не чувствует, знаете ли, текущего момента.

Я должен был как-то отреагировать на такое доверие, поэтому сказал:

– Владимир Владимирович, прошу вас заменить это назначение расстрелом.

Директор торга и остальные недоуменно уставились на меня, потом шеф засмеялся, и остальные вслед за ним тоже рассмеялись.

– Хороший парень, – сказал Владимир Викторович, жестом отпуская меня. – Это он так шутит.

«Кровавая Мэри».

Водка 50 мл.

Томатный сок 50 гр.

Лед, соль, острая перечная приправа.

Все кроме водки слегка перемешать, осторожно по краю бокала или через ситечко влить водку.

Новелла двадцать первая. Папа (продолжение)

Мы умны, а вы – увы,

что печально, если

жопа выше головы

если жопа в кресле.

На следующий день после моего несостоявшегося увольнения, инициированного директором ресторана Александрой Семеновной, у меня, естественно, не было никакого желания работать, – сказалось напряжение вчерашнего дня, поэтому я повесил на обеих дверях бара таблички «санитарный день» и стал размышлять как это самое напряжение снять.

Сам ничего не решив, я позвонил Василию Ивановичу, у которого вчера одолжил пятьсот рублей, и объяснив свое состояние, пожаловался ему на жизнь, затем спросил как у старшего товарища совета, как следует выходить из подобного стресса. Василий находился на работе – он трудился в должности заместителя генерального директора в крупном сельхозобъединении, но вошел в мое положение, и сумев оторваться от всех своих важных дел, приехал в ресторан, чтобы вместе решить, как провести сегодняшний день, который, кстати, только начинался – было всего 10 утра.