Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви - Индира Макдауэлл

После чуда рассветного Тадж-Махала и браслетов с колокольчиками, купленных в Лакхнау, нелегко было возвращаться к обычной жизни, а уж к расследованию преступлений и того тяжелей, но работа есть работа. Вместе со смогом Мумбаи я окунаюсь и в дела минувших дней.

Почти каждый район Мумбаи имеет свои трущобы, утлые домишки, про которые даже язык не поворачивается сказать, что они «построены», – сляпаны из того, что подвернулось под руку, и стоило так дешево, что это смогли приобрести даже самые нищие обитатели. Именно приобрести, а не подобрать или найти на свалке. В Мумбаи нет свалок в нашем привычном понимании, здесь мусоросборниками от выброшенной пустой пачки из-под сигарет до строительного мусора являются обитатели трущоб, но не все подряд, а именно те, кто на мусоре зарабатывает. Никакой кусок пластика не сможет валяться бесхозным дольше завтрашнего утра.

Удивительно, но при этом на улицах, в стороне от центральных кварталов, неимоверно много мусора под ногами. Наверное, уверенность в том, что подберут сборщики, породила отвратительную привычку все бросать на землю. Действительно подбирают, просто не успевают сделать это сразу. Подбирают, приносят к своим шатким домишкам, сортируют и либо отвозят на мусороперерабатывающие заводы, либо используют снова, мастеря поделки из отходов.

Поэтому мусорные свалки в Мумбаи – это сами трущобы. Не все и не везде, но большинство из них живет переработкой отходов. А чем еще жить? Постоянная работа есть у одного из тысячи.

Мы привыкли, что трущобы – это Дхарави. А благодаря талантливому «Миллионеру из трущоб» убеждены, что эти постройки прилегают к территории аэропорта. Но это не так, прилегают Сакинка или Аннавади, Каджупада и огромный Ашок Нагар между Сервис-роуд и Пайплайн-роуд, а Дхарави даже не самые страшные трущобы Мумбаи, просто они соседствуют с достаточно богатыми районами, а потому сильней бросаются в глаза.

Еще иностранцы убеждены, что они именно этот кошмар видели, когда ехали из аэропорта в свой отель, мол, трасса проходит прямо над халупами Дхарави.

Нет, район Дхарави лежит в стороне и гораздо южней, а у трассы только пятно домишек Агрипады. Вообще, районов, подобных Дхарави, в Мумбаи полно, утлые постройки ютятся вплотную друг к другу на любом свободном клочке земли, трущобы Мумбаи – это не один район, а треть города. Даже в очень благополучном Колаби в самой южной части, даже на Малабарском холме у кромки моря есть те самые постройки с крышами из синего пластика, раньше служившего упаковкой строительных материалов.

Если хочется увидеть трущобы пусть не с высоты птичьего полета, но сверху, стоит проехать на поезде метро между станциями Гаткопар и Сакинка, слева откроется панорама Сакинки, справа – Асальфы. Вид примечателен еще и тем, что это не гладкое поле, словно залитое потоком хлипких строений, а пригорки, по которым домишки карабкаются вверх или, наоборот, спускаются вниз.

Смотреть эти районы стоит только с провожатым.

У меня провожатого нет, а адрес семьи убитого охранника Асафа Мурти прост: Сакинка, 90 Feet Rd, Gali № 3, в магазине орехов спросить Бхаратха.

«Сакинка» – станция метро, до которой я добираюсь хоть и не без проблем, но живой, потом такси, конечно, лучше тук-тук. 90 Feet Rd – улица, по которой даже ездит автобус. Вообще, улиц с таким названием в Мумбаи несколько, я видела подобную и на карте района Фэйз, потому указатель «Сакинка» не лишний.

На углу с Гали 3 семейный ресторанчик «Тохфа», ехать дальше которого тук-тук не только не хочет, но и не может. К магазину орехов придется идти пешком по замусоренному проходу между домами. Все вывески по сторонам давно на деванагари, я понимаю, что здесь вряд ли найдется кто-то владеющий английским, и прошу водителя проводить меня, чтобы я могла объясниться с местными. Водитель сомневается, что хочет мне помочь, однако предложенная сумма слишком велика, чтобы от нее отказаться даже ценой потери тук-тука.

Сунил, так зовут водителя, пристраивает свое транспортное средство под присмотр владельца ресторана, отвалив ему приличное вознаграждение и пообещав отобедать после возвращения, и машет мне рукой:

– Нам туда…

Ориентир, как объяснили ему, одинокое дерево, крона которого видна над крышами.

Я ныряю следом за Сунилом в проход между домами, по какому-то недоразумению называемый улицей. Идти недалеко, к вони отходов мой организм уже привык, потому особых трудностей я не испытываю. По пути нам встречается даже супермаркет! Его размеры меньше гаража, но на полках пакеты с продуктами, а вывеска «Fortune» свидетельствует о том, что хозяин считает себя счастливчиком.

Магазинчик орехов Бхаратха тоже невелик, зато выбор в нем достаточно большой, ведь орехи нужны всем. На нас смотрят с любопытством, я в шальвар-камиз, но волосы-то светлые, и кожа тоже. В районе Сакинки это редкость.

Сунил расспрашивает об Асафе Мурти, вернее, о его семье, однако окружающие слушают его сначала настороженно. Я решаю купить орехи, чтобы разговорить хозяина лавки, и Сунил, поняв это, тихо советует:

– Много не платите, рани.

Он прав, не стоит демонстрировать свою состоятельность. Она видна и без того, ведь на мне дорогой по местным меркам камиз. Все же я покупаю два пакета самых дорогих орехов, которые прячу в сумку.

Наконец, Сунилу удается договориться с хозяином, и тот зовет мальчишку, который за небольшую мзду в две рупии готов проводить нас к семье Мурти. Следом за босоногим провожатым мы углубляемся в лабиринт домиков.

Сакинка не самый бедный район Мумбаи, у домов есть шиферные крыши. Похоже, здесь живут те, у кого есть хоть какой-то относительно постоянный доход (это большая редкость и удача для трущоб). У Мурти был доход, а потому он имел возможность содержать семью в приличных по местным меркам условиях.

Наш маленький провожатый ныряет в узкий проход между халупами и начинает ловко взбираться вверх по почти отвесной круче. Сунил останавливает его окриком, что-то требует, размахивая руками, и мальчишка скатывается обратно, чтобы повести нас вокруг. Так-то лучше… Чтобы он не жалел о потере времени на наше сопровождение, я даю ему две рупии сверх уговора, обещая добавить еще, если будет стараться и дальше. Сунил только качает головой, но я непреклонна – всякий труд должен быть вознагражден.

В результате по извилистому проходу, как и везде загаженному мусором (что совершенно не смущает босоногого гида), мы возвращаемся на 90 Feet Rd, однако несколько дальше, чем с нее сошли, огибаем дом и сворачиваем в другой проход между домами, гордо именуемый улицей Локманья Тилак (о чем свидетельствует вывеска на куске картона на первом домике, сделанная на двух языках!). Не запутаться в этих лабиринтах можно только, если ты здесь родился или прожил десяток лет. По каким признакам наш провожатый понимал, где надо проскользнуть между халупами, а где нет, для меня осталось загадкой, но мы довольно быстро добираемся до цели своего путешествия.