Плохо быть богатой - Джудит Гулд

Билли Дон стиснула зубы, не сознавая, что до крови прикусила губу Дункану. Она даже не слышала, как он вскрикнул. Образы прошлого, трассирующими пулями проносясь в сознании, не отпускали ее.

Бесчисленные руки… они тянутся к ней… жадно рвут тело…

… Большое потное плечо резко давит на лицо; толстые волосатые руки сжимают горло, душат, упираются в живот…

… Она задыхается..

… Она бессильна…

…А затем, грязные и потные, они один за другим, как животные, наваливаются на нее, словно разрывая на части, и она кричит…

Билли оцепенела, потеряв ощущение реальности. Ей стало трудно дышать. Воздух в комнате наполнился тяжелым запахом пива и потных немытых тел.

Она открыла глаза и, пытаясь оттолкнуть Дункана, начала колотить его по груди, по плечам… На лице застыл ужас.

— Нет! — пронзительно кричала она. — Нет! Пожалуйста… не надо! НЕ НАДО!

— Билли! — Его голос, мягкий, но настойчивый, пытался пробиться к ней. — Билли! — Несмотря на удары, он даже не старался удержать ее, просто прижал еще крепче. — Ради Бога, Билли! Это я! Дункан!

Дункан.

Док.

Ее док.

Руки застыли в воздухе, и выражение лица постепенно изменилось. Она нахмурилась.

— Док?..

— Да, это я. — Он старался говорить легко и весело. — Конечно, я, здесь больше никого нет.

От боли у него сжалось сердце, когда он увидел, с каким облегчением она взглянула на него. Ужас, исказивший ее лицо, прошел, и она тихо заплакала.

— Билли, — чуть слышно произнес он.

— Прости меня, — пролепетала она сквозь слезы. — О док, прости меня! — Она прижалась к нему и спрятала лицо у него на груди. — Просто с тех пор…

— Все хорошо, — шептал он, ласково гладя ее по голове. — Я понимаю. Тебе не за что извиняться.

Подняв голову, она посмотрела ему в глаза.

— Но я прошу прощения! — Щеки были мокрые от слез. — Разве ты не понимаешь? Я же люблю тебя! И я хочу быть твоей! Я хочу, чтобы у нас было все, что…

— Знаю, — нежно улыбнулся он.

— Меньше всего на свете я хочу разочаровать тебя. И ты это знаешь, док!

Он смотрел на нее. Все внутри переворачивалось от боли, словно он сам испытал те мучения, через которые пришлось пройти ей.

— Билли, пойми, что бы ты ни делала, ничто и никогда не заставит меня разлюбить тебя.

Она продолжала молча смотреть на него.

— Ты пережила ужасную травму, и физическую и моральную, а на выздоровление требуется время. То, что ты выстрадала, нельзя забыть просто так, это быстро не проходит. Может быть, для тебя — я известный косметолог, но я еще просто врач. — Его голос звучал хрипло, а глаза были полны понимания. — Я знаю, что это такое.

— Да, но ведь прошло уже столько времени… и мы никогда… — Она беспомощно развела руками.

— Забудь. Это может подождать. Со временем у нас все будет. Я знаю.

Он ободряюще улыбнулся, не подав виду, каких усилий ему стоило унять бешено колотящееся сердце и разгоревшуюся страсть. Обнял ее за плечи.

— И потом, почему бы не подождать еще немного? Когда любишь, время не имеет значения, разве ты не знала?

52

Они долго сидели молча, каждый думал о своем, но мысленно они рвались друг к другу. Его добрые слова, понимание частично сняли душевное напряжение, на губах появилась слабая улыбка.

— Ты говорил, как психиатр, — прервала молчание Билли.

— Ну что ж, буду считать это комплиментом. — Внимательно посмотрев на ее залитое слезами лицо, он нахмурился.

— Что такое? — забеспокоилась Билли.

— С этими слезами надо что-то делать.

— Господи, я, наверное, ужасно выгляжу! — И она потянулась за носовым платком.

— Не надо! — Он мягко взял ее за руки. — Позволь мне.

Он наклонился к ней и, едва дотрагиваясь губами, стал нежно целовать ее щеки и глаза.

Прикосновение губ снова вызвало приятную дрожь.

— Ну вот, теперь намного лучше.

В глазах больше не было страха, но от такой нежности у нее опять навернулись слезы. Она до конца никак не могла поверить, что ее док, такой чуткий и необыкновенный, — это реальность!

Внезапная горечь заставила ее горло сжаться: ее прошлые отношения с мужчинами вряд ли вызывали радостные воспоминания. Сначала был брат Дэн, потом она чуть не попала в лапы этого сутенера на автовокзале, и, наконец, Змей… она была его подружкой и послушной бессловесной вещью… Змей, который швырнул ее насильникам.

Она опять напряглась. „Перестань думать об этом подонке! — приказала она себе. — Не позволяй ему и его бандитам разрушить твое счастье, твое и дока. Ты не можешь вечно оставаться бесчувственной. Как долго ты еще будешь заставлять его ждать?"

Но сама мысль добровольно отдаться мужчине, даже тому, кого любишь больше жизни, вызывала в ней физическое отвращение. Она уже чувствовала все признаки. Тошнота. Головокружение. Пот и паника.

Секса она боялась больше всего.

Ей хотелось ответить на его любовь. Ну почему я не могу отдаться ему? Неужели он просит так много?

Но ужас перекрывал все, он притаился глубоко и причинял боль и страдания.

Они молча сидели рядом.

„Все равно когда-то придется преодолеть это. Я должна. Так почему не сейчас?"

— Док… — Кровь пульсировала в висках, и страх, словно ледяной вихрь, пронизал ее тело. В горле пересохло.

— Да, Билли?

Она помолчала, потом сделала глубокий вдох. Все в ней сопротивлялось.

— Я… я хочу, чтобы это произошло сейчас. Он с сомнением посмотрел на нее.

— Я уверена, — быстро сказала она. — Разве ты не видишь? Я хочу. Мне нужно это. Только ты можешь вылечить меня.

Он покачал головой.

— Я не могу тебя вылечить. Только ты сама. Она выдержала его взгляд.

— Именно это я и хочу сделать, — произнесла она со спокойной убежденностью.

Он не проронил ни слова.

— Я должна. — И быстро, словно боясь передумать, она встала и начала расстегивать блузку. Пальцы дрожали и движения были резкими. Сознание тонуло в водовороте противоречивых чувств. Сможет ли она пройти через это? И если да, то понравится ли это Дункану?

Она не знала. Но когда-то нужно начать.

А что если она не выдержит? Как к этому отнесется Дункан? Поймет ли?

Да, конечно, она уверена, что поймет. Ее док не такой, как все. Он такой нежный… все понимает. Решительно сняв блузку, она бросила ее на пол, затем почти вызывающе подняла голову и расправила плечи.

— Дорогой мой, пожалуйста, я… — прошептала она. Но любовь Дункана была сильнее чувственных желаний.