История Беларуси - Митрофан Довнар-Запольский

Вообще Антонович имел большое влияние в деле возбуждения интереса к местной истории. К числу его учеников из белорусов принадлежит и М. В. Довнар-Запольский, о работах которого будет сказано в иной связи. Петербургский профессор Бершадский выяснил многие стороны в истории белорусско-литовских евреев. Известный литвовед Э. А. Вольтер касался многих сторон истории Белоруссии в связи с историей Литвы.

Из новейших работ следует упомянуть труды профессора В. И. Пичеты по истории аграрных реформ 16 в.

Ограничиваемся этим беглым и неполным указанием, т. к. в нашу цель не может входить сколько-нибудь подробный очерк историографии Белоруссии. Обзоры академиков Е. Ф. Карского («Белорусы») и А. Н. Пыпина («История русской этнографии. — Том IV. Белоруссия и Сибирь») дают более подробный указатель работ по истории изучения Белоруссии, хотя научная разработка нашей историографии еще впереди.

ГЛАВА ХIХ. ОЧЕРК НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА ПОСЛЕДНЕГО ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЯ

§ 1. РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ ВЗГЛЯД

Периодизацию белорусских хозяйственных отношений мы понимаем таким образом: древнейшая история Белоруссии начинается эпохой племенного быта. Это та эпоха, которой соответствуют курганные раскопки, которой соответствуют первые известия о быте русских славян и белорусских племен в частности. Мы не будем вдаваться в подробности предположений о том, какими чертами характеризовался этот быт, был ли он остатком родового быта или имел какую-нибудь иную форму. Конечно, в нем были еще пережитки родового быта, но по-видимому, он отлился уже в веревные союзы, распадавшиеся в свою очередь на отдельные сябринные организмы.

В исходе племенного периода белорусские племена захватывает сильное торговое течение, шедшее с далекого Востока на Запад; оно является характерным для второго периода. Примитивный быт звероловов, едва только осваивавшихся с начатками примитивного земледелия, стал быстро перестраиваться.

Появляются торговые города, надо предполагать и развитие некоторых промышленных навыков, о чем до нас уже доходят сведения от 12 в. Древнейшие торговые центры вбирают в себя пришлое население представителей варяжского племени, иногда, по-видимому, оказывающихся в положении господствующего класса. Позже, с 12 в., Белоруссия входит в сферу северной торговли, и в ее городах появляются насельники-иноземцы немецкого происхождения.

Таким образом, вся жизнь охватывалась соотношениями, имевшими в основе своей материальный базис. На этом базисе формировались классовые соотношения. Так как главным занятием огромного большинства населения был промысел пушной или ремесленный, а занятием его верхушки была торговля, то все соотношения базировались не на поземельных отношениях. Вырабатывались господствующие классы, носившие наименование боярства или купечества. В силу своего материального превосходства они фактически держали власть в своих руках: они господствовали на вечевых собраниях, они ставили и низвергали князей, заключали договора и т. д. С внешней стороны, с формальной и юридической стороны, этот строй имел характер демократии, народоправства. Но по существу этот строй уже тогда был прорезан отчетливым классовым подразделением. Отсюда — формальное равенство бояр, мещан и «простых» людей, о чем хорошо известно из документов 14–15 вв., и ежечастная борьба между отдельными классами.

Весь этот вечевой и земский период, по нашему мнению, надо отличать от предыдущего племенного, и от последующего феодального. Многие русские историки в своем увлечении феодализмом готовы искать его в 11 в. По нашему мнению, это будет большим смешением понятий, и можно не рискуя впасть в ошибку, присоединиться к мнению Чичерина, который именно выделяет особый период народоправства. Если искать для него аналогий, то следовало бы искать в условиях древнегреческой истории, римской или даже древнегерманской (с оговоркой).

Период охвата всего строя господством отношений торговых и торгово-промысловых постепенно сменяется таким периодом, в котором на первый план выдвигаются поземельные соотношения, когда богатство и бедность, политическое влияние, слабость [и] бессилие измеряются соотношениями, базирующимися на землевладении. Земля приобретает значение капитала, имущества, которое дает власть, силу, независимость ее обладателю. Таким образом, происходит смена производственных форм. Основой этой смены является, бесспорно, постепенная сгущаемость населения. Вне этого экономического фактора мы не представляем себе стимула смены производственных форм народнохозяйственной жизни. Вырабатываются новые соотношения между населением и природными богатствами страны. Возможность занятия охотничьим промыслом уменьшается или исчезает под влиянием роста населения. Торговля теряла прежнее значение. Отсюда постепенное нарастание новых материальных соотношений. Эти соотношения имеют базу в том, что составляет основную потребность человеческого организма — в добывании пищевых продуктов для теперь уже многочисленного населения, понимая это нарастание не в числовом отношении, а в соотношении с формами хозяйства.

Отсюда сила и власть переходят в руки того, кто обладает наибольшим фондом для производства пищевых продуктов.

Те хозяйственные и государственно-правовые соотношения, которые определяются земельными соотношениями с привлечением некоторых государственных прав, мы и будем называть феодальными.

Как и всякая смена производственных форм, нарастание феодальных соотношений происходит весьма медленно, первоначально врезаясь в формы предшествующих материальных соотношений. В самом деле, присутствие сильного землевладельческого боярства отмечается источниками в 13 в., т. е. в эпоху, когда еще господствуют хозяйственные соотношения иного порядка. Затем идет все усиливающийся рост феодализации. Власть над земельным богатством переходит к определенному классу. Сначала он носит древнерусское наименование боярства, частью называется земянством, а затем принимает надолго польское наименование — шляхта. Весь период окрашивается господством сельскохозяйственного производства, заботами о добывании продуктов, удовлетворяющих первичные потребности населения. Феодалы, разделившие земельный фонд между собою, оказались обладателями основного капитала страны. Свою силу и влияние они употребили на то, чтобы добиться господства над теми слоями населения, которые оказались за бортом обладания земельным капиталом. Слабейшим элементом было крестьянство — обладатель труда. Оно постепенно было закрепощено и потеряло свободу применения своего труда. Так установилось господство крепостного права.

Довольно многочисленные города, отчасти оставшиеся от более древней эпохи, отчасти наросшие вновь, оказались или зависимыми от отдельных феодалов, или же от господаря великого князя, наиболее сильного феодала этой эпохи. На первое время господствует еще сознание выгодности существования городского класса в смысле извлечения из него больших доходов, и он пользуется поддержкой государственной власти.

С начала 18 в. жадность господствующего класса убивает городскую торговлю и промышленность.

Захват определенным классом основного капитала страны дал ему господство и власть в ней. Верховная власть пока свободно распоряжалась своим имуществом, еще имела силу и значение.

Но она растеряла свои права и функции по мере утери ею земельного преобладания.

Класс феодалов был связан между собою единством материальной базы. Правда, в нем выделялись господствующие верхи 25–30 родовитых панов, [которые] были фактическими обладателями власти и громадной части материальных ресурсов страны. К этой группе примыкала в последовательном порядке шляхта, обладавшая меньшим капиталом, и ниспадающие ряды ее доходили в нижних этажах до позиции крестьянского трудового хозяйства.

Так возник в Белоруссии феодальный строй. В общем, он базировался на обладании земельным капиталом и на праве распоряжения несвободным трудом. Это был очень длительный период. Он формировался, т. е. происходила смена производственных форм, в условиях 14–16 вв. Примерно, около половины 16 в. он получил четкое материальное, а за ним и правовое обоснование. С совершенной отчетливостью на истории Белоруссии выясняется нарастание правовой надстройки над господствующей материальной основой. С точки зрения народнохозяйственной довольно безразлична даже последовавшая смена режимов. Поэтому, по существу, этот период тянется до самой отмены крепостного права, правда, несколько тускнея, видоизменяясь и даже приходя в упадок в период господства над Белоруссией Российской империи. Потеряв политическую власть с отделением от Речи Посполитой, класс белорусских землевладельцев сохранил власть над материальными соотношениями. Произошла модификация феодализма, скорее лишь фактически подчеркнувшая в правовом отношении то, что выработалось в условиях кутюмов. В эпоху развитого феодализма белорусский феодал был сеньором по отношению к своим подданным и пользовался многими прерогативами государственной власти (суд, полиция, право законодательства, право наказания и проч.). Но каждый жадный капиталист стремился государственные права превратить в орудие вымогательства, в орудие частнохозяйственной наживы. Отсюда, если термин «подданный» в 16–17 вв. имел некоторое государственно-правовое значение по отношению к крестьянам и горожанам, живущим на земле пана, то уже в 18 в. этот термин был анахронизмом, ибо частнохозяйственные функции превалировали в феодальной местности над функциями и соотношениями государственно-правовыми. Крестьянин приближался к положению холопа. Поэтому эпоха русского владычества только закрепила все худшие стороны крепостных соотношений, углубила их, ибо дала им в Белоруссии ту же юридическую основу, какая давно уже утвердилась в бывшем Московском царстве.