Япония по контракту - Ольга Круглова

В отделе игрушек мальчики и девочки по-хозяйски ходили между полками, показывали пальчиками — хочу это! — а мамы безропотно платили. Анна покупала много, не считая.

— Конечно, поездка — это слишком дорого, да чёрт с ними, с деньгами! Я хочу увидеть внучку, да и по сыну соскучилась…

— Ты, Намико, наверное, скучаешь по сыну? Грустишь? Ведь он живет теперь так далеко!

Намико и Хидэо обедали у неё дома — она отмечала с друзьями свой день рождения. Воскресный обед был мирный, семейный, и разговор шёл соответствующий — о детях.

— Скучаю? Грущу? — Намико удивлённо подняла голову, словно не понимала вопроса. И уж точно — не знала, как на него отвечать. Наконец, ответ нашёлся: — Мне некогда скучать. У меня много дел, я обслуживаю мужа и свекровь.

— Наверное, ты часто звонишь сыну?

Намико опять удивилась:

— Нет, теперь я ему не звоню. Я звонила еженедельно только пока он был холост. А теперь он женат и за ним ухаживает жена.

Здесь всё подчинялось расписанию, даже материнская любовь.

— Да, это грустно, когда дети вырастают и улетают из гнезда, — вздохнула она.

Хидэо и Намико удивлённо переглянулись.

— Напротив, я испытал облегчение, когда сын получил диплом и женился. — улыбнулся Хидэо, — с тех пор, как он родился, у меня всё время было такое чувство, будто я несу его за спиной. Я обязан был обеспечивать его — учить, кормить. А на его свадьбе я впервые почувствовал, что мои обязанности по отношению к нему закончились. Я не должен больше его нести. Я почувствовал облегчение.

— Облегчение? — теперь удивилась она. — Ведь разлука с повзрослевшим сыном печальна. Теперь, женившись, он приезжает к вам редко. Вот в отпуск не приехал. Вы расстроились, наверное?

Намико смешалась, отрицательно закачала головой, заговорила горячо:

— Да нет же, вовсе нет! Я совсем не огорчилась! У меня и так много работы по дому. Я вовсе не стремлюсь обслуживать ещё двоих — невестку и сына!

Странное это словечко "обслуживать" не сходило с уст японских женщин, словно дом родной — гостиница, а все семейные отношения сводятся только к этому — кормить, обстирывать, подносить… Можно же просто обнять сына, поговорить… Хорошо, когда сын приезжает к маме!

— Как странно Вы говорите, — прищурился Хидэо, — к маме… Почему это "к маме"? Разве сын приезжает к ней, а не ко мне?

Теперь смешалась она:

— Мы просто так говорим — "к маме". Ведь дом — это прежде всего мать.

— Наш дом принадлежит мне, я его хозяин, — сухо отрезал Хидэо.

Он, кажется, рассердился. Здесь никогда не угадаешь, чем обернутся самые простые слова!

— Может, сын со временем переедет в Ваш город? — попыталась она уйти от опасной темы. — Ведь он унаследует ваш дом.

Лицо Хидэо стало холодным.

— Не знаю, сможет ли он это сделать. Ему придётся уплатить налог. У нас большие налоги на наследство.

Это было совсем уже странно — зачем покупали дом разменявшие шестой десяток Намико и Хидэо, если не уверены были, что он достанется сыну?

— Но вы же можете помочь сыну выплатить налог, дать ему денег…

— Как это — дать? — подозрительно посмотрел на неё Хидэо. — Если я дам сыну денег, это вскроется, ведь известно, какая у него зарплата. С неё он не сможет набрать необходимую сумму.

— Ну, в конце концов, вы же можете подарить Нацумэ деньги, например, на день рождения, на Рождество, чтобы он смог уплатить налог.

Губы Хидэо растянула презрительная усмешка.

— Это чиновники в Токио используют такие трюки, а мы всё делаем по правилам, — строго сказал Хидэо.

Кажется, с этой минуты он перестал считать её честным человеком. А ведь она хотела просто поговорить о детях. Не получилось. Может, получится о внуках?

— Ваш сын, должно быть, скоро подарит вам внука.

- Нет, нет! Внуков я не хочу! Не хочу! — Намико отбивалась так, словно ей предлагали подкидыша. И Хидэо обиделся:

— Внуков мне иметь рано! Я что, разве старый!

— Но в нашей стране внук вовсе не означает старость! — совсем смешалась она. — У нас детей заводят лет в двадцать, а бабушками могут стать лет в сорок пять, как я, да и моя подруга, — она имела в виду Анну.

Хидэо воспринял это сообщение неодобрительно, как ещё одно свидетельство неупорядоченности русской жизни.

— Это возможно у вас, в России, — он снисходительно улыбнулся. — У нас внуки появляются, когда люди выходят на пенсию.

В хорошо организованной Японии в деды выходили ровненько, годам к шестидесяти.

Что же отвращало супругов Кобаяси от такого симпатичного слова "внук"? Хлопоты? Но внуков здесь растили матери, не бабки. И расходы, связанные с ребёнком, несли родители.

— Я не знаю, откуда ваши двадцатилетние берут деньги, чтобы заводить детей, — сурово сказал Хидэо. — А наш сын окончил университет и стал зарабатывать совсем недавно. Им с женой надо многое купить.

— С ребёнком лучше подождать, — поддержала мужа Намико, не смущаясь тем обстоятельством, что её невестке шёл двадцать восьмой год. — Женщины нашего круга теперь заводят детей лет в тридцать. Когда накопят денег.

— Но у ваших внуков будет дед-профессор. Вы сможете помочь!

Хидэо поднял на неё глаза совсем уже сердито, а Намико воскликнула:

— Почему мы должны помогать? Нашей обязанностью было дать сыну образование. Мы платили за учёбу в университете, кроме того, я ежемесячно посылала ему на аренду квартиры и питание сто двадцать тысяч йен. Теперь он работает и должен сам содержать семью!

— Но ему хватает денег? Он зарабатывает достаточно?

— Я надеюсь, — потупилась Намико.

— Кажется, у вашего сына хорошая работа? — ей снова пришлось поменять тему, разговаривать о внуках тоже было опасно.

— Я не знаю, какая у него работа, — раздражённо вмешался в разговор Хидэо. — Я слишком занят своими делами!

Он сердился так, словно только бездельник имеет время интересоваться жизнью сына.

— Должно быть, Нацумэ очень способный, раз его перевели в отдел финансовой политики банка.

— Может быть! Но он всегда просит у меня денег! — отвергнув комплимент, Хидэо разозлился уже всерьёз.

— Поэтому отец и не любит разговаривать с ним, — тихоько шепнула ей Намико. И заговорила быстро, громко: — Нет, нет, должность Нацумэ очень маленькая! Он только начал карьеру! Он молодой! — Мать словно пыталась оправдать сына — молодому, да с маленькой должностью позволительно просить у отца денег.

Безобидный разговор о детях грозил превратиться в ссору. Она предпочла подняться из-за стола.