Наша Светлость - Карина Демина

   Хендриксон прав в том, что выиграть у лорда-канцлера на поле закона не выйдет.

   Слишком мало места для маневра.

   - Урфин, не стесняйтесь. Чувствуйте себя, как дома... - Хендриксон говорит это, не открывая глаз. Сейчас он похож на мертвеца, но Кайя не сомневался, что, когда придет время, лорд-палач с честью исполнит возложенный на него долг. - Надеюсь, ваша супруга отдыхает?

   - Спит.

   - Хорошо... постарайтесь вернуться к ее пробуждению. Или, быть может, леди Изольда изъявит желание навестить девушку. Это место... плохо сказывается на людях, особенно столь чувствительных.

   Это разумный совет. Девочку с ее страхом и чувством вины нельзя оставлять одну. Да и в Кривой башне, пожалуй, безопаснее будет.

   - По закону члены семьи могут разделять все тяготы заключения... - к Хендриксону постепенно возвращались силы. Его кожа розовела, дыхание выравнивалось. Еще немного и травы скроют болезнь до следующего приступа. - Дункан не станет вмешиваться, пока будет уверен, что контролирует ситуацию. Он будет следить за всеми, кто входит и выходит из Башни. Благо, сбежать отсюда невозможно...

   Один подъемник. Одна лестница. И выход лишь на крышу.

   - Да и как бежать, если ринутся стаей по следу. Будете до скончания дней по дорогам колесить, без дома и приюта, точно цыгане...

   Урфин присел в свободное кресло и, подперев кулаком подбородок, уставился на Хендриксона. А тот говорил неторопливо, взвешивая каждое произнесенное слово.

   - ...дикий, кстати, народ. Беззаконный. Контрабанду возят... всякую... честных людей под суд подводят. А уж на ярмарках чего творят! Вы когда-нибудь видели, как цыгане коня продают?

   Кайя надеялся, что Урфин все правильно понял, потому что сказанное нельзя было сформулировать иначе: цыганские кони не были напрямую связаны с убийством де Монфора.

   Часом позже, в подземелье Магнуса - слишком своевременен был его отъезд, чтобы Кайя поверил в такое совпадение - состоится другой разговор.

   - Ты понимаешь, что за тобой будут следить? За каждым шагом. За каждым словом. Малейший повод и мне придется тебя запереть.

   Урфин и так чувствовал себя запертым. Он молча кружил по комнате, не отрывая взгляд от полированной поверхности стола. Кайя очень надеялся, что выдержки хватит, чтобы выслушать до конца.

   - Будет суд. И будет казнь. Иначе не выйдет. Отправишься в ссылку. В Ласточкино гнездо. Отсутствовать будешь недолго. Вернешься к весне... нехорошее время. Многие старые люди болеют. Есть надежда, что к лету состав Совета претерпит некоторые изменения.

   Кивок и вопросительный взгляд: верно ли понято сказанное.

   Верно.

   Не Кайя первым переступил границу законной войны.

   - Сначала навести Изольду. У нее есть предмет, хранение которого незаконно. Ты Дознаватель. Изыми. Уничтожь.

   - Сколько времени у меня в запасе? - Урфин почти успокоился. Теперь он знал, что делать. И оставалось надеяться, что выдержки хватит.

   - Две недели плюс-минус пару дней.

   - Кайя, - кулаки Урфина упираются в стол, точно он желает проломить полированное дерево. - В списке осталось два имени. Лоу или Ингрид.

   Женщины?

   - Не удивляйся. Поверь, женщины тоже умеют играть в политику. И если уж ненавидят, то от души. Они обе умны. И достаточно хладнокровны. Обе не ограничены в средствах.

   Но женщины!

   - За последние годы Лоу приумножила состояние Кормаков. А Ингрид - собственное. И обе - за счет торговли с Хаотом. Значит, имели потенциальную возможность нанять посредника. И вызвать мага.

   - Который исчез.

   - Не исчез, - Урфин покачал головой. - Залег. Он рядом где-то. Ждет. И это он помог мне. Наверняка, в чужой игре я нужен живым. Вопрос лишь в том, насколько Кормак в этой игре.

   - Доказательства?

   Вопрос лишенный смысла. Доказательств нет и не будет.

   - Войну на два фронта мы не потянем, - при ином раскладе Кайя, возможно, рискнул бы, но Кормак внимателен, Тень - умен или, вернее будет сказать, умна, а цена ошибки неприемлемо высока. - Пусть присматривают. Если тебя планировали отвлечь, то дай понять, что это получилось.

   Урфину не придется притворяться. У них и вправду получилось.

   В охоте на ведьм главное - указать всем ведьму. И стая ринется по следу. Ату, ее, ату...

   По закону.

   По праву сильного.

   Потому, что есть возможность сделать больно тому, кто долго раздражал. И не важно, какой ценой. Кто из них вообще думал о цене?

   Не знаю.

   Порой мне начинало казаться, что я нахожусь на дне песчаной ямы, пытаюсь выбраться, кричу, а люди, стоящие на краю, лишь наблюдают, гадая, выйдет или нет.

   В этой ловушке места хватит всем.

   Урфину, чья улыбка день ото дня становится все более безумной. И ясно без слов, что он будет драться до последнего, не важно, с кем. Он у черты, и переступит ее, не задумываясь.

   А за чертой - чума, которая не различает правых и виноватых. Всех заберет - и обвиняющих, и сочувствующих, и просто мучимых любопытством, отстраненных. Будут спрашивать - за что? За все, наверное. И странно, что люди не понимают этого. Или понимают, но по привычке верят, что Кайя защитит?

   Он попытается. Наверное. Ему тоже хватило места на дне моей ямы. Кайя сжигает в камине тряпки, пропитанные черной кровью. Сначала он пытался скрыть от меня, что делает, но понял - бесполезно. Я слышу эхо и этого боя. Вижу, что с ним происходит. И не могу остановить.

   Потребую прекратить и он... прекратит?

   Нет?

   Не знаю, потому что молчу. Я тоже принимаю эту цену. И все, что могу сделать - быть рядом.

   Кайя остается на ночь у себя. К нему вернулись кошмары, и он боится навредить мне. Во сне Их Светлость плохо себя контролируют. Но я слышу его сны, и прихожу на их зов, забирая себе. Что еще мне остается делать?

   Я не боюсь его демонов. Мы знакомы.

   Беловолосый мальчишка, неуловимо похожий на Гавина, разве что заносчивый и резкий. Правда, очень быстро - мертвый, но все равно заносчивый. Его зовут Йен. Он уверен, что все получилось донельзя глупо, и Кайя виноват - отобрал будущее. Йен бы стал рыцарем, сильным и справедливым, таким, которым гордилась бы семья.

   Кайя даже не извинился.

   Это совершенно непорядочно с его стороны.

   Я пытаюсь убедить Йена, что и на той стороне нужны рыцари. Он смеется в ответ: какие рыцари в стране, где нет войны?