Обратная сторона медали - Ольга Борискова

снова устремил взгляд на соседний столик. Из четырёх мест за ним занято было лишь одно. Молодая англичанка, почувствовав внимание, подняла голову и улыбнулась, но он даже не заметил этого.

– Сынок? – позвал Лиам, и Стефан повернул к нему голову.

Лиам хлопнул его по плечу и легонько встряхнул. Что ни говори, а сына своего он таким ещё никогда не видел. Случалось всякое, но чтобы Стефан был таким растерянно-раздраженным… Нет, такого точно не было. Даже в прошлом, во времена истории, из-за которой между его сыновьями пробежала черная кошка, он держал себя в руках, теперь же… теперь же перед ним сидел по уши влюбленный мужчина, готовый в любое мгновение сорваться и умчаться на край света, едва лишь лежащий на столе у его руки телефон зазвонит, и на экране появится фото этой красивой русской девушки – Алисы Решетниковой. Но телефон сына упорно молчал уже много дней. И, невзирая на это, Лиам все равно желал, чтобы сын знал – его семья – это его опора. Где бы он ни был, они всегда будут рядом с ним: в Лондоне, в Берне, там, где бьётся его сердце – в залитой осенним дождем золотисто-багряной Москве.

Взгляд Лиама вдруг устремился на тяжело открывшиеся массивные деревянные двери.

– Ну смотри, я же говорил тебе, что он придет, – сказал он Стефану негромко, без улыбки, сохраняя представительный и серьёзный вид.

В зал вошел суховатый пожилой джентльмен в черном пальто. Незамедлительно оказавшаяся возле него девушка забрала одежду и зонт-трость. Стефан мигом подобрался и стал ещё больше похож на отца. Взгляд его, жаждущий, нетерпеливый, уверенный, был устремлен на Фердинанда, на человека, встречи с которым он искал весь этот туманный, душный месяц.

Глава 23

Россия, Москва, октябрь 2020 года

Алиса оперлась руками о подоконник и хлюпнула носом. За окном снова не переставая лил дождь. У ног, обутых в разноцветные шерстяные носки, что она прикупила в супермаркете, когда выбралась за едой и прочими приспособлениями для кошачьей жизни в квартире, задрав хвост, вертелась требующая внимания кошка. Алиса наклонилась и почесала Морковку за ушком. В ответ та благодарно мяукнула и ловко запрыгнула на подоконник.

– Что? – тяжело кашлянув в кулак, прохрипела Алиса. – Еда у тебя на ближайшую неделю есть, поэтому дай мне спокойно поболеть. – На самом деле Алисе хотелось сказать, чтобы та дала ей спокойно умереть, но что уж… Невесело улыбнувшись, она снова погладила кошку. Вместе они прожили уже неделю. Неделю, за которую Алиса пришла к выводу, что пора бы уже завязывать: нужно прекратить себя жалеть и возвращаться к нормальной жизни.

Но ей было больно. Так больно, как никогда до сих пор. Её будто бы подняли к небесам, а после швырнули на землю, на холодные, просоленные волнами зимнего океана камни. Ей показали, какого это – когда тебя любят, а потом вернули обратно, туда, где ей самое место. В собственную сказку, где кроме неё никого… ни единой души, только ледяной замок и пустыня, покрытая снегом до самого горизонта. Алиса понимала, что нужно взбодриться, воспрять духом, но никак не могла заставить себя сделать этого.

На плите послышалось бульканье, и она, обернувшись, выключила конфорку. Сняла крышку и вдохнула запах ароматного глинтвейна. Палочки корицы, перец, гвоздика, мед, дольки апельсина и лимона – ей действительно сейчас это было нужно. Горло саднило, нос заложило еще вчера, глаза слезились, а голова раскалывалась. Градусник в квартире Ринаты она не нашла, но и без него знала, что температура поднялась выше нормы.

Шумно выдохнув, Алиса достала из шкафчика высокий бокал с ручкой и налила туда глинтвейн. Украсила его двумя коричными палочками. Поправила спадающий с плеча плед и, обхватив руками горячий бокал, направилась в комнату. В сериале главная героиня уже готовилась к свадьбе, и счастливый жених то и дело норовил зажать её в каком-нибудь укромном местечке, а Алиса понимала, что это не будит в ней никаких эмоций. Сказка для четырнадцатилетних девочек, вот и всё. Глупости…

На экране появились финальные титры. Главная героиня, пройдя путь от никому не нужной горничной до счастливой обладательницы сердца богатого красавца, благополучно отправилась в новую жизнь. Алиса покачала в руке пустой бокал и задумчиво посмотрела на пригревшуюся возле неё Морковку. От тёплого вина першение в горле стало слабее, но нос был по-прежнему заложен, да и температура, судя по тому, что её начинало знобить, поползла вверх. Стараясь не потревожить кошку, Алиса встала и пошла на кухню, однако не успела она дойти до двери, как по квартире разнёсся звонок. Морковка, деловито задрав хвост, прошагала вперёд и остановилась посередине коридора. Проигнорировав стоящего по ту сторону двери гостя, Алиса подошла к плите и налила себе ещё один бокал. Пусть Макс делает что хочет, она ему не откроет. Достаточно с неё соплей и мерзкого кашля, не хватало только его дурацких нравоучений. Как будто она сама не знает, что пора заканчивать и с хандрой, и с затворничеством. Только хотя бы пройдёт эта дурацкая простуда…

В дверь снова позвонили, но и на этот раз Алиса сделала вид, что её это не интересует. Вернувшись в комнату, она подошла к окну и, положив руку на батарею, с удовлетворением поняла, что в квартире наконец-то включили отопление. Вот и замечательно. Значит, у них с Морковкой есть все шансы пережить эту ужасную осень. Потом будет зима. Но за зимой ведь всегда приходит весна… Весна – юная, светлая, несущая в себе надежду. И к ней тоже обязательно придёт весна… Может быть, придёт.

В дверь позвонили ещё раз, а потом ещё и ещё. К звонку примешался громкий, настойчивый стук. Алиса недовольно поджала губы. Макс, чтоб его! И ведь не отстанет. Точно не отстанет, пока не добьётся своего или не выведет её из себя, что, судя по всему, и являлось в данный момент его целью.

Через несколько минут терпение Алисы иссякло, и она решительно пошла в коридор. Чем быстрее она отделается от него, тем лучше. И пусть только попробует…

Замок гневно лязгнул. Алиса распахнула дверь, и взгляд её тут же упёрся в длинные стебли цветов – стебли, поверх которых лежала жилистая мужская рука. Эти пальцы…