Миры Айзека Азимова. Книга 7 - Айзек Азимов

Ее пришлось просто-таки вынимать из кресла.

— Мы улетаем, — сказал он. — И берем с собой вашего музыканта.

Пухлые губы старого ученого были бледны и дрожали.

— Магнифико… — только и смогла выдавить из себя Байта.

Паяца трясло мелкой дрожью. Глаза его выпучились и остекленели.

— Мул! — хрипел он. — Мул пришел за мной!!

Байта вялой рукой коснулась его плеча, и он дико отпрянул. Торан крепко взял его за руку. Магнифико потерял сознание. Торан взвалил его на спину и поволок к выходу.

На следующий день неуклюжие, закопченные в сражениях корабли Мула опустились на космодром Терминуса. Генерал, руководивший операцией захвата, проследовал по пустынным улицам Терминуса в шикарном автомобиле мимо безжизненно замерших у обочин атомных машин.

Заявление об оккупации было передано ровно через двадцать четыре часа — минута в минуту после того, как Селдон произнес речь перед бывшими правителями Академии.

Из всех миров, входивших в состав Академии, держались только Независимые Торговцы. Против них был весь флот Мула — покорителя Академии.

Глава 19

Начало поисков

Маленькая планета Хейвен — единственная вращавшаяся вокруг одинокой звезды в Секторе Галактики, окруженном межгалактическим вакуумом, была в осаде.

Она действительно была в осаде в строго военном смысле слова — на двадцать парсеков вокруг не осталось ни одной населенной звездной системы, где не были бы размещены военные базы Мула. Через четыре месяца после позорной капитуляции Академии все связи Хейвена с внешним миром были прерваны, как паутинка лезвием бритвы. Хейвенские корабли спешили домой, и Хейвену больше ничего не оставалось, как воевать в полном одиночестве.

На самой планете осада ощущалась еще сильнее — преобладало ощущение тоски и беспомощности…

Байта пробиралась к своему месту между рядами столиков, покрытых молочно-белым пластиком. Свой столик она нашла чисто автоматически. Она забралась на высокий стул без спинки, механически ответила на тихие приветствия, потерла слезящиеся от бессонницы глаза усталой рукой и потянулась за меню.

Байта огорченно отметила обилие блюд из парниковых грибов, которые на Хейвене считались непревзойденным деликатесом. На ее вкус они были просто несъедобными. Услышав, что рядом кто-то всхлипывает, она оторвала взгляд от меню и оглянулась.

Плачущую девушку до сегодняшнего дня она видела всего пару раз. Звали ее Джуди — простенькая, курносая блондиночка, — и обычно она сидела в столовой по диагонали от столика Байты. Сейчас Джуди плакала, сморкаясь в мокрый от слез платочек и изо всех сил сдерживая рыдания.

Личико ее покраснело и стало еще более некрасивым. Куртка от противорадиационного костюма была наброшена на ее плечи, а прозрачный защитный экран для лица упал в тарелку с десертом, да так там и лежал.

Байта подошла к трем девушкам, которые, сменяя друг друга, подходили к плачущей Джуди, безуспешно пытаясь утешить ее, гладя по головке и бормоча жалостливые слова. Эти приемы во все времена обречены на неудачу и вызывают только новые потоки слез.

— Что случилось? — шепотом спросила Байта. Одна из девушек обернулась и, пожав плечами, призналась:

— Не знаю… — Отведя Байту в сторону, добавила: — Может просто устала. Вообще-то, она очень волнуется за мужа.

— Он в космическом патруле?

— Да.

Байта мягко коснулась плеча Джуди.

— Может быть, тебе лучше домой пойти, Джуди?

Голос Байты по сравнению с голосами подруг прозвучал трезво и спокойно, так что Джуди перестала всхлипывать и оторопело взглянула на Байту.

— Я уже была дома один раз на этой неделе.

— Ну, значит, надо еще денек передохнуть. Если ты не отдохнешь сейчас, на следующей неделе тебе придется отдыхать три дня. Надо отдохнуть, Джуди, даже из патриотических соображений. Девушки, кто-нибудь из вас работает вместе с Джуди? Ну, тогда позаботьтесь о ее отпуске. Пойди, Джуди, умойся и приведи себя в порядок. Ну, быстренько, давай, давай!

Байта вернулась за свой столик и облегченно продолжила изучение меню. Такие настроения заразительны, думала она. Одной плачущей девушки в ее отделе хватит, чтобы залихорадило всех сотрудниц.

В конце концов она выбрала наиболее съедобные на ее взгляд блюда, нажала соответствующие кнопки справа на столике и положила меню в предназначенное для него углубление.

Высокая, эффектная брюнетка напротив проговорила сквозь зубы:

— Конечно! Что нам еще осталось? Только плакать! Ее пухлые губы были искусно подкрашены, и казалось, будто она все время улыбается.

Байта мельком взглянула на нее, сделав вид, что фраза к ней не относится, и принялась за еду. Раскрыла судок и стала ждать, пока еда немного остынет. Брюнетка пристально глядела на нее. Не выдержав, Байта спросила:

— Я думаю, тебе-то есть чем заняться, Хелла?

— О да! — резко ответила Хелла. — Есть!

Она нервно погасила сигарету. Та вспыхнула и моментально исчезла в глубине маленького дезинтегратора, вмонтированного в край столика.

— Например, — сказала Хелла, опершись подбородком на тонкие холеные руки, — я думаю, что я бы давно уже договорилась с Мулом и вся эта чепуха давно бы закончилась. Потому что когда он нас захватит, делать будет точно нечего.

Лицо Байты не дрогнуло. Голос по-прежнему был мягок и спокоен:

— Наверное, у тебя нет брата или мужа, которые сейчас воюют?

— Нет. И все равно я считаю, что незачем рисковать братьями и сыновьями. Даже я так считаю!

— Капитуляция принесет нам еще большие жертвы.

— А как же Академия капитулировала — и там все тихо и спокойно? А наши мужчины — неизвестно где, и против нас — вся Галактика!

Байта пожала плечами и улыбнулась.

— У меня есть маленькое подозрение, что первое тебя волнует больше.

Байта стала завтракать и с радостью отметила, что вокруг все молчат. Цинизм Хеллы остался без ответа.

Покончив с едой, Байта ушла, нажав кнопку, после чего ее столик был быстро прибран, и ее место заняла другая девушка. Глядя вслед Байте, она спросила:

— Кто это?

Губы Хеллы презрительно скривились.

— Племянница нашего координатора. Ты что, ее не знаешь?

— Правда?

Девушка еще раз взглянула вслед Байте.

— А что она здесь делает?

— А… не знаю. Развивает какую-то деятельность. Сейчас же модно играть в патриотизм. Такие все демократы, тошнит просто.

— Ну, Хелла, — возразила пухлая девица, сидевшая справа, — пока ведь она дяде на нас не жаловалась. Чего ты вредничаешь?